В России истерика. Социальные сети опять заполнили фотографии тысяч мусульман, молящихся на улицах российских городов, и жертвоприношения животных. Поводом стало календарное совпадение: 1 сентября празднуют светский праздник День знаний и один из важнейших исламских праздников – Курбан-байрам, пишет Олег Панфилов для Крым.Реалии.
Совпадение, конечно, случайное, иногда так бывает. Как и Пасху в этом году одновременно отмечали православные, католики и иудеи. В конце концов, религиозные праздники не имеют никакого отношения к современным. Днем знаний 1 сентября стал только в 1984 году Указом президиума Верховного Совета СССР № 373-11. И не во всех, кстати, странах. В Грузии, например, начало учебного года начинается всегда 15 сентября.
Истерика связана не просто с религиозным праздником, а именно с мусульманским: кажется, что если бы произошло совпадение с каким-либо христианским праздником, то те же россияне выступили бы в защиту православия и вполне спокойно отнеслись бы к переносу Дня знаний и даже повели бы детей в церкви. На радиостанции «Говорит Москва» прозвучало такое мнение: «Мне родители других учеников сказали, что перенесли (торжественную линейку) из-за Курбана этого. Безобразие, конечно, – портить детям праздник из-за этого. Что там творится во время праздников – это просто кошмар. Как можно было в центре Москвы поставить эту мечеть?». Возмущавшаяся женщина, нисколько не сомневаясь в своей правоте, предложила «соломоново» решение – перенести мусульманский праздник.
Для обычного россиянина, выросшего в условиях тотальной коммунистической идеологии, знания о любой религии – «темный лес». По каким-то лишь им понятным причинам и признакам люди из серой советской массы поделились на мусульман и христиан, хотя знаний о той или другой религии им по-прежнему не достает. Это весьма поверхностное отношение российская власть по-прежнему пытается контролировать, умело направляя общественное мнение в нужное русло. Как и в 1930-х годах, когда тысячи комиссаров, направленных из России в Центральную Азию для борьбы с исламом, уничтожали в кострах все, что было написано арабской графикой, – в огне сгорело огромное количество литературных произведений и научных трактатов.
Тогда большевики полагали, что уничтожили религии, и теперь можно верить только в марксизм-ленинизм. Так и сейчас пропагандисты не объясняют особенности ислама, но делают все, чтобы немусульмане воспринимали соотечественников другой веры как неприятелей, а часто – и как врагов.
Когда был оккупирован Крым, я с ужасом ждал, когда и там появятся эти идеологи от прокуратур, МВД и ФСБ, которые начнут бороться с мусульманами – даже не из-за того, что они верующие, а только потому, что крымские татары. Оккупационные власти четко поделили население на две части, в одной из которых – мусульмане. Оттуда вытаскивали предателей и коллаборационистов, готовых услужить, стать «своим» мусульманином. Заперт на деятельность Меджлиса крымскотатарского народа – лишь первый шаг, преследования и аресты стали обычным делом. Это уже было в Советском Союзе – каждый крымский татарин автоматически становится мусульманским активистом, которого могут обвинить в экстремизме и антигосударственной деятельности.
Несколько лет назад, когда Крым еще не был оккупирован, мои друзья выражали тревогу только из-за активности сторонников «русского мира». Тогда на полуострове не было никаких проблем ни с обычными мусульманами, ни с сектантами вроде нетрадиционных для той местности «салафитов». Вряд ли они создавали какую-либо угрозу, как не создают угроз в нормальном обществе лютеране или протестанты, католики или баптисты. Но Россия имеет огромный опыт религиозной нетерпимости – ненависть и ксенофобия становятся обычными для пропаганды своей идеологии и взглядов. На смену антисемитизму начала 20 века пришла исламофобия, опасность которой общество уже ощущает. Но в ближайшем будущем, судя по всему, ожидаются более серьезные проблемы.
