Томос не отберут – эта фраза, за последние несколько дней была повторена столько раз, что достойна стать мемом. Ее повторили с разными интонациями патриарх Филарет, митрополит Епифаний, епископы, чиновники и многоголосый хор коллег. Некоторые – по десятку раз.
Это хорошая новость. Но что же происходит в ПЦУ?
Тут нас поджидает еще один рефрен, впрочем, уже звучащий контрапунктом: «это-не-раскол» или «раскол-раскол». В том, что никакого раскола нет, нас, опять-таки, наперебой убеждают епископы ПЦУ, лично патриарх и митрополит Киевские, а также ряд чиновников. Злорадное «раскол» звучит из уст оппонентов ПЦУ московской ориентации.
Также оказалось, что по-разному трактуется судьба УПЦ Киевского патриархата. Одни настаивают, что УПЦ КП была распущена перед Объединительным собором, и в Минкульте подтверждают, что эта религиозная организация была снята с регистрации. Но вот патриарх Филарет утверждает, что подписал согласие на роспуск УПЦ КП «временно», и она продолжает существовать в государственном реестре, а значит, и в юридическом поле Украины.
Что ж, патриарх Филарет всегда умел привлечь к себе внимание, и в этот раз он воспользовался этим умением в полной мере.
После того, как не случился епископский слет, на котором, предположительно, должны были обсуждаться перспективы локального переворота в ПЦУ и возвращение к власти патриарха Филарета, патриарх даже не подумал успокоиться и смириться. Не в его привычках. Напротив, он, по своему обыкновению, пошел напролом. Вечером 14 мая он выпустил в свет заявление, в котором подтвердил свои претензии на власть в ПЦУ и на звание патриарха, раскрыл некоторые пикантные подробности договоренностей «по Томосу» и подтвердил «действительность» Киевского патриархата. Да, он продолжает существовать. Уже просто потому, что «раз есть патриарх – есть и патриархат». А патриарх есть, вот он я.
В своем заявлении патриарх обвинил в вероломстве почти всех участников томосной гонки – кроме себя самого, разумеется. Сам же патриарх оказался человеком, который всем пожертвовал ради дела и был обманут буквально всеми. В числе главных «измещиков» – президент Порошенко, который уговорил выполнить требования греков в обмен на обещание, что патриарх и дальше будет править церковью, только уже «за ширмой» митрополита Епифания. Митрополит – птенец гнезда! – тоже обманул, шельмец. Обещал красиво висеть ширмой, а сам полез к рычагам управления.
И, конечно, греки. Томос-то они дали, да «не такой». Патриарх убеждает публику, что ПЦУ – не вполне автокефальная церковь, что это часть Константинопольской церкви. Митрополия в составе Константинопольского патриархата. Потому что если бы мы были по-настоящему автокефальной церковью, то у нас был бы патриархат.
Манипулятивность этого заявления очевидна – «патриархатов» в мировом православии значительно меньше, чем автокефальных церквей. Статус архиепископии вполне соответствует автокефалии, т.е. полной и безоговорочной самостоятельности церкви. Отсутствие патриарха и статуса патриархата не мешает жить и действовать ни такой древней церкви, как Кипрская, ни такой эффективной церкви, как Элладская.
Но это, увы, далеко не единственное лукавство в заявлении патриарха. И все они также шиты белыми нитками толщиной в корабельный канат.
По словам патриарха, он согласился на «несовершенный» Томос за неимением лучших предложений. Но это не означает, что он готов отказываться от своей настоящей светлой цели – обретения статуса патриархата. За что и будем бороться. А раз бороться – то нужен во главе испытанной боец. Поэтому для начала во имя светлой цели изменим обещаниям, которые мы дали грекам ради Томоса – соберем собор и исправим устав. Боитесь, что Томос отберут? Нет, не отберут. Патриарх Варфоломей не сделает этого, чтобы не выглядеть смешно.
В общем, снова шантаж и манипуляции.
Возможно, патриарх потому так часто и отчетливо акцентирует, что его, мол, обманули – этим он пытается оправдать, сделать легитимным вероломство, на которое готов пойти сам и на которое подбивает собственный епископат. Если патриарх Варфоломей не станет «отнимать Томос» во спасение собственного лица, нет смысла держать данное ему слово – можно возрождать УПЦ КП и возвращаться к обычному образу жизни.
