Все началось с того, что 19 апреля концерн «Белнефтехим» заявил, что в российской нефти сорта Urals, идущей транзитом через нефтепровод «Дружба», обнаружилось повышенное, от 20 до 100 раз по сравнению с нормой, содержание хлорорганики, имеющей высокую коррозионную активность. Такая нефть опасна даже при прокачке, а при переработке – тем более. После этого Беларусь немедленно остановила прокачку. Следом за Беларусью прокачку остановили Польша, Украина, Венгрия и Словакия. Словом, экспорт российской нефти встал.
Затем Беларусь подсчитала убытки от повреждения оборудования на Мозырском нефтеперерабатывающем заводе и насчитала $100 млн, причем сумма эта, безусловно, не окончательная. Украина, по словам гендиректора «Укртранснафты» Николая Гавриленко, ущерба не понесла, не считая убытков от простоя прокачки. Это естественно – основные счета за убытки будут выставлены там, где загрязненное сырье дошло до НПЗ, и таких счетов россиянам придет еще немало. Конечно, нефть с хлором и в нефтепроводе очень неприятная штука, но там все-таки нет нагрева, необходимого в процессе переработки на НПЗ, да и оценить ущерб от коррозии протяженного нефтепровода сложнее.
Более остальных ситуацией озабочены белорусы, для которых реэкспорт продуктов глубокой переработки российской нефти давно стал важной статьей наполнения бюджета. Замгендиректора Белорусской нефтяной компании Сергей Гриб уже заявил, что вариант замены поставщиков нефти через порты Балтии и Украины, куда ее будут доставлять танкерами, находится в стадии согласования, и первые поставки пойдут уже в этом году. И даже если частично отнести его заявление к попыткам оказать психологическое давление на российских партнеров, отношения с которыми у белорусов в последнее время стали напряженными, сам факт его озвучивания весьма знаковый.
В свою очередь, российская сторона уже пообещала привести качество нефти в норму к концу первой декады мая и выступила с бодрыми комментариями, смысл которых сводится к тому, что никуда белорусы от российских поставок не денутся. Мол, нефть из альтернативных источников с доставкой танкерами и с дальнейшей прокачкой через страны Балтии или Украину будет для Беларуси слишком дорогой и сделает ее переработку с последующим реэкспортом экономически непривлекательной. Особенно сильно российские комментаторы упирают на то, что Беларусь получает нефть на особых условиях в рамках единого таможенного пространства.
Кроме того, в России уже заявили, что нефть была загрязнена преднамеренно, и что вброс хлорорганики осуществлялся через единственный узел, принадлежащий частной структуре «Самаратранснефть-терминал». Слово «диверсия» пока не прозвучало, но преднамеренное загрязнение нефти в нефтепроводе означает именно диверсию и ничего иного.
Понятно, что верить российским объяснениям – себя не уважать. Естественно, все они лживы. Но что же произошло на самом деле?
Начнем с версии преднамеренного вброса. Нефтепровод «Дружба» – довольно большая система, которую нужно сначала заполнить нефтью, прежде чем через нее что-то и куда-то потечет. В настоящее время он заполнен нефтью, загрязненной хлором, если не весь, то на существенной части своей протяженности. По белорусским оценкам, заведомо неполным, поскольку данных о состоянии дел на всем протяжении нефтепровода у белорусов просто нет, объем загрязненной нефти, который сейчас находится в трубах, составляет 1 млн т – что ж, будем считать это минимально возможной цифрой. Еще более 3 млн т грязной нефти уже прокачаны и попали на переработку. Изъять четвертый миллион из нефтепровода невозможно, его тоже придется прокачать и переработать. Все это сопряжено с неизбежным ущербом для оборудования НПЗ, а также для конечных потребителей, поскольку полностью очистить продукты переработки загрязненной нефти от хлорсодержащей дряни при разумном уровне затрат невозможно.
Таким образом, иски к России еще будут, и немалые. Да, и еще – остаток от очистки такой нефти в тех пределах, в которых это все-таки возможно, то есть нефть, насыщенная хлором, – крайне неприятная штука. Ее нельзя ни надежно хранить, поскольку она разъедает даже очень стойкие емкости, которые тоже стоят денег, ни утилизировать без катастрофического вреда для экологии. Сотня тысяч тонн таких отходов – это то, что Россия получит вдогонку. Либо цистернами, либо дополнительными исками за ущерб для экологии от их утилизации, проведенной за ее пределами.
Далее возникает вопрос: сколько же хлорсодержащих присадок нужно было ввести в нефтепровод диверсантам из Самары, чтобы загрязнить 4 млн т? И как долго они должны были закачивать их, чтобы загрязнить нефтепровод на всем его протяжении, если скорость движения нефти по нему составляет 6-7 км в час? Такая диверсия – а речь, повторяю, шла о «преднамеренном загрязнении», то есть именно и только о диверсии, и это официальное объяснение российской стороны, получается очень уж масштабной и долговременной. И что же, никто ничего не заподозрил и не забил тревогу? Как это могло случиться? Ответов тут может быть только два: либо нефть по российской части нефтепровода гонят вообще безо всякого контроля качества, либо россияне лгут, и нефть, загрязненную хлором, они поставили преднамеренно, проверяя на прочность зарубежных контролеров и рассчитывая, что номер прокатит. Никакой третьей версии не видно.
Наконец, мы подходим к самому интересному. Почему именно хлорсодержащая органика? Откуда «диверсанты» взяли этот агент для загрязнения нефти? Что это – дьявольский расчет и введение в нефтепровод наиболее разрушительного для НПЗ соединения? Или они взяли что-то, что было под рукой, в хозяйстве «Нефтехима»? Нет ли тут связи с той химией, которая применяется при нефтедобыче?
