«Про рейтинги. Гройсман — тут есть большой потенциал для разворачивания активной кампании. Децентрализация, экономические реформы, понимание, как управлять страной. 5,3% — это старт, но уверенный старт», — с удивлением прочитал Зеленский с экрана ноутбука, удобно привалившись спиной к могильной оградке. — Охренеть старт! Чего только в этом фейсбуке не прочитаешь. И это ж только на днях ФБР Гросину ботоферму хлопнуло, а они все равно лезут и лезут. Эй, Подоляк, нельзя ли что-нибудь придумать в этой связи?
— Подоляк офлайн, — с непонятным смешком отозвался Ермак. — Его тоже хлопнули вместе с партийной ботофермой. По ошибке, разумеется.
— Ботоферма? У Подоляка?! — пораженный, Зеленский замер, не донеся кусок паски до рта.
— Ну не у нас же, — хмыкнул Ермак. — Мы не порохоботы, слава богу. Ваше яйцо, сударь!
Зеленский машинально подставил яйцо, Ермак хлопнул по нему своим и дипломатично разбил оба. Дочистив крашанки, друзья торжественно посыпали их колумбийской солью из баночки.
— Ну, за царство небесное нового диалога высокого уровня между Украиной и США, — сказал Ермак, проглотил яйцо и, болезненно сморщившись, потер ягодицу.
— Быть добру, — сказал Зеленский и, сморщившись еще болезненнее, потер другую ягодицу.
— А видели это позорное фото Пороха на фейковой встрече с Блинкеном, да? — радостно засмеялся Богдан Яременко, доставая из кармана пачку фотоснимков. — Глядите, какой боров.
— Фу! — заорал Зеленский. — Ну что с тобой не так, блин!
— Не блин, а Блинкен! — поправил его Яременко, повернул снимки к себе и, покраснев, быстро спрятал их обратно в карман. — Извините, перепутал фотки, это личное… Смотрите, вот то фото, о котором я говорил.
Советник Арестович, до этого всецело увлеченный разглядыванием своего приятного отражения на глянцевой поверхности могильной плиты, внезапно вскочил, зарычав, вырвал из рук Яременко фотографию Порошенко, изорвал ее на мелкие куски и растоптал ногами, приговаривая «сдохни, тварь, сдохни».
Ермак одобрительно потрепал советника по затылку и задал ему паски.
— Вот смотрю я на этот кулич, — задумчиво сказал Арестович, встав с паской в позу Гамлета, — и думаю о том, как наши низалежные свидамиты, происходящие, как известно, еще от тех времен, когда начали формироваться атомы водорода (а на их телячьей мове водород — это водень, ха-ха), влетели в патрон-клиентские отношения с США и даже не заметили всей унизительности этого положения. А между тем, специалисты по обездоленным женщинам с низкой социальной ответственностью говорят, что за попытку испытать оргазм вместе с клиентом меньше платят!
— Как же красиво сказано! Это ты о плюсах Советского Союза, не правда ли? — заулыбался Зеленский, подсыпал себе колумбийской соли и хрипло пропел: — Белеет ли в поле Пороша, Пороша, Пороша, стоит над горою Алеша, Алёшаааа…
— Это я о том, что надо перед пиндосами этими встать прямо и зубы им показать, — жестко сказал Арестович. — Вот как вы, Владимир Александрович.
— Да, я такой, — сказал Зеленский, быстро закрывая рот, чтобы не было видно появившуюся после отъезда Блинкена подозрительную дыру между передними зубами. — Мы этим америкосам с Андрюхой уж показали, так показали, да, Андрюха?
— Само собой, — скромно поддакнул Ермак и, скривившись, снова машинально потер ягодицу. — С нами где сядешь, там и встанешь. А вот Порох, конечно, отгреб у Блинкена за все, что он после нас развалил, — и за корпоративное управление, и за «Нафтогаз», и за МВФ, и за НБУ, и за НАБУ, и за коррупцию, и даже что законы не работают.
— Прикинь, по жопе розгами, — засмеялся Зеленский, болезненно поправляя подушечку, на которой сидел. — Бедный, бедный Сивый Гетьман! А Нуланд вообще с битой приехала. «Чего ты лыбишься, клоун хриплый?» — говорит ему, и хрясь, хрясь! От дура все-таки.
— Ну, этого Пороха вообще убить мало, — встал на защиту американской чиновницы опытный дипломат Яременко. — Сивый членограй. Кстати, что это у вас, кажется, трембита? Она не табу?
— Табу, — отрезал Зеленский, отодвигая инструмент подальше. — Трембита на потом. Мне ее мольфары в Музее гуцульской магии на 1 мая подарили. Она волшебная, держу на крайний случай. Вот прикиньте, пацаны, сыграю на ней что-нибудь, например, и Степанову сразу вакцины привезут!
— Та ну, нафиг те вакцины, чтобы на них целую трембиту тратить, — отмахнулся Степанов. — Мы и без них из третьей волны вышли. Это были очень сложные два месяца. Только нам и Богу известно, как мы сумели удержать ситуацию под контролем. За каждую жизнь боролись, как на войне!
Степанов жарил шашлыки, умело приткнув мангал между могилками. На нем был белый поварской халат из кожи арктической анаконды с меховыми кисточками, сделанными из цельных соболиных хвостов, и золотые ботинки с платиновыми шнурками. Смеркалось.
