— Мур-мур-мур, — неразборчиво промурчал Зеленский, глядя сквозь запотевшие стекла противогаза на экран огромной плазмы, установленной в центре холла бывшей станции метро «Крещатик», ныне «Масляковская». — Мур-мур, бырвалг.
Плазма показывала стрим журналиста Кутепова, снимавшего отправление последнего уцелевшего столичного трамвая со станции «Черниговская». В трамвай набилось человек шестьсот, отчего он лопнул в нескольких местах; еще пятьдесят, громко кашляя, ехали на крыше. За трамваем на безопасном расстоянии бежали менты, негигиенично свистя в один на всех свисток.
— Вот это да, бляха, вот это да! — возбужденно комментировал Кутепов, размахивая порванным баяном. — Доигрались, порохоботы поганые, докричались «волки-волки», язык вам в дупу!
Зеленский после недолгой, но отчаянной борьбы сорвал с себя противогаз и, тяжело дыша, прорычал:
— Что это за безобразие, почему люди в трамвае без масок?! Передайте кто-нибудь по рации Авакову, что всех их надо немедленно арестовать в рамках чрезвычайного положения.
— Ну, вот сам пойди и арестуй, — буркнул Аваков, по-спартански наливая себе газировки в майонезную банку. — Как будто нам мало, что Эрику убили.
Зеленский сердито нахлобучил противогаз, посмотрел на часы, чертыхнулся, стащил противогаз обратно и принялся быстро натягивать на себя костюм поверх двух комплектов ОЗК. Позади него депутаты Дубинский и Бужанский уже монтировали декорации президентского кабинета и протирали спиртом штандарт, глава ОП Ермак включил телекамеру для видеообращений.
Зеленский поправил галстук, сел в кресло и сладко улыбнулся в объектив.
— Здоровеньки були, дорогие украинцы! — счастливым голосом промурчал он. — Традиционно рассказываю про ситуацию, касающуюся противодействия коронавирусу в Украине. Первым делом хочу попросить вас не верить в различные фейки насчет того, что в Киеве якобы остался последний трамвай, и в него якобы набиваются…
В туннеле метро раздался нарастающий грохот.
Зеленский глубоко вздохнул, прервал съемку и, пережидая шум, машинально уставился в плазму. В плазме журналист Кутепов соорудил муляж пачки с гречневой крупой и махал им над головой, дразня толпу.
— Ох, дурак, доиграешься, — пробормотал Зеленский.
На плазме замелькали кадры погони.
На платформу со стороны бывшей «Арсенальной», ныне «Дефолт», вкатился новенький сверкающий поезд бизнес-группы «Приват-наш». Через его большие нарядные окна, увешанные котлетками, было видно, что внутри проходит знаменитая «парацетамоловая вечеринка» Коломойского. Участники мероприятия прикуривали от горящих медицинских масок, чокались санитайзерами и снюхивали толченый парацетамол прямо с экспресс-тестов, всячески кичась вызывающе роскошным образом жизни.
— Мама любит парацетамол, — судорожно сглатывая, пробормотал Дубинский. — Мама любит маски.
Дверь машиниста открылась, и оттуда высунулась всклокоченная голова олигарха Коломойского. Из его ноздрей сыпался дефицитный и баснословно дорогой парацетамол, с рук капал санитайзер, а из бездонных карманов свисали связки экспресс-тестов.
— Слышь, Буба, кофе поедешь со мной пить? — весело крикнул Коломойский.
— Не могу, у меня видосики, — вежливо ответил Зеленский. — Уважаемый Игорь Валериевич, бизнес должен быть социально ответственным в трудных ситуациях для государства. И я настаиваю, чтобы вы помогли сейчас…
— Ой, иди нах#й, — скривился Коломойский, захлопнул дверь и уехал.
Зеленский выдохнул, пожал плечами, сладко улыбнулся в камеру и продолжил запись телеобращения.
— Кроме того, — сказал он, — сегодня я провел на Банковой переговоры с бизнесменом Игорем Коломойским, и он пообещал со своей стороны большую помощь Украине и украинцам, чтобы выйти из этой ситуации, сохранив жизнь и здоровье, Кристиан, неси лестницу.
— Что еще за лестницу? — поразился Ермак, останавливая запись. — Какой Кристиан?
Зеленский удивленно помотал головой.
— Не знаю, — растерянно сказал он. — Как-то само на ум пришло. Ворсинки от веревки направлены вверх.
— Кто-нибудь, измерьте ему температуру! — испуганно выкрикнул Ермак. — Господин Емец!
— Я не по этим делам, я хирург, — с достоинством сказал Емец и добавил, подняв палец: — Кардиохирург!
— Да не хочу я температуру! — огрызнулся Зеленский. — Просто пытливый разум художника старается заглянуть в суть вещей.
— А, тогда ладно, — успокоился Ермак, но в глазах его осталось легкое сомнение и желание договориться с Козаком.
В это время на станцию спустился зомби.