Именно с этой целью – вернуться к старому испытанному образу жизни – патриарх пытался собрать епископов. Он надеялся, что они его поддержат, потому что им-то зачем новшества? Ну и, наконец, политическая конъюнктура. Митрополита Епифания поддерживал бывший президент, а без его поддержки что он сможет? А вот патриарх уже навел мосты дружбы не только с новоизбранным президентом, но и с его патроном.
Обращение патриарха может показаться плодом истерики и во многом, наверное, им и является. То, что планы сорвались – епископы не приехали, не поддержали, обманули ожидания, а может, нарушили обещания, прямые или непрямые, – все это могло оказаться ударом, который даже такой закаленный боец не сумел встретить стойко. История то и дело повторяется – оказывается, что его собственный епископат вовсе не так однозначно поддерживает своего лидера, как лидеру хотелось бы думать.
Однако истерические нотки в обращении не меняют сути. Суть же обращения не содержит ничего нового – патриарх хочет вернуться на роль действующего главы церкви, хочет изменить устав с тем, чтобы вернуть к власти в церкви митрополитбюро, состоящее из угодных и угождающих ему епископов, восстановить статус патриархата и название – Украинская православная церковь, а не безродно-космополитичная «Православная церковь Украины». Все то, что, по мнению патриарха, причитается ему по праву. И заодно понравится тем, кто привык видеть в нем гаранта или даже персонификацию украинской автокефалии.
Впрочем, тут патриарх несколько перегибает палку. Заявления в стиле «да если бы не я…» столь же смешны, сколь и сомнительны. Особенно на фоне его собственных откровений о том, как он шантажировал президента и Вселенский патриархат срывом Объединительного собора в том случае, если его требование сохранить за ним власть в ПЦУ будет проигнорировано. Еще смешнее читать строки о том, что если бы он захотел власти, то стал бы патриархом Московским. Смешно, потому что прекрасно известно, что он пытался стать патриархом Московским, но по результатам голосования уступил не только лидеру – патриарху Алексию II, но и будущему митрополиту Киевскому Владимиру Сабодану. Все это не такая давняя история, чтобы можно было так запросто ее фальсифицировать.
И уже предельно откровенно звучат апелляции к новой власти. Причем в качестве «свидетелей» призывается не только лидер президентской гонки Владимир Зеленский, но и, что уж совсем замечательно, олигарх Игорь Коломойский. Патриарх целится в яблочко – у него нет ни времени, ни желания ходить вокруг да около, он привык работать с теми, кто принимает решения, а не с теми, кто просто «лицом щелкает». Хоть и готов соблюдать правила игры. А может, ему просто нравится видеть, как дуумвират в церкви, где есть молодой и симпатичный, но при этом совершенно декоративный, глава и патриарх, который держит в руках все рычаги власти, дополняется аналогичным дуумвиратом в государстве. Или даже не столько «нравится видеть», сколько нравится показывать власти, что это допустимо, можно и даже «благословляется».
Епископы, как известно, отказали патриарху в поддержке. Но то, что переворот в «кабинетном» формате патриарху не удался, еще не означает, что история закончена и вопрос закрыт. Патриарх прекрасно знает свой народ, и если в его обращении вам слышится истерика, можете не сомневаться, что она хорошо рассчитана. Не найдя поддержки в епископате, патриарх обращается прямо к народу – как к своим верным, так и, даже в большей мере, «атеистам Киевского патриархата», отмобилизованным Томосом. Он почти искренен, когда говорит, что ему все равно, сколько архиереев его поддержит. А хоть бы и ни одного. Потом сами же и пожалеют, и еще «подтянутся», когда окажется, что народное обожание и, соответственно, политические союзники (и спонсоры) – на стороне патриарха. Не хотели кабинетного путча – получат революцию. И никакие уговоры по поводу того, что «раскола нет – есть только разные мнения» не помогут. Это раскол и нечего тут миндальничать.
Вопрос в том, насколько этот раскол окажется велик. Удастся ли патриарху мобилизовать свой фанклуб и насколько он многочисленный. Если патриарх в своем радикализме не будет поддержан ни епископом, ни заметным числом приверженцев, раскол не состоится. То, что состоится, только маргинализирует патриарха Филарета.
Возможно, именно потому в речах епископов превалирует успокоительная нотка – никакого раскола, мол, всего лишь небольшие разногласия. Для ПЦУ единоличная радикализация патриарха – не только не приговор. Это ее шанс освободиться от того, что тянуло ее в прошлое. Даже если это прошлое не лишено блеска славы.
Екатерина Щеткина / Деловая столица
