Вот так вот, приставным незаметным шажочком, тихой сапой, полегоньку да помаленьку, нечувствительным образом, как бы и невзначай, а глядь: опа! А где это мы, ребяты?
А мы, ребяты, в военизированном государстве.
Собственно, назвать его государством, в датско-норвежском смысле, и язык не повернется – медицина христа ради, вместо законов понятия, образование садовничье, выборы узбекские. Территория, толком не освоенная и малолегитимная: сами себе на карте мира кусочки пририсовываем.
Спасибо гражданину начальнику, уточнил главное содержание жизни – на Осетии размялся, на Крыме раздухарился, на Донбассе во вкус вошел, а там и Сирия подоспела, чтобы людям формы не терять. Начальник в ад, и вся Россия – трюх-трюх за ним, как капитан Копейкин на своей деревяшке.
Тяжелый, наследственный, безнадежно запущенный военно-промышленный комплекс. Угрюмая, опасная, упрямо идущая очень далеко, страна.
Война, мать родна. Послание Федеральному собранию – на треть про новые вооружения! Ядерный двигатель, огненный шар и лазеры. Ититская сила, дядя, ваты в больницах нет! Какой шар, какие лазеры?
Вата есть, но она в головах. Все для фронта, все для победы.
С кем воюем, дядя, за что воюем? Дай ответ. Не дает ответа, вызывая стойкое подозрение, что часть кокаина все-таки долетела до Родины. Иначе откуда такая бодрость перед тем, как всей страной лечь плашмя?
«Эти новейшие системы нужны нашей стране, чтобы добиться переговоров с другими государствами».
Дядя! Ты сам-то понял, что сказал?
Не понял. Дай объясню. Ты сказал, дядя, что с нами из-за тебя уже никто не хочет разговаривать. Что мы изгои, по твоей восемнадцатилетней милости. И что единственный для России cпособ привлечь к себе внимание человечества – это схватить его за грудки, подтащить поближе к своей повестке дня и, подышав в лицо настоявшейся своей духовностью, поинтересоваться:
— Ты меня уважаешь?
Не уважают, дядя. Аккуратно изолируют – и будут ждать, когда откинем копыта. Причем сделаем мы это сами. С тобой, дядя, и Пентагона не потребуется. Стирать мир в радиоактивный пепел будем, по преимуществу, силами Останкинского телецентра, весело придумывая всей страной новые клички для коней Апокалипсиса.
Бездна, Капец и Пипец. «Русь-тройка, куда?…»
Да все туда же, в канаву.
Запрягай, Селифан, давно не ездили.
Виктор Шендерович / Facebook
