Вчера, во второй раз за июнь, состоялся телефонный разговор Петра Порошенко и Владимира Путина. Это попытка возобновить выполнение тех договоренностей, о которых шла речь в первой беседе: чтобы все довести до реализации, – пишет Владимир Фесенко для Нового времени. – Нет однозначного ответа, принесет ли последний разговор какие-то результаты. Но, насколько я понимаю, сейчас эти прямые телефонные переговоры свидетельствуют об определенном окне возможностей. Если сначала Путин отказывался от обсуждения темы освобождения наших людей, находящихся в российском заключении, то, думаю, сейчас ситуация изменилась – иначе повторного звонка просто не произошло бы.
Мы можем только догадываться, договаривались ли о подобном при первом телефонном разговоре, и выполнили ли стороны любые другие договоренности. Конечно, формально, можно говорить о выполнении одной договоренности. Я имею ввиду одновременно визиты и совместную работу двух омбудсменов: украинского и российского. Итак, формально, договоренность есть, но синхронного посещения так и не произошло. В частности, Денисова не смогла посетить Сенцова, Сущенко и других. То есть, содержательного продвижения – нет.
Думаю, как раз в связи с этим Порошенко и звонил Путину – чтобы на высшем уровне выяснить: кто мешает? Почему происходят эти посещения? Синхронные посещения – некое традиционное мероприятие доверия: чтобы другая сторона не избежала выполнения обещанного. То есть, Москалькова посещает Вышинского, а одновременно Денисова – Сенцова. И так далее. Почему этого не произошло – не понятно. Думаю, именно это и выяснял Порошенко. И, думаю, также продолжались переговоры об обмене. Конечно, касательно именно этого разговора – это предположение, но переговоры на эту тему ведутся точно, об этом свидетельствуют различные источники. Также разговор мог касаться условий и формата возможного обмена.
Конечно, такие переговоры были бы более эффективными при участии международных посредников. По опыту прошлых обменов, освободить заключенных в одном случае помогли западные посредники, в другом, когда освобождали руководителей крымскотатарского Меджлиса, помогала Турция. Мы точно не знаем, кто именно будет посредниками: вроде и турки согласились помочь, и западные партнеры, но договоренности о том, кто именно это сделает и как – неизвестны. Однако, международное посредничество – обязательное: без него вряд ли что-то удастся. Они даже могут выступать некими арбитрами и синхронизаторами: как правило, для этого третья сторона и нужна. Тем более, в таких случаях, как наш с Россией – когда доверие отсутствует, – договоренностей сложно как достигать, так и выполнять их.
Также разговор касался вопроса Минских договоренностей и Донбасса: обстрелы и нарушение соглашения о прекращении огня – большая проблема. Поскольку возобновились переговоры в нормандском формате – переговоры в Берлине были сложные, но, насколько я понимаю, сдвинули с места переговорный процесс в нормандском формате – поэтому восстановление прямого контакта двух президентов, по моему мнению, сейчас важно. Ранее происходило как: Меркель и Макрон обсуждали эти вопросы отдельно с Порошенко, отдельно – с Путиным. Сейчас же есть обсуждение направления. И, по моему мнению, это неплохо. Другое дело – будет ли результат? Но это также может стать способом сдвига с мертвой точки в вопросах переговоров по миротворческой миссии ООН, и по выполнению Минских договоренностей в целом. И если, в конце концов, удастся снизить уровень военных действий на Донбассе, это хоть и маленький, но все равно – результат.
К большому сожалению, переговоры с Путиным не гарантируют результата. Однако, и разговоров с ним не избежать.
Хотя некоторые из наших бывших руководителей и призывают к ведению прямых переговоров, я считаю, они не являются свидетельством или показателем эффективности. Во-первых, прямые переговоры не всегда возможны, во-вторых – не всегда результативны. И тут как раз нужны посредники – в роли модераторов, иногда даже арбитров. У обеих сторон – очень разные позиции. Многие обид, претензий, особенно у Украины – к России. И последняя, в свою очередь, иногда ведет себя высокомерно и не только неуступчиво, но и агрессивно. Это также проблема: как политическая, так и психологическая. Именно поэтому надо в обычных форматах, например нормандском, продолжать переговоры. Но то, что сейчас возобновились и прямые переговоры двух президентов – тоже неплохо. В свое время, в истории с освобождением Надежды Савченко, затем с освобождением двух руководителей Меджлиса крымскотатарского народа, мы уже видели, что это длительный и очень сложный процесс. Надо пробовать. Получится или не получится – жизнь покажет. Но надо попробовать и эту возможность: кто знает, возможно, именно она принесет результат в будущем.
