На момент написания этой колонки с большей или меньшей достоверностью известно, что в ночь с 7 на 8 февраля в Сирии, в районе бывшего нефтеперерабатывающего завода Эль-Исба, у населенного пункта Хишам, при столкновении с силами международной коалиции погибли четверо бойцов ЧВК Вагнера, сражающихся на стороне Башара Асада. По данным Conflict Intelligence Team, это Алексей Ладыгин из Рязани, Станислав Матвеев и Игорь Косотуров из города Асбеста Свердловской области, а также Владимир Логинов. Еще об одном погибшем, бывшем нацболе Кирилле Ананьеве, «Медиазоне» сообщил сопредседатель партии «Другая Россия» Александр Аверин.
С 8 до 12 февраля в массовую гибель в этой атаке российских «солдат удачи» можно было верить или не верить, основываясь на информации, выложенной в социальных медиа. Об участии «русских наемников на стороне проправительственных сил» в этом эпизоде на северо-востоке Сирии первым со ссылкой на официальных лиц в Пентагоне рассказал американский канал CBS. В репортаже указывалось, что если русские были убиты во время американской атаки у населенного пункта Хишаш, то это первый случай, когда в результате авианалета американцев в Сирии погибли русские. Американцы согласовывают свои действия с российскими военными, и, по данным The New York Times, российская сторона была поставлена в известность о готовящейся атаке и не сделала ничего, чтобы ее предотвратить. 8 февраля Министерство обороны заявило, что «в результате обстрела ранения получили 25 ополченцев проправительственных войск», – и ни слова о том, были ли в их числе россияне.
Судя по информации, попавшей в социальные сети, количество убитых составляет 100 или более человек. То есть за одну ночь, если эта информация верна, примерно столько же, сколько за все время присутствия ЧВК Вагнера в Сирии, если верить данным самих бойцов. Эти данные, впрочем, отличаются от данных военного ведомства, в котором до недавнего времени утверждали, что всего на Ближнем Востоке погибло 27 «частников».
«Солдаты удачи» тем и удобны всем странам, которые их используют, что в случае гибели они не портят официальной статистики. Их потери, как и они сами, – вне официальной зоны видимости. Этот груз 200 или груз 300 – потеря и боль только их близких и товарищей. Их как бы нет, их как бы не тренируют на базах, находящихся на балансе Минобороны, как бы не экипируют и не забрасывают в зону конфликта за государственно-частный счет. Им платят налом, а в случае гибели семьям выплачивают, по разным данным, от 1 до 5 миллионов рублей, а случае ранения – 500 тысяч. Они как бы вне закона, потому что российское законодательство предусматривает наказание за наемничество и создание незаконных вооруженных формирований.
В эти «игры» играют многие страны со времен холодной войны. С тех пор ЧВК не только не потеряли актуальности, их становится все больше. Они выгодны разным правительствам по разным причинам, в частности, в зонах конфликта, где официально та или иная страна вроде бы не воюет, или уже не воюет, или не хочет официально светиться (хотя сфера использования ЧВК довольно обширна – от консалтинга и тренинга до логистики и охраны). Считается, что наемникам плевать на идеологию и политику, им платят за работу, они ее делают. Они удобны именно этой безответственностью кого бы то ни было перед ними или за них и их самих перед кем бы то ни было. По крайней мере, так у нас, поскольку законодательно ни их статус, ни статус их нанимателя, ни права, обязанности и ответственность сторон нигде не прописаны.
О российских ЧВК мы узнали недавно. На излете премьерства Владимира Путина в 2012 году в Государственной думе ему задали вопрос о возможности использования частных российских военных компаний как одного из инструментов влияния за рубежом. Он ответил: «Я понял ваш вопрос и считаю, что это действительно является инструментом реализации национальных интересов без прямого участия государства. Вы правы абсолютно. Считаю, что да, над этим можно подумать, рассмотреть». Через два года был Крым, Донбасс – без прямого участия государства, и Сирия, где Путин формально завершил военную операцию с участием России в ноябре 2017 года.
«Без прямого участия государства» удобно (всем, видимо) еще и тем, что не предусматривает официальной реакции, например, на массовую гибель наемников. Я считаю, что если бы в аналогичной ситуации погибли официальные российские военные, то это предполагало бы какой-то ответ – что напрягает, поскольку отвечать пришлось бы американцам. Но меня уверяют, что и в этом случае никакого ответа не было бы, потому что Россия никогда не жалела своих людей и потому что не решится на прямое противостояние с США.
Скорее всего, именно этим удобством объясняется то, что как минимум дважды были отклонены вносившиеся в Думу законопроекты, предполагавшие легализацию деятельности частных военно-охранных компаний (2012 и 2014 годы). В январе этого года об этом снова заговорил министр иностранных дел Сергей Лавров: «Я думаю, что здесь нужно четко зафиксировать законодательную базу для того, чтобы эти люди были тоже в правовом поле и защищены». Что-то мне подсказывает: выгода использования наемников в частности в том, что они вне правового поля, и не удивлюсь, если очередной законопроект будет внесен и снова отклонен.
В 2001 году 35 стран подписались под конвенцией ООН, запрещающей нанимать, тренировать, использовать и финансировать наемников. В числе этих стран нет ни одного постоянного члена Совета Безопасности ООН, ни одной страны с серьезной армией. Ни России, ни США, ни Китая. США к тому же выступают против использования термина «наемник».
Тем не менее этот термин вполне точно соответствует характеру деятельности ЧВК. Но на Западе наймом на такую работу занимаются все же какие-то легально существующие компании, которые несут ответственность по законам США, с одной стороны, и как наниматели перед теми, кого нанимают, – с другой. Там с бойцами заключаются контракты, полагаю, довольно подробные, им полагается страховка. Как это происходит в России, есть ли контракты, кто их заключает и что там написано, предусмотрена ли страховка на случай ранения или гибели, я выяснить не смогла. Скорее всего, ни формального нанимателя, ни контракта, ни страховки у наших «частников» нет. Хотя, говорят, им иногда в Кремле вручают ордена. Ну да… «Война, Ваша Светлость, пустая игра. / Сегодня – удача, а завтра – дыра…»
Если Минобороны, или кто там на связи с американцами, знало, что под удар в Хишаме попадут в том числе русские «солдаты удачи», и не предупредило американцев, это останется на их совести, но никто за это не ответит. Бойцы же там просто за бабки, вне политики и идеологии (в отличие от их спонсоров), чисто бизнес, ничего личного, знали, на что шли, а тут они формально преступники, и вообще – были ли мальчики? Формально это несуществующая армия, которой нет ни в списках силовых структур, ни в реестрах юридических лиц. «Вагнеровцы» – это такие фантомы, призраки войны. Реальны гробы, которые в лучшем случае смогут хотя бы примерно посчитать усилиями журналистов и наблюдателей.
Наталья Геворкян / Радио Свобода
