Кремль готовится к саммиту в нормандском формате как умеет. Обстрелы на линии разграничения не прекращаются. В «парламенте Донецкой народной республики» голосуют за признание ее границ соответствующими границам Донецкой области Украины. Спикер Государственной думы России Вячеслав Володин предупреждает, что от Украины могут отколоться еще несколько областей. А сам Владимир Путин обвиняет украинскую сторону в неконструктивности на газовых переговорах.
Добавим к этому убийство в Берлине. Конечно, кто-то обвинит российские спецслужбы в неуклюжести — зачем омрачать обстановку в преддверии саммита, встречи Меркель и Путина? Но если это и неуклюжесть, то нарочитая — федеральному канцлеру дают понять, что российские спецслужбы чувствуют себя как дома не только в Лондоне, но и в Берлине. И Ангеле Меркель, у которой и без того серьезные проблемы с сохранением правительственной коалиции после смены руководства немецких социал-демократов, стоит это уяснить. И хорошо подумать и о своем поведении, и о своих сомнениях.
Макрона не «обстреливают» только потому, что он, кажется, уже ни в чем не сомневается.
Мы делаем вид, что не понимаем, какими могут быть результаты парижского саммита, хотя на самом деле варианты его исхода понятны даже дилентанту — если, разумеется, этот дилетант не президент Украины или Франции. Во всяком случае, в Кремле роли уже распределили.
Путин отправляется в Париж, чтобы принять капитуляцию зарвавшегося телевизионного комика, возомнившего себя ровней товарищам из КГБ и посмевшего добиваться встречи с «собирателем земель». Задача Макрона — давить на комика, объяснять ему, как устроена жизнь, и всем своим видом демонстрировать, что лучших предложений Украина уже не получит. А госпоже Меркель лучше бы просто помолчать и не мешать Путину. Вот, собственно, и вся мизансцена.
Что произойдет, если Зеленский не захочет быть жертвенным агнцем, не капитулирует перед Путиным, устоит перед давлением Макрона, прислушается к советам Меркель? Да ничего особенного. Просто начнут сбываться российские угрозы, не раз звучавшие на разных уровнях. Попытаются «восстановить территориальную целостность ДНР», начнут осуществлять меры по отколу еще каких-нибудь украинских территорий, закроют газовый вентиль, усилят обстрелы — мало ли что можно придумать для усиления давления? Потому что неготовность Зеленского к капитуляции будет воспринята в Кремле именно как недостаточное давление на него.
У украинского президента действительно очень плохой выбор — между капитуляцией и войной. И это при том, что большая часть его соотечественников не хочет ни капитуляции, ни войны, а хочет мира — но так, чтобы не было стыдно. Проще говоря, хочет чуда.
Предшественник Зеленского Петр Порошенко это хорошо понимал, потому и не форсировал встречи в нормандском формате после того, как убедился, что компромисса на них достичь невозможно, а неготовность к капитуляции приводит к новым серьезным обострениям. А вот отсутствие встреч позволяло сторонам закрепиться на своих позициях до лучших времен — при том что санкции против России продолжали работать, а помощь Украине продолжала поступать.
Зеленскому всего-то нужно было понять, почему на самом деле этих встреч не было. Но, окруженный наивными или злонамеренными людьми, уверенными, что война с Россией продолжается только потому, что в Киеве на ней хотят «обогащаться» и не желают разговаривать с Путиным, новый украинский президент сам ринулся в чумной барак нормандского саммита. И потащил за собой свою страну.
Виталий Портников / Грани.ру