— Гречка! — прохрипел он и, пошатываясь, пошел на Зеленского. — Свежая гречка!
— Вот чорт лысый, приманил-таки зомбаря, — злобно пробормотал президент и с надеждой посмотрел на плазму, втайне надеясь, что провокатор получил заслуженное наказание от толпы, но выяснилось, что Кутепов смог уйти дворами, сбросив баян, и уже с наслаждением просто стримил сам себя.
— Гречка есть? — угрожающе продолжал зомби. — Есть маски?
— Все маски проданы, — быстро сказал депутат Радуцкий. — Но вы не переживайте, мы еще завезем и опять продадим.
— И имейте в виду, что без маски в транспорт нельзя, — мягко добавил Зеленский. — Пожалуйста, сидите дома, улучшайте демографическую ситуацию. У меня еще из музеев есть видосики, я скину вам ссылку.
— Может, хоть парацетамольчиком угостишь? — нагло спросил зомби. — Можно парочку.
Незаметно подошедший сзади нардеп Дубинский окончательно потерял терпение и жестко зашкварил мутанта президентским штандартом, а нардеп Бужанский столкнул обмякшее тело жертвы на рельсы.
— Арсен Борисович, — строго сказал Зеленский, — как этот человек сумел попасть в метро, если метро закрыто?
— А я знаю, что ли? — лениво протянул Аваков. — Вы еще спросите, кто Эрику убил.
— Да что это за Эрика такая?! — взорвался Зеленский. — Кто-то объяснит мне, наконец?!
— Никто не знает точно, кто такая Эрика, — мрачно сказал Аваков. — Ходят слухи, что это собачка той девки из Уханя, которую вы обещали вывезти в Украину и сделать министром экономики, но лично я в это не верю.
— А мне кажется, что Эрика — это как бы Порошенко, — сказал премьер Шмыгаль и машинально перекрестился. — Ну, в каком-то смысле это справедливо…
— Справедливости нет, — убежденно сказал Аваков, — уж не сочтите за профдеформацию.
— А я говорил, надо объявлять чрезвычайное положение, — проворчал Шмыгаль.
— Так я же его уже вчера объявил, — удивился Зеленский.
— Ну тогда военное! — настаивал Шмыгаль.
— Какое еще военное! — возмутился Ермак. — У нас что, война, что ли?
— Консервы вскрылись, баночки лопнули! — внезапно заорал пьяным голосом советник секретаря СНБО Сергей Сивохо, забарахтался и упал с лавочки. — Вторая волна на меня!
— Консервы вскрылись? — побледнел, как мел, Ермак.
— Банки лопнули? — одновременно с ним воскликнул Зеленский. — Сгоняйте кто-нибудь на склад, проверьте запасы!
— Я не могу, я хирург, — быстро сказал Емец и снова добавил: — Кардиохирург!
— Спокойно, господа, Сергею просто приснился плохой сон, — мягко сказал Аваков, взял ведро водки с лейкой и пошел к распластанному телу советника. — Сейчас заправлю ему полный бак, ой, фу…
— Девушки прыгожиееее, парынька прымееетили! — запел Сивохо, скользя по полу. — И в забой отпрааавился пааарень…
Аваков, морщась, вставил ему в рот лейку, которую тот с готовностью зажал зубами, и начал лить в нее из ведра. Из недр Сивохо раздалось аппетитное бульканье, и он постепенно забылся сладким сном праведника мира.
— Так, давайте уже записываться, люди ждут, — вздохнул Зеленский. — У меня для них есть классные ссылочки на романы великой писательницы Алины Костенко.
— Мотор! — с готовностью кивнул Ермак и включил камеру.
— Это я убил Эрику, — сказал Зеленский. — Простите меня, если сможете.
Все онемели.
— Я вообще все, все, нахрен, убил, — сказал Зеленский.
Присутствующие недоверчиво переглянулись.
— Ну-ну, не расстраивайтесь так, Владимир Александрович, — наконец, сказал Аваков и плотоядно погладил президента по голове. — Приятно, что вы уже так хорошо разобрались в нынешней ситуации, но мы все равно хотим дать вам еще немножечко времени.
— Белла Осмаловская, — сказал Зеленский. — Жил-был на свете Артур Городецкий, шедевры его во всех концах земного шара ценились не по-детски. Пытливый разум этого художника…
— А? — спросил Аваков.
Президентское тело обмякло и, откинувшись на спинку кресла, погрузилось в молодой здоровый сон.
— Да он просто устал! — радостно догадался Ермак, и все с облегчением засмеялись. — Переутомился. И ведь немудрено, с такой-то нагрузкой, каждый день по видеообращению, поди поснимай! А ссылочки интересные? А вот это вот трицццать шшисть и шшисть?
— Да, да, — сочувственно поддакнул Шмыгаль. — Сбережем себя — сбережем Украину.
— Само собой, — сказал Ермак. — Само собой.
…За его спиной сухо кашлял нардеп Арахамия.
Василий Рыбников / Цензор.нет
