Потому что взаимные санкции Киева и Москвы только выглядят как экономика. На самом же деле это всегда была история про политику. Санкционные ограничения последние пять лет выталкивали Украину из российской зоны влияния. И как только в Кремле поймут последствия своих действий – мы увидим аттракцион невиданной щедрости.
После начала войны Москва полагала, что санкции – это лучший способ наказать своенравную соседку. В Кремле считали, что лишают Украину ресурсов. Увеличивают безработицу. Продуцируют недовольство. Но при этом взаимные санкции уничтожали то пространство общего, что привязывало Украину к России куда сильнее любых политических заявлений.
Российский рынок всегда был оружием в руках Москвы. Доступ на него выдавался в обмен на политические уступки. А любое стремление соседних стран к независимости влекло за собой торговые запреты и шантаж.
Газовые войны, санитарные придирки к украинским сырам, переговоры на высшем уровне об условиях поставок товаров – все это совсем недавно было содержимым украинским новостных лент. Мы начали забывать об этом лишь в конце 2015-го – когда Кремль решил закрыть свой рынок для Украины.
Чем больше страна зависит от России, тем меньше возможность для ее маневра. Мы видим это на примере Беларуси, вся стабильность которой зависит от лояльности Москвы. Александр Лукашенко настолько плотно вплел национальную экономику в российскую систему, что теперь лидеры уличного протеста даже не решаются говорить вслух о статусе оккупированного украинского Крыма. Потому что Москве под силу в одночасье превратить белорусскую стабильность в руины.
Взаимное переплетение постсоветских экономик делало всех соседей Москвы заложниками ситуации. Любой кризис в России оборачивался сокращением рабочих мест и падением спроса на импортные товары. В результате, каждая соседняя страна была обречена зависеть от российской конъюнктуры. Эффект домино приводил к рикошету, который ощущали на себе все. Пять лет назад исключением стала Украина. И даже не по своей воле – ее начал выталкивать из этого пула взаимозависимых стран сам Кремль.
Причем, если бы не Россия – вряд ли бы украинские элиты самостоятельно решились бы менять структуру и географию товарооборота. Инерция довоенного существования была слишком уж велика. Вполне возможно, что даже после аннексии Крыма мы бы наблюдали за тем, как главным рынком сбыта для украинских товаров остается экономика страны-агрессора. А переговоры, компромиссы и договоренности сопровождали бы этот процесс – сшивая политическими швами те раны, которые нанесло вторжение в Крым и на Донбасс.
Но Москва сама избрала альтернативную тактику. И начала выталкивать украинские элиты из зоны комфорта. Они вынуждены были меняться, чтобы не потерять все. И, в результате, украинская экономика со скрежетом начала трансформироваться – по мере того, как Кремль рубил канаты, привязывавшие украинский рынок к российскому. А вслед за этим многие украинские бизнес-кланы, заинтересованные прежде в российском рынке, вынуждены были менять географию своих интересов и вглядываться в Запад.
Политика – самое концентрированное выражение экономики. Москва приручала бывшие советские республики не ценностями, а деньгами. Из этих денег вырастал весь тот голем политической коррупции, который заставлял соседей десятилетиями идти в фарватере бывшей метрополии. Кремль сам вытолкнул Украину из этого порочного круга – и обрек на все те реформы, которые Киев вынужден был проводить под давлением Запада. Да, многие из этих перемен оказались половинчатыми, но если бы не стремление Москвы наказать Киев – даже этих скромных трансформаций могло бы не случиться.
Вполне возможно, что нынешнее показательное миролюбие Кремля было всего лишь предвыборным пасом для Виктора Медведчука. Чтобы показать его избирателям, кто в Украине может договориться с российским руководством. И будет очень неплохо, если этим все и ограничится. До тех пор, пока Москва продолжает наказывать Киев, у Украины нет иного варианта, кроме как идти на Запад. А любое появление альтернативы создаст для украинских элит пространство слишком уж больших искушений.
Павел Казарин / Крым.Реалии
