— Ну, окей, послушайте, если, допустим, кое-кто купил себе коровник и не хочет, чтобы всякие проходимцы объезжали его скотину, то это что, зло? — резонно спрашивала пятый номер в списке партии «Слуга народа» госпожа Янченко. — Это не зло.
— А олигархи — зло? — спросил Гриценко, незаметно разглядывая Михаила Саакашвили. Саакашвили поймал его взгляд и принял неприступную позу.
— Олигархи — зло, — уверенно сказала госпожа Янченко.
— А Коломойский — олигарх? — допытывался Гриценко.
— Ну, окей, давайте отого, это самое, вы меня просто ставите в неудобное положение, — возмутилась госпожа Янченко. — Если Игорь Валериевич смог позволить себе купить один маленький коровник…
— Так, все, Галя, иди, соберись с мыслями, — раздраженно сказал незаметно подошедший сзади глава внешней разведки Бухарев, — у тебя скоро доклад о недопустимости влияния олигархов на судебную систему.
— Ну, окей, — сказала госпожа Янченко и, подсев на проходящий гольфкар, с облегчением уехала на фудкорт.
— Что ты еще за накаченный ублюдок? — неприязненно спросил у Бухарева Саакашвили, который успел положить глаз на госпожу Янченко и теперь расстраивался. — Как там тэбя, нэ могу запомнить, кажется, Пэтров-Водкин?
— Бухарев, — любезно сказал Бухарев. — Алик Бухарев, то есть Владик, честь имею, гастроли «Квартала» не желаете к себе в аул?
— Скажите, Бухарев, а что это у вас за орден? — спросил Ляшко, законопослушно подъезжая к компании голым на собаке. — Кажется, «За возвращение Крыма»?
— Да ну, какой орден, это просто медаль, — смущенно ответил Бухарев. — Это мы вместе с ФСБ еще до войны накрыли один международный алкобордель, так русские товарищи решили меня наградить, а в тот момент как раз ничего другого не было, ну вот и пришлось брать что дают…
Стреножив собаку, Ляшко привязал ее к дереву, задал шаурмы и непринужденно развалился в кресле-мешке, наглядно продемонстрировав окружающим, что он все-таки в плавках.
— Ты, Олег, я смотрю, в собаках разбираешься, — сказала Тимошенко, зарываясь лицом в небольшого лабрадора. — Может, посоветуешь, как мне свою назвать?
— Собакаюля, лучше Собакюля, — предложил Ляшко на выбор. — Собакля, Собюля, Собля, Сбля.
— Еще можно Тарута, — предложил Гриценко с ноткой непонятной ревности в голосе. — Имя звучное, хотя, конечно, намучается с ним пацан.
На сцену постпраймериз-съезда вышел Николай Азаров.
— Дороги друзе! — сказал Азаров в микрофон. — Вгамуя пристрасть, я решил не болотуватироватися у Верховную Раду по спискам партии «Слуга народу», тому што в пресси пиднялася на мене очень брудная компания! Шо только пра мине не расповедали грязюку, як будто бы я бул в Партии регионив, а хтосьто даже добалакался до того, буцемто я был премьер-министром у Януковича. Бог им судья, цим бессоромьязливым брехунам, а я восприйнял для себе нескладное ришення не йти никуди.
— Он что, тоже был в списке? — удивился Гриценко.
— Та дурак какой-то вписал, — пожал плечами Бухарев. — Еще, говорят, какая-то тусовщица есть с голожопыми фотками, жена криминального авторитета, но мы никак не можем ее найти. Ладно, я пошел, дел невпроворот, служу России, честь имею.
— Путин х#йло! — с вызовом сказал Ляшко. — Чей Крым?
— Нет, ну слушайте, вы ставите меня в неудобное положение, — возмутился Бухарев. — Это не лучший фон для возобновления переговорного процесса.
— Это не у тебя жена русский паспорт на украинский двадцать лет обменять не может? — не удержался от колкости Ляшко.
— Нет, это у моего начальника, — быстро сказал Бухарев и, запрыгнув на попутный гольфкар, с облегчением уехал на фудкорт.
К компании, натыкаясь на деревья и щупая воздух блокнотами, приблизились несколько фигур с черными мешками на головах.
— Скажите, пожалуйста, а где господин Зеленский? — глухо спросила из-под мешка одна из них, застревая в розовом кусту. — Он обещал ответить на наши нелицеприятные вопросы.
— Это еще кто? — удивленно спросил Гриценко.
— Журналисты, — объяснила Тимошенко. — Господин Зеленский пригласил их на откровенный разговор в условиях офф-рекордс и оффтоп. Все по индивидуальным приглашениям, шаурма-инклюзив.
— Шаурма! Шаурма! — одновременно воскликнули фигуры в мешках. — Откровенный разговор!
Ляшко звонко щелкнул резинкой от плавок.
— Идите на звук, пацаны! — сказал он, заговорщически подмигивая собравшимся.
— Олег, прекрати, — строго сказала Тимошенко. — Предложи мальчикам шаурмы, не видишь, ребята проголодались.
Ляшко с довольным видом пожал плечами и потряс ближайшее дерево. С дерева в траву посыпалась шаурма. Подобрав две штуки, Ляшко встал и сунул их журналистам. Из мешков раздалось аппетитное чавканье. Обстановка разрядилась.
— А я свой кактус в депутаты выдвинул, — доверительно сказал один из журналистов другому.
— Ха-ха-ха, лайк, — ответил другой журналист.
— Хотелось бы подискутировать о наболевшем достаточно плотно, понять мотивы и действия, — сказал первый авторитетно. — Но у меня осталась тревога, хоть улыбается он искренне.
