В прежние времена американские и советские дипломаты могли вести прагматичную коммуникацию, даже если публично их лидеры использовали разную риторику. Генри Киссинджер описывал своего давнего коллегу, министра иностранных дел СССР Андрея Громыко как «противника, коллегу и друга – все в одном», пишет Леонид Бершидский для Bloomberg View (перевод – Новое время).
«Мы пытались предотвратить ситуацию, когда советским лидерам пришлось бы принимать быстрые решения, – вспоминает Киссинджер. – Мы пытались сообщать им заранее, что думаем и почему. Я старался говорить Громыко: «Я все еще не знаю, что мы предложим, но я тебе скажу, о чем мы думаем. Спустя некоторое время он стал делать так же».
Сегодня такое общение невозможно. Встречи с россиянами токсичны и потенциально могут уничтожить карьеру, так что контакты минимальны и формальны. Неприятные сюрпризы, которых пытались избежать Киссинджер и Громыко, теперь стали нормой. Если в Москве пытаются рассмотреть политические планы между строк в твитах Дональда Трампа, то в США американский истеблишмент старается понять российскую стратегию по публичным заявлениям Владимира Путина и его союзников. Диалог мертв.
Рассмотрим взаимоотношения Курта Волкера, спецпредставителя США по вопросам Украины и Вячеслава Суркова – советника Путина. Вот как украинский депутат процитировал слова Волкера о Суркове (скорее всего, это достоверная информация, поскольку Волкер затвитил нечто подобное): «Когда мы первый раз встретились с Владиславом Сурковым, он выразил встревоженность положением русскоговорящего населения Украины. На что я ответил, что сам был в разных частях Украины, в том числе, в восточной, и могу сказать, что русскоговорящему населению плохо только там, где находятся российские войска. Так может, мы просто выведем их оттуда? Это решит все проблемы и снимет вашу встревоженность!».
Такая позиция не совсем подходит для переговоров или даже разговора. Не потому что Волкер ошибается, а потому что бессмысленно требовать от Суркова за закрытой дверью вывести российских военных из Украины, когда Россия даже не признает, что они там есть, или из Крыма, который РФ не признает частью Украины.
Вскоре после этого Сурков опубликовал длинную колонку, которая, по-моему, выглядит его ответом. Текст контрастирует с его предыдущими публикациями, объяснявшими или предрекавшими те или иные политические решения вроде разворота Кремля в 2006 году в сторону того, что Сурков назвал «суверенной демократией». В колонке под названием «Кризис лицемерия. Я слышу, как поет Америка» он цитирует агрессивный текст американской heavy metal группы Five Finger Death Punch и поливает грязью то, что ему видится западным лицемерием.
Лишь одна цитата: «Лицемерие отвратительно, эффективно и неизбежно. Но гипокритические дискурсы, языки, на которых лгут, метафоры лицемерия периодически устаревают. От частого повторения маскировочные фразы обесцениваются, несоответствия и нестыковки начинают выпирать. На сохранение статус-кво расходуется всё больше (и всё с меньшей отдачей) оговорок, оправданий, объяснений, длиннот и пауз. Система достигает предела сложности, сложность превращается в пугающую путаницу».
Если вас это путает, то так должно быть. Откровенная эмоция, гнев за словоблудием – настоящее обращение. Сурков дает понять, что говорить с западными коллегами бессмысленно, ведь все, что они делают – это подбрасывают ему подходящие лозунги.
Это похоже на ощущения представителей Запада, когда те общаются с россиянами. Обеспокоенность Суркова о русскоговорящих украинцах не более чем лицемерный лозунг. Когда сталкиваются эти противоборствующие дискурсы, прогресс невозможен.
Федор Лукьянов – один из самых ярких журналистов-международников в Москве, недавно предложил теорию о том, почему Россия и Запад застревают на этих колдобинах. Обе стороны исходят из рамок, построенных в конце Холодной войны: Запад – агрессивный, самоуверенный победитель, а Россия – больной неудачник-реваншист.
Лукьянов написал: «Общее и для Москвы, и для западных столиц обстоятельство состоит в следующем: ссылаться на то, что происходило в конце 1980-х – начале 1990-х годов, для легитимации собственных действий (неважно, идет ли речь об удержании возникшей тогда расстановки сил или о стремлении ее изменить) не имеет смысла. Этот аргумент больше не работает. Нужны доводы совсем нового качества».
Лукьянов считает, что Россия пытается манипулировать дискурсом с использованием технологий «постправды», потому что ей не хватает содержательных идей, а Запад боится этих манипуляций, потому что не хочет потерять монополию на правду. Это, вероятно, точный диагноз интеллектуального кризиса, влияющего на политическое и дипломатическое взаимодействие. Стороны общаются, чтобы набрать очки, а не решить реальные проблемы, которые очень дорого обходятся.
Не хватает трезвой практичности таких людей, как Киссинджер и Громыко, способных избегать ловушки формулировки «Я прав, ты – нет» и сосредоточиваться на том, как не допустить полномасштабную войну. Хорошие старомодные политические махинации могут немного ослабить напряжение, если мы не хотим, чтобы новой нормой стало напряжение с непредсказуемыми последствиями.