— Первые недели вирус развивался бешеными темпами, галопом подкашивая целые города, — продолжал Степанов, мешая угли палочкой из слоновой кости. — Мы в круглосуточном режиме распределяли кислород по медучреждениям, я лично спас пятьсот человек методом искусственного дыхания рот в рот. Но тут очень важно не расслабляться. Мы все с детства привыкли, что майские праздники — это шашлыки на природе. Сам так люблю. Но никакие шашлыки не стоят жизни и здоровья.
— А Порошенко на Кипре каждый день жарил, скотина, кучу людей заразил, спецслужбы все задокументировали, возбуждается уголовное дело, — заметил Арахамия и попытался стянуть у Степанова кусок мяса, но тот хлопнул его шампуром по руке. — Ай!
— Заразиться хочешь, идиот? — заорал Степанов. — Я же только что объяснял, что от шашлыков на природе бывает!
— Это что, панголин? — испугался Арахамия.
Степанов не ответил, но испуг главы фракции уже передался другим. На кладбище опустилась ночь, стало неуютно. Пользуясь темнотой, Ермак незаметно засунул в штаны сзади большой лист подорожника.
— А давайте страшные истории рассказывать, — предложил Зеленский неуверенно. — Страшные истории у пионерского костра были одним из плюсов Советского Союза. Про Шоколадную руку слышали? А как Сивый Гетьман съел брата?
— Раз, два, Байден идет за тобой, — округлив глаза, сказал Арахамия. — Три, четыре, запри-ка получше свою дверь. Пять, шесть, распятье возьми. Семь, восемь, допоздна не уснешь. Девять, десять…
— Заткнись, дурак! — заорал Зеленский, пошарил рукой в траве в поисках баночки с колумбийской солью, схватился за крапиву и заорал еще громче.
— Тише, — зашипел Степанов. — Мертвые могут услышать.
Очки министра здравоохранения кроваво сверкали в темноте отсветами углей, и Зеленский почему-то подумал, что сейчас внешний вид великого вакцинатора очень соответствует той роли, которую он сыграл в борьбе страны с ковидом. Степанов поднял с травы косу, и стал совсем похож.
— О, косу кто-то потерял, — сказал министр. — Никому не надо?
— Себе оставь, — сказал Зеленский. — Только ближе не подходи.
Рядом со Степановым из темноты соткалось жуткое бледное лицо, похожее на лицо графа Дракулы. Оно улыбнулось самой страшной улыбкой на свете, и все сразу же с большим облегчением узнали журналиста Дмитрия Гордона.
— Владимир Александрович, я иногда со слезами на глазах честно говорю, — вкрадчиво сказал Гордон. — Ну как такой моральный человек, как вы, абсолютно моральный, правильный, хорошо воспитанный, с прекрасными родителями, вот как вы могли понабирать такое говно рядом с собой?
— Спасибо, — польщенно улыбнулся Зеленский.
— Говно? — холодно переспросил Ермак.
— …А глава офиса какой у вас прекрасный, Владимир Александрович! — сказал Гордон, увидев Ермака. — Вот я смотрю на Андрея Ермака и считаю, что это выдающийся организатор. То, как он организовал работу вокруг вас, говорит о его выдающихся способностях. Он просто умница! Я не удивлюсь, если я увижу Андрея Ермака на следующих выборах президентских…
— Ну ладно, ладно, — быстро сказал Ермак, с опаской покосившись на вытянувшееся лицо Зеленского, сморщился и снова машинально потер ягодицу.
— Где болит? Давайте я поцелую, — с готовностью сказал Гордон.
— Так, и где этот козел? — проревело в кустах что-то огромное. — Дайте мне его сюда, этого мелкого пиз…
Расшвыривая надгробья и охранников, к компании прорвался несостоявшийся депутат от «Слуги народа» Вирастюк.
— Вот ты где, пианист кожаный! — заорал Вирастюк, выхватил косу из рук остолбеневшего Степанова и одним ударом разрубил мангал напополам. Угли рассыпались по траве и вспыхнули. — Ты же мне обещал! И что теперь!
— Вася, ты все неправильно понял! — отчаянно крикнул Зеленский, вскочил на ноги и попятился. — Там Кличко, говорят, с Блинкеном встречался, это все он виноват, убей его! В Набсовет «Нафтогаза» возьму!
— Ищи дурака! — неуверенно сказал Вирастюк, но в следующий миг, впрочем, задумался и опустил косу.
Зеленский вздохнул с облегчением, перестал пятиться, и тут под его ногой что-то громко хрустнуло. Похолодев, глава государства посмотрел вниз и увидел, что раздавил свою волшебную трембиту.
— Нет, — прошептал он потрясенно. — Только не это.
Дрожащими руками Зеленский поднял самый длинный кусок инструмента, сунул его в рот и дунул. Раздался звук «пффф», и волшебная трембита последней надежды рассыпалась у него в руках.
— Пацаны, а я что-то не понял, — сказал Арахамия. — Если Владимир Александрович такой моральный правильный человек, а Андрей Борисович Ермак — такой выдающийся умница и организатор, откуда вокруг Владимира Александровича понабиралось говно?
Все посмотрели на него, как на дурачка.
Василий Рыбников / Цензор.нет