В России, по разным данным, от 12% до 25% населения называют себя мусульманами: кто-то потомственный – из семей, сохраняющих не уничтоженные коммунистами традиции, для кого-то ислам стал привлекательным, когда религиозная причастность помогает выжить людям, находя поддержку в умме, в общине, поддержку и сочувствие. Российские чиновники «бьют тревогу», но похоже, что они беспокоятся не столько о государственной безопасности, сколько из-за разрушения мифа о государственной идеологии православия. Президента Путина можно увидеть неистово крестящимся на пасхальных и рождественских службах, иногда зажигающим ханукальную свечу, но никогда – присутствующим в мечети на празднике Курбан-байрам или окончания месяца Рамадан.
Россиян понять можно: они и христиане никакие, откуда им знать об исламе, когда все советское время кинематограф снимал огромное количество фильмов о плохих мусульманах – «басмачах», которые отчаянно боролись с советской властью. Образ мусульманина отпугивал, даже если это памятник Авиценне, Абу Али ибн Сино, основоположнику современной медицины. Для воспитанных советской пропагандой людей чалма, халат, борода – отрицательные признаки чего-то непонятного и страшного.
Оккупация в Афганистане добавила неприятия и ненависти – ведь «они покалечили столько наших ребят». Современная пропаганда ретранслирует новости из западных источников о терактах «исламистов», но не рассказывает о том, как эти проблемы обсуждает французское или британское общество, как там ищут пути взаимопонимания, как мусульмане публично осуждают терроризм и как люди отличают религии не по количеству терактов, а по преступлениям против демократии и свобод.
Крым всего за три года превратился в обычную российскую провинцию со всеми российскими прелестями – гонениями неугодных священников, репрессиями против верующих, арестами, судами, обысками и похищениями людей. Крымский татарин быстро превратился для обычного россиянина в «чужого» – как чеченцы в начале первой чеченской войны. Можно не сомневаться, что если бы католиков было бы в России столько, сколько и мусульман, пропаганда нашла бы слова ненависти в том же объеме, чтобы обвинить их во всех грехах. Для незнающих христианских канонов россиян важнее не знания, а информация, навязанная пропагандой.
Ислам и мусульмане оказались удобной мишенью и для пропаганды, и для репрессивного аппарата, который должен быть натренирован на борьбу с антигосударственными элементами. А поскольку российское общество – пассивное и политикой занимается неохотно, то мусульмане оказались кстати. Не понятно, что должно произойти, чтобы в Кремле наконец поняли: мусульмане – это значительная часть населения, а «нужные» или «удобные» мусульмане – только ширма, которая не сможет прикрыть неумение руководить обществом. Кремль повторяет свои же ошибки, разделяя население на «красных» и «белых».
Много веков страны, которые существовали и развивались на стыке религий, находили возможность для взаимопонимания и сосуществования. В центре Тбилиси на нескольких квадратных километрах находится территория толерантности: рядом с мечетью расположена армянская церковь, поодаль – две синагоги, недалеко от них – католическая церковь, вокруг – десятки грузинских храмов. Как в стамбульском районе Пера, как в Бейруте, как в Тегеране, где только армянских церквей семнадцать, и много других. Люди научились жить рядом, вместе, не выяснять, какая религия лучше. Для любопытного человека проще ознакомится с Библией и Кораном, чтобы понять общее, но российская пропаганда этого делать не будет – не выгодно
У России есть только два пути: или найти взаимопонимание с мусульманами, или потерять возможность влияния на них. Российская власть не умеет общаться с мусульманскими общинами – только с избранными в номенклатурные списки, государственная пропаганда поднимает уровень исламофобии все выше и выше – неприятие людей, идущих на молитву вызывает негодование и ненависть. Кремль не хочет видеть, что неприятие в обществе перерастает в противостояние. Пока на ментальном уровне, но ситуация может обостриться – этому способствует ксенофобия.
Вся эта ментальная зараза перекинулась и на Крым, где крымские татары оказались в меньшинстве не только численном, национальном – но и религиозном. Теперь представители «русского мира» мстят за все те годы, когда они бегали по улицам Симферополя и Севастополя с российскими флагами под презрительные взгляды коренных жителей. Кого они, с колен вечно встающие, ненавидели и ненавидят сейчас? Крымских татар, которые для них, представителей «русского мира», прежде всего мусульмане. Повод всегда можно найти, как нашли и сейчас, превращая 1 сентября не в День знаний, а в день негодования, когда злость – от незнания.
