Тема войны с Россией является ключевой для любого президента Украины. Такова наша политическая и социальная реальность, начиная с 2014 года. И не только потому, что во всех социальных опросах военные действия на Донбассе определяют как главную проблему подавляющее большинство граждан Украины. Но и потому, что вопросы внешней политики и национальной безопасности – это прямая ответственность главы государства, согласно действующей Конституции.
Поэтому мы все – кто с тревогой, а кто с надеждой – ждали сигналов с Банковой, позволяющих понять, так что же будет делать в вопросе войны новоизбранный президент Зеленский. К предвыборным обещаниям и заявлениям, думаю, никто из серьезных людей не мог отнестись серьезно. Ведь предвыборная риторика у настоящего слуги народа служит одной цели – получению голосов избирателей. Реальная же политика диктуется совсем другой логикой и резонами.
Так мы думали. Точнее, надеялись.
И вот с Банковой (пока что эта метонимия допустима в журналистских текстах) прозвучали долгожданные сигналы. Сначала истерика президента в отношении ноты МИД по поводу предложения РФ признать украинских моряков преступниками, которые нарушили российское законодательство о присоединении Крыма. Затем заявление главы Офиса президента Богдана о готовности предоставить Донбассу право «говорить по-русски» и тем самым ликвидировать причину войны.
Оба сигнала, честно говоря, шокирующие. Дело не в ссоре президента с министром, и даже не в приоритетах политики идентичности, которые демонстрирует новая власть. Самая большая беда в том, что президент и руководитель его патронажной службы позволили Путину залезть себе в голову. Руководство государства смотрит на войну российскими глазами, и это, конечно, может привести Украину только к поражению.
Нет, я далек от того, чтобы обвинять граждан Зеленского и Богдана в коллаборационизме или государственной измене. Думаю, что они по-своему любят Украину и хотят сделать для нее добро. Возможно даже, что их заявления и взгляды на ситуацию разделяют большинство избирателей, проголосовавших за нового президента в апреле и собираются поддержать его политическую силу в июле.
Но институт президента существует для того, чтобы он разрабатывал и реализовывал государственную политику, которая была бы компетентной, принципиальной и отвечала национальным интересам. А поражение в войне с Россией этим интересам не отвечает. Хотя не исключаю, что для значительной части избирателей Зе-команды это далеко не факт.
Итак, о сути дела. Почему заявления Зеленского и Богдана свидетельствуют об их готовности проиграть Путину?
Потому что в шахматной партии, которую так карикатурно изобразил в своем агитационном ролике Анатолий Гриценко , у каждого из игроков уже есть выработанная позиция и стратегия. Россия имеет стратегическую цель – ликвидацию украинской независимости (мат) и тактическую задачу – избавиться ответственности за Крым и Донбасс и максимально ослабить Украину условиями мира (шах). Украинская игра заключается в том, чтобы избежать выполнения российских условий и добиться мира в результате привлечения РФ к ответственности.
Понятно, что агрессор играет белыми, а мы защищаемся. Пока мы держимся благодаря пату в Минском переговорном процессе. Но время от времени приходится идти на размен фигур, особенно, когда шах и мат оказываются уже совсем близко. Как, например, во время блокады нашего азовского побережья. После захвата наших кораблей и заключения моряков в игру вступили фигуры совсем другого масштаба, которые, вероятно, без этого инцидента оставались бы в стороне и в дальнейшем.
До последнего времени эта игра Киеву удавалась. Патриоты кричали о зраде, пятая колонна требовала мира ценой капитуляции. Но в украинском штабе фронт держали и движение фигур отслеживали.
Но вот в штабе что-то поменялось.
Реакция Зеленского на ноту МИД указывает на существование определенных договоренностей, которые были достигнуты (или, скорее, доведенны до его сведения) во время визитов в европейские столицы. Единодушие «старой Европы», особенно французской делегации в ПАСЕ, в вопросе возвращения РФ также свидетельствует о существовании определенного плана, согласованного на самом высоком политическом уровне. Речь шла, очевидно, о деэскалации конфликта, которая сегодня крайне необходима Парижу и Берлину и которую готов продать на определенных условиях Европе Путин.
План прост. Россия делает определенные жесты примирения: возвращает Украине моряков, позволяет разведение сторон в Станице Луганской, уменьшает интенсивность обстрелов, возможно, даже освобождает Сенцова (об этом когда-то просил Путина Макрон, если помните). Зато Европа возвращает РФ ее позиции в европейской политике и на европейских рынках и переводит украинский вопрос в разряд «отложенных проблем», так же, как в свое время молдавский, грузинский, сирийский и многие другие вопросы до путинского режима.
Но россияне играют как всегда – по-шулерски. Вместо освобождения моряков они решили реализовать очередную «многоходовочку», которая по форме – компромисс, а по сути – «чистое издевательство».
То, что в офисе президента Зеленского на этот план согласились и решили ему подыграть, это еще полбеды. Больше всего тревожит последняя фраза президента в его эмоциональном спиче, обращенная к Владимиру Путину: «Детей надо вернуть родителям».
Это означает, что нет на самом деле никакой российско-украинской войны, в этой войне нет солдат и стратегов, не существует никаких национальных интересов, и сама украинская государственность и ее атрибут территориальная целостность – это понарошку. Все эти скучные и стремные вещи придумали политики типа Порошенко, чтобы прикрывать свои барыжные интересы. На самом деле существуют только дети, родители, братские народы, которые хотят жить в мире и только и ждут, когда кто-то придет, скажет правду и «сделает их всех».
Этот нарратив не новый. Он лежал в основе предвыборной риторики Владимира Зеленского, а перед тем много лет утверждался юмористическими средствами «Квартала 95». Сегодня его активно продвигает пул политиков и медийщиков, объединенных вокруг политического проекта Левочкина-Рабиновича-Медведчука. Но то, что он сегодня транслируется как официальная позиция украинского государства, не может не пугать.
Это как раз тот образ Украины, который нужен Кремлю. Смешной хохол, который понимает только приземленные и материальные вещи, а потому знает свое место в мире высоких цивилизационных миссий, имперских амбиций и настоящих государственных интересов. Для всего этого есть Москва. Есть также Париж и Берлин. А еще где-то далеко Вашингтон. А Киева нет и не должно быть. Разве что о его существовании по приколу договорятся между собой Москва и названные выше субъекты мировой и европейской политики.
Вот, что на самом деле сказал Владимир Александрович Зеленский.
А почему он продолжает говорить такие вещи, находясь уже на посту президента Украины, показывает интервью руководителя его Офиса Андрея Богдана, данное главному редактору «РБК-Украина».
Кадровый дефолт, эмоциональная основа и спонтанный характер всех решений – это то, что признает сам главный представитель Зе-команды. А его пассаж о русском языке как ключе к примирению в Донбассе указывает на очевидную некомпетентность ближайшего окружения в тех вопросах, которые являются определяющими для полномочий президента в Украине.
Является ли этот диагноз смертельным? Нет, проблему могло бы решить привлечение в систему профессиональных и принципиальных людей, которые понимают, что происходит, и способны производить адекватные решения. Но для этого нужно, чтобы на Печерских холмах развеялся предвыборный угар и дурман российской пропаганды. И эйчары этого вместо нас не сделают.
Максим Розумный / Эспрессо
