Президент Владимир Зеленский пытается проводить политику, ориентируясь на данные предвыборной социологии. 50 % избирателей больше всего хотят добиться мира на Донбассе, и Зеленский пытается им этот мир добыть.
Рецепты взяты те же, что пять лет применял Петр Порошенко: это прежде всего те же переговорщики Леонид Кучма и Руслан Демченко, те же планы развести войска, те же попытки обеспечить прекращение огня.
Все это многократно применялось в предыдущие годы, но оказалось безуспешным. Мир не пришел. Для определения причин того, почему любой мирный план будет провален, нужно сделать выводы из предыдущих пяти лет минского процесса.
Чего не хотел признать Порошенко? Даже если на фронте гибнет хотя бы один украинский воин, война все равно остается войной. А значит, следует действовать так, как на войне, с учетом специфики и современных правил.
Минский процесс выгоден Украине. Власть демонстрировала успехи мирных переговоров. И действительно, деэскалация боевых действий привела к снижению боевых потерь. Но что такое минский процесс? Это лишь средство снизить потери, способ вовлечь Запад как посредника в противостояние Украины и РФ. И все. Это наш вариант Дейтонских соглашений, который откладывает достижение мира на более поздний срок.
Нельзя продолжать войну, не указывая обществу ее цель, не определяя постминскую реальность. Какой должна быть стратегия после перемирия? Ее нет.
У Украины нет доктрины войны, нет стратегии, нет программ мобилизации и реформ сектора обороны и безопасности. Именно поэтому мы так уязвимы. Не слабы, но крайне зависимы.
Нельзя подменить отсутствие стратегии отложенными решениями. Нельзя застрять в некоем переходном состоянии — государству и его институтам нужна определенность.
Что является главным фактором продолжения войны, какую проблему стоит решить прежде всего?
Главным фактором продолжения войны является не позиция Украины, а позиция Путина. Это Путин не хочет прекращения огня, это Путин принуждает Украину молчаливо соглашаться на оккупацию Донбасса и Крыма. Путин собирается повторить абхазский вариант – добиться прекращения огня, чтобы де-факто присоединить и ассимилировать куски территории с местными жителями.
Пока руководство Украины не идет на переговоры с декоративными российскими «правительствами народных республик», война будет продолжаться. Как только Украина признает кремлевских марионеток, Путин милостиво соизволит акцептировать прекращение войны. Да, Украине не нужно признавать свою капитуляцию, достаточно признать, что мы отказываемся от своей оккупированной земли, от своих граждан, что мы признаем оккупантов властью на этих территориях, и вот он, наш «Брестский мир».
Почему нам надо мобилизовать страну для обороны? Чтобы стать субъектом и влиять на окончание войны самостоятельно. Этого не смогли в свое время добиться другие жертвы агрессии РФ – Молдова и Грузия.
Путин разменивает прекращение огня на признание оккупации Крыма и части Донбасса. И в этих переговорах Украина не субъект. Путин ведет переговоры с Западом только потому, что Запад способен применить силу против РФ, а Украина – нет. Мы не опасны для Путина, пока не способны оказывать на РФ активное воздействие. Пока Украина будет в этой борьбе объектом, мы не заставим Путина с нами считаться.
Мирные инициативы Порошенко на фоне продолжения войны и гибели украинских военных, по сути, привели к демобилизации страны и большей части общества. Обещания остановить войну и невозможность остановить войну привели Порошенко к противоречивым и непоследовательным военно-политическим решениям. Попытка воевать не воюя и мириться не помирившись ослабила позиции экс-президента. Для одной части населения, которая готова любой ценой к компромиссу с РФ, война стала поводом обвинять украинскую власть в ее продолжении, для патриотичной части граждан отсутствие внятной и логичной военной стратегии стало демонстрацией беспомощности и слабости.
Отсутствие стратегии войны не позволило Порошенко спланировать стратегию реформ в сфере обороны и безопасности, и это привело к расколу в военном и волонтерском сообществе, вызвало многие противоречия.
Владимир Зеленский идет сегодня по мирному пути Петра Алексеевича, только с куда большей скоростью. Все то же полное непонимание необходимости определить доктрину, определить стратегию, все то же стремление найти какие‑то новые слова и дипломатические форматы и непонимание нашей слабости и уязвимости в этих попытках выпросить себе мир. Все те же завышенные ожидания и обязательства при отсутствии системных действий. И те же политические риски, которые угрожают и стране, и новой команде во власти.
Юрий Бутусов / Новое время
