Интервью Игоря Коломойского в The New York Times, на первый взгляд, вполне тянет на мега-сенсацию. В нем олигарх, которого на Западе традиционно считают «кукловодом» действующего украинского президента, фактически ставит Соединенным Штатам ультиматум, суть которого сводится к следующему — в случае отсутствия должной поддержки Украина всегда может вернуться к союзу с Россией, что создаст для США и НАТО колоссальные проблемы.
Правда, издание не приводит массива прямой речи Коломойского, ограничиваясь отдельными утверждениями и цитатами — что, на самом деле, ощутимо мешает пониманию всей полноты позиции Игоря Валерьевича. Правда о том, что лексика Коломойского периодически выходит за пределы цензурной, автор интервью упоминает.
«Вы, — Америка, — заставляете нас воевать и даже не даете нам денег на это», — отмечает Коломойский. И отмечает, что финансирование из России вполне может заменить Украине кредиты от МВФ. «Мы возьмем 100 миллиардов долларов у россиян. Я думаю, что они с удовольствием дали бы их нам сегодня, — отмечает олигарх. — Если Украина пойдет на подобный шаг, то в момент, когда «российские танки будут размещены возле Кракова и Варшавы… ваше НАТО будет мочить свои штаны и покупать памперсы».
На подобном фоне заявления Коломойского о том, что он все еще претендует на возвращение «Приватбанка», а Зеленскому стоило согласиться на предложения Трампа и начать расследование против Байденов, выглядят откровенно мелко и неинтересно. Игорь Валерьевич Коломойский всегда являлся мастером политического и экономического эпатажа. Но одно дело, когда предметом его маленьких спектаклей становились вопросы его отношений с конкурентами-олигархами или с государством. Другое дело, когда олигарх взялся определять геополитический курс Украины. Без референдума, голосования в Верховной Раде или хотя бы устного распоряжения Зеленского.
Возможен, конечно, вариант, при котором Коломойский, находясь в несколько измененном состоянии сознания, просто решил поговорить о политике. И то, чем обычные люди занимаются в компании друзей, коллег по работе или соседей по лестничной клетке, Игорь Валерьевич, как человек масштабный, решил произвести с сотрудниками отдела политики The New York Times. В таком случае, вся эта история завершится, так и не начавшись — как, например, недавние публично высказанные советы Коломойского относительно благотворного влияния технического дефолта на здоровье украинской экономики.
Впрочем, если все это интервью является чем-то большим, чем случайный набор слов, то в чем заключается политический посыл данного обращения олигарха?
Первый и совершенно очевидный момент заключается в том, что Коломойский не может всерьез пропагандировать примирение с Россией. По той простой причине, что в случае потепления отношений между Киевом и Москвой ему придется оставить все без исключения свои украинские активы и провести остаток жизни, не выезжая за пределы Израиля. Если он, конечно, не захочет стать жертвой досадного самоубийства. Поскольку Владимир Путин вообще очень неодобрительно относится к реально независимым олигархам — как в своей, так в соседних странах. А олигархов, которые позволяли себе ненормативные комментарии как относительно политики Путина, так и относительно его внешности, неприятности ждут особенно досадные и вполне гарантированные. Независимо от того, какие «призы» они бы не предложили в обмен. Поэтому заявление Коломойского, конечно, не означает его готовности становиться на сторону российских коллаборационистов. И это, возможно, единственная хорошая новость во всей этой истории.
Однако желание напугать Вашингтон и остальной коллективный Запад возможностью неконтролируемого развития ситуации в Украине у Коломойского явно присутствовало. И не исключено, что олигарху частично даже удалось реализовать это желание. Поскольку он, как бы там не было, говорил о потенциально худшем для Запада и Украины сценарии развития событий, который является маловероятным, но не невозможным. И это понимают в Вашингтоне, по крайней мере, в государственном департаменте, если не в Белом доме. Возможно, послание Коломойского призвано способствовать лучшей коммуникации между этими ведомствами, что тоже можно записать ему в плюсы.
При этом подобное интервью стало колоссальным ударом по позициям Украины в целом, и действующего президента Украины — в частности. Для тех, кто искренне считал, что Зеленский — марионетка Коломойского, новостью стало то, что его кукловод готов к безумным шагам. Для тех, кто считал Зеленского «борцом с олигархами», стало очевидным, что он явно «недоборолся». А для тех, кто считал, что внешнеполитический курс Украины был определен консенсусом между большинством граждан и политических элит, которые представляют их интересы, стало понятно, что в стране существуют влиятельные люди, готовые противопоставить собственную волю, средства и связи не для того, конечно, чтобы изменить этот выбор, но, как минимум, сделав этот выбор предметом внешнеполитического торга.
Тарас Паньо / Depo.ua
