Президент гордится тем, что мы получили уже четыре транша кредитов МВФ. Никто до него не мог, а он сделал. Сюрреализм.
Во-первых, трудно гордится получением четвертого транша. Потому что к текущему моменту мы уже должны были получить 12 траншей. И это выглядит так, как будто мама гордится своим сыном, который наконец-то перешел в четвертый класс. Но по возрасту ему пора уже заканчивать школу. И конечно хорошо, что сынуля смог закончить начальную школу, а все его родственники до этого не осилили. Но это не повод гордится этим, особенно на встрече с родителями, чьи дети скоро закончат Гарвард. Потому как если в роду все были дебилами и не смогли закончить и три класса, то это скорее проблема, а не повод для гордости. И сын, закончивший аж четыре класса и теперь рискующий остаться второй раз на второй год в пятом классе, вряд ли достоин Нобелевской премии. Если бы Украина исполнила программу МВФ в течение трех месяцев, приняв необходимые законы и запустив необходимые изменения, то через год мы бы проснулись в другой стране. А так мы продолжаем гордиться тем, от чего другим было бы стыдно.
А теперь про суверенитет. Лучше всего в мире его защищают пока две страны. Северная Корея и Венесуэла. И больше всего суверенитет защищен от здравого смысла. Не подпускают его к границам этих государств. Потому что здравый смысл – это же угроза тому укладу жизни, который сложился и там и там. А значит и угроза суверенитету. Если кто-то намекнет Мадуро и компании, что их методы управления экономики ущербны (а они очень ущербны) или скажет, что не хорошо ставить на ключевые посты государства наркобаронов, то этот кто-то тут же будет объявлен агентом мировой закулисы. Если кто-то намекнет Ким Чен Ину, что нехорошо расстреливать людей за инакомыслие или что тарелка риса в день, это маловато, то этого подлеца и агента ЦРУ тут же расстреляют.
Украина, к счастью, не так хорошо научилась защищать свой суверенитет. Хотя все еще пытается. Есть группа людей, которых хлебом не корми, дай защитить суверенное право на коррупцию. Ведь именно об этом сейчас идет речь. Чего боятся коррупционеры? Что удастся создать независимый суд, который начнет сажать тех, кто раньше мог договорится. И аргументируется это суверенитетом. Аля давайте мы тут внутри сами решим, кого садить, а кого нет, а вы не вмешивайтесь. И если с эфиров украинских телеканалов это звучит еще более менее органично (там иногда такое звучит, что мама не горюй), то вот с полос одного из самых авторитетных изданий в мире – не очень. Аудитория другая.
Это аудитория обладает логикой и хорошим критическим мышлением. И если она, аудитория, видит, что в стране главной проблемой является коррупция, то логично, что с этой коррупцией надо бороться. Но тотально коррумпированная система не может бороться сама с собой. Это как бороться с наркомафией в Венесуэле, очень трудно делать это под ее руководством. Точно также трудно бороться с коррупцией под руководством коррупционеров. Это просто невозможно. А значит нужна помощь извне. То, что украинские властители привыкли называть вмешательством в суверенитет. Без этой помощи извне это просто победить невозможно. Потому что коррупционеры должны против своих интересов бороться сами с собой. Это противоречит человеческой природе. А так как система тотально коррумпирована, и сопротивляется изменениям даже тогда, когда их инициирует первое лицо (пример медицины показателен), то трудно представить, как эта глобально коррумпированная система допустила бы ущемление своих прав при создании суда.
Что означает сохранение суверенитета в понимании украинской власти? Это означает компромисс. Но компромисс невозможен. Вы не можете подписать перемирие с раковыми клетками. Это против их природы. Также и компромисс с коррупцией. Никто не делал больших изменений через компромиссы. Это просто невозможно. Компромисс будет означать имитацию. Как в прокуратуре, например. Нужна нам имитация при создании ключевого органа? Нет. Потому что тогда основная пробелам нашей экономики останется в силе. И никто не сможет стать успешным в системе, которая умирает. Но зато сохраняет свой суверенитет.
Когда вы приводите ребенка к врачу, то ограничиваете его права. С точки зрения ребенка. Но если этого не сделать, то он может умереть. И точно не будет здоров.
Когда мир проводил денацификацию Германии, то ограничил ее суверенитет. И это привело к успеху.
Если мы не позволим людям вне системы бороться с болезнью самой системы, то мы не вылечим систему. Мы не вылечим страну. И защищать суверенитет болезни могут только те, кто паразитирует на слабом организме.
Сергей Фурса / Facebook
