За места в законодательный орган страны, Исламский консультативный совет, разворачивается нешуточная борьба между опирающимися на силовой блок клерикалами, с одной стороны, и реформистами с умеренными консерваторами – с другой.
На предыдущих выборах, несмотря на агрессивную антиамериканскую риторику и критику в адрес архитектора ядерной сделки – президента Хасана Рухани – со стороны верховного аятоллы Али Хаменеи и его присных, политсилам, которые более привержены диалогу с Западом, удалось взять большинство мест в парламенте. У Объединенной коалиции реформистов, в состав которой в том числе входит близкая к Рухани партия «Умеренность и развитие», насчитывается 120 мандатов из 290. Консервативная Широкая коалиция принципалистов, сформированная консервативными и ультраконсервативными клерикальными партиями, получила 86 мест. Третьи по числу мандатов – независимые законодатели (66 мандатов), что дает пространство ястребам для маневров. Еще 10 мест имеют умеренные консерваторы из коалиции «Голос нации», отпочковавшейся от Объединенного фронта принципалистов (один из членов Широкой коалиции принципалистов). Также пять кресел зарезервированы за представителями религиозных и национальных меньшинств: армянами, ассирийцем, иудеем, зороастрийцем.
Однако вес реформистов уменьшился. Многие иранцы разочарованы неспособностью Рухани выполнить обещания как относительно диалога с Западом, а следовательно, и снижения санкционного давления, так и какой-никакой либерализации общества, зажатого в тиски ультраконсервативных шиитских ястребов. Лагерь реформистов, в отличие от клерикалов, не может продемонстрировать сегодня аналогичной монолитности. Как бы сам Рухани ни пытался топтаться на электоральном поле аятолл, публично заявляя, что никаких переговоров с Соединенными Штатами касательно нового ядерного соглашения не будет. Сперва отмена санкций, потом поговорим, твердит президент Ирана.
Кстати о Штатах. Именно действия администрации Дональда Трампа, в первую очередь его отказ от сделки и возобновление санкций, в значительной степени поспособствовали укреплению позиций партии войны в Иране. Антиамериканские настроения усилились после ликвидации командующего спецподразделением «Кудс» генерала Касема Сулеймани в Ираке.
Корпус Стражей Исламской революции (КСИР) потерял влиятельного офицера, курировавшего прокси за рубежом, и в то же время получил необходимый им и Хаменеи «заряд бодрости». С учетом продолжающейся диффузии силовиков и аятолл и в контексте дерибана законодательной власти это важный маркер. Как, впрочем, и попытки отстранить от избирательного процесса максимально возможное количество представителей политсил реформистов и умеренных консерваторов. Накануне иранский аналог Конституционного суда – Совет стражей конституции – уже завернул почти половину кандидатов, 6,85 тыс. из 14 тыс.
Но. Пусть клерикалы в связке с КСИР выглядят в разы убедительнее реформистов, нужно все же держать в уме и фактор протестной активности в Иране, которая растет из года в год на фоне растущих безработицы и цен, инфляции и прочих подарков экономического кризиса. Это, к примеру, и ноябрьские и декабрьские демонстрации против роста цен на бензин, переросшие в антиправительственные с требованием смены режима и под лозунгом «Смерть Хаменеи!». В ходе акций сотни были убиты, а тысячи задержаны. Это и январские митинги, спровоцированные крушением по вине иранских силовиков Boeing украинской МАУ.
Протестный запал, прежде всего молодежи, может вполне вылиться в невыгодный ястребам результат на выборах. Активность не испытывающих любви к Хаменеи избирателей гипотетически обещает и высокую явку, что клерикалам вообще не на руку. Если не будет повсеместных фальсификаций и при должной мотивации избирателя, критически относящегося к традиционалистам и готового дать реформистам еще один шанс, сохраняется вероятность не так поражения клерикалов, как невыполнения ими программы-максимум на этот избирательный цикл. Аятоллы, в свою очередь, опираются, помимо КСИР, на свой мобилизованный действиями США электорат, в том числе за пределами крупных городов, где избиратель более политически образован и не так скован религиозными догмами.
Курс на изоляцию
При условии, что реформистам не удастся достучаться до молодых избирателей, клерикалы имеют отличные шансы одержать победу – заполучить большинство в парламенте, а значит, правительство, и подготовиться к президентским выборам в 2021 г. Сценарий, где у ястребов вся полнота власти, означает, что Иран надолго будет закрыт для мира, диалог со Штатами – заморожен окончательно, а политика Тегерана останется агрессивной.
Трамп, который после победы над демократами в Конгрессе с большой долей вероятности останется в Белом доме еще на четыре года, также не будет сбавлять темп. Тем более что ему удалось привлечь на свою сторону ЕС, чьи лидеры открыто критикуют президента США и традиционно были более мягкими по отношению к Ирану. Хотя опять-таки именно свойственное старушке Европе флюгерство, ее готовность ублажать автократов может стать условием для выхода иранских адептов теократии в свет, вопреки политике Вашингтона. Не исключено, что в не столь отдаленном будущем, к примеру, французский президент Эммануэль Макрон или глава Мюнхенской конференции по безопасности Вольфганг Ишингер не заговорят о необходимости вести «стратегический диалог» не только с Кремлем, но и с Тегераном, потому как, мол, беседа на повышенных тонах (через санкции) ни к чему не привела.
Такого рода месседжей из Евросоюза следует ожидать с течением времени, когда будет подзабыт сбитый Ираном украинский самолет. Как это можно наблюдать в истории с малайзийским «Боингом» рейса MH17. То, что на Донбассе погибли 193 гражданина Нидерландов, не помешало нидерландскому депутату-социалисту Тини Коксу спустя неполных пять лет презентовать в ПАСЕ доклад, который, пусть и не сразу, а после прихода к власти команды Владимира Зеленского, послужил возвращению делегации РФ в Ассамблею. Не стоит забывать и о референдуме относительно ассоциации ЕС и Украины, который состоялся 6 апреля 2016 г. и, несмотря на свой статус консультативного, привел к пробуксовке соглашения. Референдум, как известно, продвигали местные правые при активном содействии кремлевских консерв.
Возникает вопрос: а что помешает европейцам забыть и о катастрофе самолета МАУ, в результате которого преимущественно погибли граждане Канады и Ирана? Премьер-министр Канады Джастин Трюдо? Да, на некоторое время глава канадского правительства, в отличие от Банковой не стесняющийся резких высказываний в адрес Тегерана, сможет держать ЕС в тонусе в этом вопросе. Но так или иначе совместные с Ираном гешефты одержат верх, давая шанс аятоллам добиться своего во внешней политике, а также возможность игнорировать администрацию Трампа.
Владислав Гирман / Деловая столица