— Вот те раз, — удивился Ляшко. — Ты что, видел?
Со стороны сцены раздались оглушительные звуки гимна «Снова наш квартал зажигает огни» и продолжительные аплодисменты. Журналисты мигом проглотили остатки угощения и, вытерев руки о мешки, хищно бросились на звук.
— Почуяли Вову, — догадался Ляшко. — Акулы пера, таким палец в рот не клади.
— Збазбиааа, збазибааа, дарагие друзйааа! — прохрипел Зеленский со сцены, приветственно размахивая пюпитром с распечаткой выступления. — Это же у меня в руках не Порошенко речь, нет? Га-га-га, конечно же, нет, дарагие друзйааа! Мы эту речь вчера вечером писали. Так вот, друзйаа, наш список мы набирали не из 95 квартала, а из 95 бригады, аплодисменты Андрею Парубию!
На съезде воцарилось озадаченное молчание.
— Праавакаация! — тонко запищала под щебет птиц сотый номер списка Лиза Богуцкая.
— Шо такооое? — удивленно спросил Зеленский. — Шо вам опять не тааак, вы кто вообщеее?
Богуцкая быстро затерялась в толпе. На сцену с грохотом выбежала идеологическая глыба Стефанчук и, что-то торопливо пошептав Зеленскому на ухо, сменила распечатку.
— Шууткааа! — натянуто засмеялся Зеленский, опуская глаза в листочек. — Про тарифы же нельзя шутить, правдааа? Га-га-га! Снизим тарифы, га-га-га! Действительно, смешно. Но не до смеха нынче нароооду! В то время, как украинские каратели обстреливают школы и больницы мирного Донбасса… Хм. Шо такое, это шо, речь Бойко?.. Га-га-га, дорогие друзья, это снова шуткааа!
Слушатели натужно засмеялись, раздались аплодисменты.
Улучив момент, Гриценко наклонился к уху Саакашвили.
— Слышь, — сказал он, — пошли вместе на выборы. С моей честностью не пропадешь.
— Ну, я нэ знаю, мнэ надо посоветоваться с моими избирателями, — сказал Саакашвили вальяжно. — Все, посоветовался. Нэт.
— Почему это нэт? — обиженно спросил Гриценко.
— Потому, что мы идем самостоятэльно. Мы нэ можем идти на компромиссы, — объяснил великий реформатор. — Мы нэ можем па-прэжнему вибирать из разных сортов, извините, дэрьма.
— Ах ты ж сука, — потрясенно сказал Гриценко. — Проклятый предатель, гнида черн… Стоп. А как же ты, Миша, пойдешь на выборы самостоятельно, если ты сам говорил, что твою партию по заданию барыг украл какой-то мошенник?
— Какой же ты, Толя, все-таки унылый усач, — засмеялся Саакашвили. — Адын машенник по заданию бариг украл, другой машенник по заданию бариг подарил, что тэбэ нэпонятно?
— Сделаем их вместе! — торжествующе закончил свою речь Зеленский. — Збазбиааа, збааазибааа, прошу всех в гольфкары и на фудкорт! На съезде работают площадка для игры в прятки, аэрофутбол и карманный бильярд!
— Отстой, — сказал Ляшко, но его никто не поддержал. На Гриценко с дерева упал клещ, лабрадор Тимошенко овладел кокер-спаниелем Ляшко, Саакашвили незаметно отошел за рододендрон и начал делать реформу.
К компании подошел разгоряченный выступлением Зеленский. Под мышкой он держал кактус.
— Владимир, я готов возглавить правительство! — воскликнул Гриценко, порывисто вскакивая. — Если доверят, я сработаю точно лучше, чем тот премьер, что сейчас.
— Анатолий, а вы пробовали мою шаурму? — светски поинтересовался Зеленский. — Будьте любезны…
— Да, да, пробовал! — поспешно воскликнул Гриценко. — Очень хорошая! Готов возглавить правительство прямо сию же минуту.
— Там два вида — обычная и зеленая, — сказал Зеленский.
— Отстой, — опять сказал Ляшко. — Что ли, и мне высунуть своего кандидата?
— Владимир, не слушайте это пошляка, он от рейтингов сам не свой, — быстро сказала Тимошенко. — Вообще никого не слушайте, особенно Конституционный суд, если он посмеет отменить досрочные выборы, да и вообще. Не соблюдайте законы, плюйте всем в морду, взбунтуйте народ и бегите! Я сама справлюсь, обо мне не беспокойтесь.
— Та я и не беспокоюсь, — пробурчал Зеленский и осторожно поставил в траву кадку с кактусом, всем своим видом показывая, что хочет об этом поговорить.
— Ладно, что это за кактус? — вздохнула Тимошенко.
— А это новый член списка нашей партии, — с энтузиазмом сказал президент, любовно гладя растение по колючкам. — Кактус реформ. Его один очень авторитетный журналист выдвинул, не могу сказать кто, потому что у нас был разговор офф-рекордс, да я его и не знаю. Понимаете, друзйаа, я думаю, что этот эксперимент будет для нас удачным, когда человек не из системы, не зашоренный догматическими представлениями о том, как должна функционировать система, будет способен наконец-то сделать ее реформу. А этот кандидат не то что не из системы, а даже и не человек вообще. Как думаете, проголосуют за него люди?
— Проголосуют, — уверенно сказал Гриценко. — Они уже и не за таких голосовали.
— Вот и я так думаю, — просиял Зеленский. — Сделаем их вместе.
Все посмотрели на кактус с уважением. В стране наступили новые времена, и отрицать это было бы глупо.
Василий Рыбников / Цензор.нет
