В России в ближайшее время начнут утилизацию межконтинентальных баллистических ракет Р-36М «Воевода». И хотя заместитель министра обороны РФ Юрий Борисов оптимистично заявил, что эти ракеты будут заменены на «Сармат», смеем утверждать: даже то, что россияне начали разговор о снятии с вооружения «Воеводы», свидетельствует о системном кризисе одной из важных составляющех российских ядерных сил сдерживания, пишет Михаил Жирохов для Деловой столицы.
Начнем с того, что на сегодня проект «Сармат» находится на стадии бросковых испытаний – то есть выброса из шахтно-пусковой установки массогабаритного прототипа ракеты на высоту, на которой по идее будет включаться двигатель первой ступени, которого, по всей видимости, еще нет. Даже в Советском Союзе от бросковых испытаний до появления опытной ракеты проходило четыре-пять лет, а о ракетной промышленности современной России без поддержки специалистов украинского «Южмаша» и говорить нечего.
Еще до 2014 г. и сворачивания сотрудничества с Украиной для проектирования и производства «Сармата» привлекались исключительно российские производители – так, разработка двигателей для ракеты ведется НПО «Энергомаш», а серийное производство жидкостной двигательной установки 1-й ступени планируют развернуть на пермском ПАО «Протон-ПМ».
Однако ввиду новизны продукции российские предприятия испытывают серьезные трудности. Еще в 2016 г. планировалось, что через два года начнутся летные испытания ракеты, которые предшествуют принятию на вооружение. А фактически до конца этого года планируют всего два бросковых испытания, и только в 2019 г. – летные.
А время упорно работает против РФ – в 2021-2022 гг. заканчивается гарантированный 20-летний срок безопасной эксплуатации комплексов РТ-2ПM «Тополь», УР100Н УТТХ и Р-36M2 «Воевода». По долгосрочным планам российских военных планировалось, что ракеты старых образцов будут постепенно сниматься с вооружения и к 2020 г. таких ракет (разработки 1970-1980 гг. конструкторов днепропетровского «Южмаша») в строю должно было остаться всего 5%.
Однако эти планы были основаны на том, что украинские специалисты должны были провести продление ресурса оставшихся в строю ракет. Но после 2014 г. и сворачивания программы военного сотрудничества между нашими странами все работы в этом направлении были прекращены. Хотя технический надзор «от производителя» наши специалисты все еще проводят.
Задачу по продлению ресурса передали российскому Государственному ракетному центру им. Макеева. Однако его специалисты специализируются на баллистических ракетах для подводных лодок и не имеют достаточного опыта.
Фактически на сегодня россияне смогут самостоятельно обслуживать только комплексы типа «Тополь» и «Ярс». И хотя они являются мобильными, 150 установок могут обеспечить «доставку» к цели только 82,5 мегатонн, или лишь 12% от всей мощности ядерных зарядов российских межконтинентальных ракет.
То есть можно говорить, что если Москва в ближайшие год-два не решит проблему продления ресурса баллистических ракет или принятия на вооружение ракеты нового типа, то это приведет к снижению роли наземных средств доставки в общем ядерном потенциале РФ с нынешних 70% до величины порядка 35% уже в 2020 г.
Однако проблемы с Ракетными войсками стратегического назначения только верхушка айсберга. Так, в России фактически отсутствует такой важный элемент, как космический эшелон системы раннего предупреждения. Последние два спутника этой системы («Космос-2422» и «Космос-2446») прекратили свою работу осенью 2014 г. Поэтому возникает резонный вопрос — как без спутников российские военные собираются обнаружить пуски ракет с территории США или, например, из акватории Мирового океана?
В отличие от США, где ядерные силы распределены более или менее равномерно между всеми тремя компонентами, в России на флот и авиацию приходится только треть ядерного потенциала. А всего по состоянию на январь 2015 г. (более поздних достоверных данных в открытой печати нет) Россия располагала 499 стратегическими носителями, способными нести около 1900 ядерных боезарядов.
В то же время в составе российского флота находились 11 стратегических ракетоносцев трех типов, причем только восемь из них имели баллистические ракеты с 512 ядерными боезарядами на борту.
Все находящиеся в настоящее время на вооружении ракетные комплексы морского базирования были разработаны в КБ машиностроения, в настоящее время – уже упоминавшийся Государственный ракетный центр им. академика В. П. Макеева.
При этом, по крайней мере, два типа ракет (Р-29Р и Р-29РМ) считаются устаревшими, так как разработаны в 1979 и 1986 гг. Для их замены с 1998 г. ведется разработка нового ракетного комплекса морского базирования, известного как Р-30 «Булава». Но, несмотря на то, что ракета морского базирования в значительной степени унифицирована с ракетой наземного базирования «Тополь-М», однако до конца 2016 г. неудачными оказались 10 из 30 пусков ракет. То есть фактически треть ракет не достигли цели, что может стать приговором для «Булавы», на создание которой ушло 20 лет.
И наконец, авиационный компонент ядерной триады представлен 65 стратегическими бомбардировщиками Ту-160, Ту-95МС и Ту-22М3, которые могут нести примерно 200 крылатых ракет большой дальности.
Самым современным является Ту-160, который производился в 1984-1992 гг. (в 1999 г. серийное производство восстановлено). Его основным оружием являются 12 крылатых ракет большой дальности Х-55 с дальностью действия до 2500 км, размещаемых в бомбовом отсеке.
Причем хотя эти ракеты и разработаны в подмосковном МКБ «Радуга», однако производились на Харьковском авиапромышленном объединении, двигатели выпускает запорожская «Мотор Сич». Что, естественно, создает достаточно серьезные проблемы для российских военных как в обслуживании, так и продлении ресурса.
Есть в России и собственная крылатая ракета, известная как Х-101, которая призвана заменить Х-55. Однако ее производство идет слишком медленными темпами, чтобы говорить о том, что она в ближайшее время станет основной в арсенале ВВС РФ.
Таким образом, можно констатировать, что в области ядерных вооружений зависимость России от промышленного потенциала нашей страны еще очень высока. И когда северный сосед сможет закончить импортозамещение и сможет ли вообще – вопрос открытый.
Что касается вероятного противника – США, то американцы вполне отдают себе отчет о состоянии ядерного щита РФ. Поэтому сейчас принята доктрина «Быстрого глобального удара», согласно которой для нейтрализации 80% ядерного потенциала России достаточно нанести удары по четырем критическим точкам: Гаджиево (Мурманская обл.), Вилючинск (Камчатка), аэродрому в районе города Энгельск (Саратовская обл.) и базе бомбардировщиков в Украинке (Амурская обл.). Считается, что оставшиеся мобильные комплексы (типа «Тополь») возможно ликвидировать с помощью высокоточного оружия.
При этом вероятность нанесения какого-либо ущерба США и его союзникам в ходе возможного ответного удара Россией в этих расчетах считается близкой к нулю – по всей видимости, учитываются возможности системы противоракетной обороны, элементы которой развернуты в Европе.
Видимо, именно с этим связан и последний демарш Путина, и многочисленные сообщения о якобы испытаниях новейших типов вооружения вроде новой крылатой ракеты с суперкомпактной ядерной энергетической установкой, названия которой до сих пор не придумали. Судя по мультяшной графике и отсутствии реакции американских военных, это не более чем хорошая мина при плохой игре.
