Речь Зеленского на мюнхенской конференции по безопасности, пусть местами путаная, причудливая и не слишком обдуманная, судя по всему, должна была подать два сигнала. Первый из них предназначался украинцам и сводился к тому, что «тотальной зрады», то есть прямых переговоров с сепаратистами или проведения выборов на Донбассе без контроля над российской границей, не случится.
Зато второй сигнал предназначался Кремлю и заключался в том, что сегодняшний Киев готов к компромиссным решениям. Вроде «совместного патрулирования границы» с представителями самопровозглашенных республик. С руководством которых администрация Зеленского говорить, конечно, не будет, но с боевиками которых служащие ВСУ и пограничной службы должны вместе охранять границу. От россиян.
Еще одной инициативой, направленной, очевидно, на выполнение договоренностей, достигнутых в Париже, должен стать «посекторный» отвод бойцов и техники, вероятно, запланированный на всей линии разграничения.
В Москве предложения Зеленского услышали. И даже ответили. В частности, заместитель главы МИД России Александр Грушко заявил, что ключевым условием для проведения нового саммита в нормандском формате является «сдвиг по комплексу договоренностей – как на треке безопасности, так и на политическом треке». Соответственно, «отсутствие какой-либо готовности Киева к нормальному диалогу с Донецком и Луганском», с точки зрения Москвы, делает невозможным дальнейшие поиски компромисса. Более того, «компромиссное» предложение Зеленского относительно совместного патрулирования границы также раскритиковали, поскольку согласовывать его, по мнению пресс-секретаря российского президента Дмитрия Пескова, следует с «ЛДНР», а не с Россией.
Фокус, при котором решения относительно Донбасса принимаются в Москве, а договариваться о них Киев должен с картонными паяцами из сепаратистских республик, которые, в случае чего, будут «нести ответственность» за любые нарушения этих решений, Кремль пытался провернуть с самого начала интервенции на Донбассе. И ни Порошенко, ни даже Зеленский согласия на него не дадут хотя бы из соображений политического самосохранения.
Не то чтобы подобный ответ Москвы стал сюрпризом для команды Зеленского. Особенно, если учесть заявление Пристайко, которое прозвучало еще до выступления украинского президента, относительно того, что встреча Зеленского, Путина, Меркель и Макрона в апреле может и не состояться.
Поэтому кажется, что, говоря о возможности каких-либо компромиссов в отношении Донбасса, Зеленский пытался продемонстрировать участникам Мюнхенской конференции – как европейским, так и американским – тот факт, что Киев все же пытается «наладить диалог».
Однако ответ российской стороны абсолютно логично вписывается в нынешнюю стратегию Кремля. Которая заключается в попытке убедить Европу в двух вещах. Первая из них – это агитка о «неэффективности антироссийских санкций». Агитка настолько распространенная, что ее периодически повторяет даже президент Франции.
А второй тезис российской дипломатии и пропаганды – это необходимость отделить диалог по прекращению российско-украинского конфликта от общего контекста экономических отношений между Россией и ЕС. Наиболее полно этот тезис, наверное, изложен в интервью Сергея Лаврова итальянской газете La Stampa. В российском внешнеполитическом ведомстве считают это интервью настолько важным, что даже разместили его полный перевод на своем сайте.
И учитывая тот факт, что Великобритания вышла из ЕС, а Германия входит в период политической нестабильности, идея отделить вопрос украденного Крыма от прибылей итальянских (французских, венгерских или каких угодно еще) компаний имеет ненулевые шансы на реализацию. О чем, пожалуй, не стоит забывать Банковой.
Тарас Паньо / Depo.ua