Есть такая связь! Насыщенную хлором воду – именно воду, а не «хлорсодержащую органику» – используют для увеличения отдачи месторождений, близких к исчерпанию. Правда, во всем мире такая технология запрещена уже несколько десятилетий. Но она прокатывает, если, конечно, наплевать на экологию и жить по принципу «после нас хоть хлорный потоп». Вода с хлорными добавками тяжелее нефти, она вытесняет нефть наверх, а сама уходит вниз, растворяя часть породы и раскрывая поры в пласте. Нефть в целом получается нормального качества, но только до того момента, пока ее нижний граничный слой, прореагировавший с насыщенной хлором водой и получивший в результате высокий процент хлорсодержащей органики, не дойдет до заборных скважин.
Что же случилось в России на самом деле? Оказавшись под западными санкциями против нефтедобывающей отрасли и не имея возможности разрабатывать новые месторождения, поскольку буровое оборудование в РФ едва ли не все импортное, Москва решила выжать максимум возможного из имеющихся скважин. И выжала, да так, что нефть с хлором стала поступать в нефтепровод. Причем, судя по масштабам загрязнения, это случилось не на какой-то отдельной скважине, а на целом месторождении, где скважин сотни, если не тысячи. А в самой ближайшей перспективе это случится и на других месторождениях, потому что санкции в силе и бурового оборудования в Россию не поставляют – ну, или поставляют минимум, и нелегально – а ничего кроме сырья у России на продажу нет. И воду, насыщенную хлором, приходится закачивать все активнее, чтобы хоть как-то поддержать добычу.
Но качество нефти Urals и без того скверное. Берут ее только там, где для нее есть удобная логистика – та самая «Дружба». И все равно – даже с удобной логистикой перерабатывать Urals все менее выгодно. В мире достаточно легких и удобных в переработке сортов нефти. И разница в стоимости переработки такова, что в ряде случаев выгоднее привезти танкерами нефть нормального качества, чем возиться с российской. И вот на фоне падения спроса Urals получает еще и удар по репутации, причем все специалисты в нефтяной отрасли отлично понимают, откуда взялся хлор, и на версии про диверсии, рассчитанные для лохов-телезрителей, не ведутся. Сами же переработать свою нефть во что-то пристойное россияне тоже не в состоянии.
И еще – вот какое любопытное совпадение: 18 апреля Россия запретила экспорт в Украину нефти и нефтепродуктов, о чем сообщил Дмитрий Медведев на заседании российского правительства, и одновременно стала шантажировать Беларусь сокращением поставок нефти и ее транзита, а уже 19-го – хоп, и белорусы сами тормознули нефтяную прокачку. Иначе как мгновенной кармой это не назовешь, и это фиаско, Дмитрий Анатольевич, братан.
Разобравшись с частным случаем нефти, подведем общие итоги. Российская сырьевая экономика умирает под санкциями и будет умирать дальше. Потому что в России нет полных производственных циклов. И как там нет производства оборудования для сверления Земли до залегания нефтяных пластов, так нет и производства режущих цепей для бензопил. Так что лес в России давно пилят китайцы, у которых такое производство есть. И воду из Байкала качают китайцы. И при этом гонят прочь аборигенов, которым нельзя доверить ни насос, ни бензопилу: или сломают, или украдут. А у китайцев хватает своей рабочей силы, с правильным отношением к труду. В общем, «великая сырьевая держава» накрывается медным тазом, тоже, кстати, импортного производства, и история с нефтью – один из последних бряков этого таза, после того как он Россию окончательно накроет.
Но никакого несырьевого производства в России тоже давно уже нет и даже самых простых вещей. Возможно, этот факт скрывают от Путина, но тогда в обман вовлечена чуть ли не вся Россия. Так, на днях престарелого и полинявшего кремлевского дедушку развели молодые суворовцы из Петербурга, подсунув ему в качестве собственной разработки «роботов-саперов», закупленных на» Алиэкспрессе». Но даже если Путин не в курсе, то промышленность в России все равно не в состоянии их делать.
Итак, производства нет. Добыча сырья умирает. Работать русские не в состоянии – что они не делают, получается… ну, в общем, что-то не то. И перед правительством во весь рост встает вопрос: куда девать лишнее население. А оно определенно лишнее, его не к чему пристроить, а пить-есть оно желает. Куда его девать, если производства нет, а перекачка нефти, которая пока еще есть, требует незначительного по сравнению с общей численностью россиян числа людей, да и это число в связи с неизбежным снижением спроса будет сокращаться.
Выход очевиден: непрерывная серия малых войн для утилизации наиболее активной части этих лишних людей, способных стать угрозой для российской власти. Ничего другого тут не придумать, все очевидно: чтобы эти лишние люди не разбойничали в России, их надо всеми способами выпихивать за ее пределы. Куда угодно, хоть в Африку, хоть в Сирию, хоть на Донбасс.
Так что история с насыщенной хлором российской нефтью знаковая и поворотная. Она станет отправным пунктом для целой цепочки важных событий, способных прямо затронуть всех нас. Причем подорожание нефтепродуктов в ряду этих событий наименее существенное.
Да, и последнее. Пора привыкнуть к тому, что все, что исходит из России, ядовито. И нефть, испорченная хлором, и люди с отравленными пропагандой мозгами и снабженные флаконами с «Новичком», и фильмы, и книги, и телепередачи, и оценки экспертов – словом, решительно все, без каких-либо исключений. Нет необходимости каждый раз проверять этот факт. Нужно просто принять его.
Сергей Ильченко / Деловая столица
