Вопреки анонсам российских высокопоставленных чиновников, полноценной встречи Владимира Путина с Дональдом Трампом в Париже не вышло. Есть сомнения и по поводу того, уместно ли вообще называть встречей «на ногах»» обмен приветствиями Трампа и Путина в Париже. Российский оппозиционер Константин Боровой в комментарии Апострофу объяснил, почему неудачные попытки встретиться с мировыми лидерами болезненны для главы Кремля.
Путину подпалили хвост и это очевидно. Началась настоящая, полноценная финансовая изоляция России: счета блокируют, западные компании, западные банки закрывают кредитные линии, блокируют средства, если не доказано их легальное происхождение. Банки очень бояться попасть под санкции, и это происходит по всему миру. И если раньше Кремлю накапливать финансовые запасы за рубежом было легко, то теперь оказалось, что все они под лупой у банкиров. Крупные инвестиции блокируются. Инструменты, созданные для торговли с Западом, постепенно просто уничтожаются.
Второй этап санкций, который предполагает блокирование счетов и ограничения в торговле, еще не вступил в силу. Но когда это произойдет, многие банки окажутся в очень сложном положении: им нужно будет объяснять, почему они допустили отмывку российского капитала. Как рассказал мне один знакомый британский предприниматель, который занимается логистикой (а у него, естественно, есть российские клиенты), банк приостановил кредитную линию и попросил убрать счет, потому что обнаружил перечисление в российскую компанию.
Россия, российские компании и российские деньги, даже если они называются долларами, становятся токсичными, опасными. Поэтому Путин нуждается в переговорах, он пытается смягчить режим санкций. Ему нужны переговоры и с Трампом, и с ЕС, и с японцами… Но, похоже, он не понимает главного: действуют законы, а не злокозненность политических лидеров или даже политических групп и партий – независимо от того, нравятся эти законы лидерам государств или нет.
Возьмем Трампа. У него очень мягкая позиция по отношению к Путину: он считает, что его нужно уговаривать, а не выкручивать руки; что нужно формулировать условия изменения ситуации – уйти из Крыма, с востока Украины. Вот и новое высказывание: что России нужно или продемонстрировать, что она не производит химическое оружие, или ликвидировать это производство и исследовательские центры. Путину, казалось бы, несложно реализовать эти возможности, но он продолжает строить из себя несгибаемого лидера. За эту негибкую позицию приходится расплачиваться ему самому и его окружению.
Путину нужны любые встречи и переговоры, хотя бы впечатление, что он остается мировым лидером, влияющим на что-то. Это ему нужно в первую очередь для удержания власти – чтобы оставаться в глазах граждан России адекватным лидером. И, во вторую очередь, чтобы сохранить капиталы, которые, по разным оценкам, составляют до 2 трлн долларов, которые разными способами инвестированы в западную экономику или перемещены для сохранения.
Путин сохраняет надежду на то, что ему есть что обменять на смягчение режима санкций. Средства массовой пропаганды забиты фотографиями Путина в Париже: то он с женой Макрона, то недалеко от Трампа… Но имидж Путина такой, что даже сидеть рядом с ним опасно, потому что это грязь, которая прилипает к адекватным лидерам.
Было уже много переговоров, на которых Путин и Лаврову предлагали сформулировать: «А что вы можете предложить?». Ответ пока – «ничего». Но даром ничего не бывает.
Недавно были очень грозные заявления, что переговоры о статусе Крыма невозможны, что это не обсуждается. Это значит, что на самом деле обсуждается. Это значит, что во всяком случае руководители или окружение Путина понимает, что проблема именно в этом – в статусе Крыма, химическом оружии… И, самое главное, закон, который начал действовать в связи с тем, что Россия применяет боевые отравляющие вещества, которые она вроде бы ликвидировала. Так что у Путина тяжелая ситуация.
И в самой России начались очень серьезные процессы: закипает Кавказ, Дальний Восток реагирует на авторитарный характер власти. Самым разумным в этой ситуации для сохранения власти было бы начать отступать. Но Путину, как он сам думает, для сохранения власти отступать нельзя. Значит, он приближает распад государства, отстранение этой группы от власти. Если десять лет назад это казалось абсурдом и преувеличением, то сейчас вопросы дезинтеграции России открыто обсуждаются.
