Совершенное неумение президента Дональда Трампа держать язык за зубами, а пальцы – подальше от Твиттера стало прологом для очередной геополитической встряски. Он весьма своеобразно отреагировал на предложение венесуэльского лидера Николаса Мадуро пообщаться на полях Генассамблеи ООН. Отвечая на вопрос журналиста, Трамп заявил, что не исключает возможности военного вмешательства в события в Венесуэле, потому что «там гибнут люди».
Строго говоря, он прав: большевистские эксперименты в экономике и отчаянное стремление Мадуро остаться у власти уже привели к нескольким сотням жертв. Более того, преемник Уго Чавеса совершил конституционный переворот, попытавшись распустить парламент, в котором подавляющее большинство принадлежит оппозиционным силам, и провел «выборы» в карманную Конституционную ассамблею, которую отказалась признать даже венесуэльская генпрокуратура, не говоря о десятках иностранных правительств. В результате страна оказалась в ситуации фактического двоевластия и на пороге гражданской войны, а против режима Мадуро были введены международные санкции. В том числе – Вашингтоном.
Тем не менее Трамп здорово напряг своим заявлением Пентагон: там, как выяснилось, никаких указаний насчет Венесуэлы из Белого дома не получали.
Что же до Мадуро, то для него трампова угроза стала подарком. Во-первых, потому что подняла его статус: бестолковый диктатор с шоферским прошлым в одночасье стал мишенью американского империализма. Во-вторых, потому что стала лишним доводом в пользу того, что Мадуро повторял и раньше: все, кто выступает против него, – пятая колонна врага. И, стало быть, можно закручивать гайки, играться с чрезвычайным положением и готовить страну к отражению агрессии. К слову, министр обороны Венесуэлы Владимир Падрино заявил, что получил соответствующий приказ.
В-третьих, трампова эскапада дала Каракасу возможность поискать импортные костыли для режима тогда, когда сил стоять на собственных ногах у него почти не осталось.
Мадуро обратился за защитой к Ватикану и Москве. Что до первого – не стоит воспринимать это обращение слишком всерьез. Дело отнюдь не в дефиците влияния Святого Престола (как раз наоборот), а в том, что сам Мадуро вдрызг разругался с Епископальной Конференцией – собранием «топов» венесуэльской католической церкви. Которая в пух и прах критикует его за диктаторские замашки.
Забавно: Мадуро сделал свое заявление как раз тогда, когда в Москве находился госсекретарь Ватикана Пьетро Паролин. Но если тема Венесуэлы и затрагивалась в ходе переговоров с главой российского МИДа, то разве что в контексте «Сергей, ради Бога и общего блага, усмирите своего приятеля!».
Чего Кремль, естественно, делать не станет. Скорее сдует пыль со старых заготовок – тем более что случай скоро представится: Мадуро анонсировал скорую встречу с Путиным.
Несмотря на принципиальные различия – относительную религиозную и этническую однородность, а также вековые демократические традиции, пусть и с местной спецификой – Венесуэла имеет шанс превратиться в латиноамериканское подобие Сирии. С российской помощью, разумеется.
Во-первых, ливийский опыт окончательно убедил Кремль, что сливать друзей-диктаторов нельзя. Тем более таких, чья лояльность выражается в передаче ценных активов. Мадуро, кстати, прекрасно понимает это правило. Не далее как в минувшую пятницу стало известно, что Роснефть получит не только право паевого участия в девяти проектах государственной Petroleos de Venezuela (PDVSA), но и (что куда важнее) расширение посреднической доли в торговле. Это при том, что уже сейчас Роснефть перепродает 13% венесуэльской нефти – 225 тыс. баррелей в сутки. Столько, к примеру, потребляет Перу. Усиление контроля над венесуэльским экспортом расширяет возможности Москвы влиять на регион. Уже этого хватило бы, чтобы Кремль до последней возможности защищал Мадуро.
Во-вторых, Латинская Америка в целом и Венесуэла в частности традиционно считается «задним двором Америки» (с некоторой натяжкой ее можно считать подобием Центральной Азии – для России). Стало быть, создавая в этой части света проблемы для Вашингтона, Москва может рассчитывать на некоторое уменьшение его интереса к другим регионам. А если дело выгорит – то и на торг относительно обмена сферами влияния.
В конце концов, признаков того, что Кремль отказался от навязчивой идеи «большого размена», ради которой он ввязался в сирийскую авантюру, нет. Наоборот, санкционное давление и неблагоприятная международная конъюнктура вынуждают Москву форсировать поиски вариантов для такого размена. На это указывают, в частности, ее усилия, направленные на раскачку ситуации в Афганистане (22 августа Вашингтон устами госсекретаря США Рекса Тиллерсона впервые на высшем уровне заявил о российских поставках оружия талибам), на прощупывание возможности вторжения в Ливию совместно с Египтом. Наконец, о том же свидетельствует поразительная синхронность между регулярными терактами не выдвигающего никаких требований «Исламского государства» и «инициативами», которыми после этих атак сыплет Москва.
В общем, Россия отнюдь не отказалась от привычной рэкетирской стратегии создания проблем с последующим предложением все порешать за приличествующую благодарность. И Венесуэла, в принципе, может дать еще один шанс для использования этой технологии.
Так что вряд ли придется удивляться, если в ходе переговоров Мадуро и Путина всплывет заезженная тема открытия российских военных баз в Венесуэле. Разговоры об этом шли еще при жизни Чавеса. Так, 14 марта 2009 г. командующий стратегической авиацией генерал-майор Анатолий Жихарев заявил, что Венесуэла предложила РФ использовать базу на острове Ла Оркилья. Но уже два дня спустя команданте лично опроверг это заявление: дескать, он предлагал россиянам возможность лишь временно принимать их боевые самолеты в случае необходимости. Годом ранее два стратегических ракетоносца Ту-160 залетали в Венесуэлу «погостить» на фоне российско-американской ссоры из-за планов Вашингтона разместить элементы системы ПРО в Европе. Но в марте 2009-го стороны готовились к первой встрече тогдашних президентов Барака Обамы и Дмитрия Медведева – и к официальному старту «перезагрузки» отношений. Так что тему срочно заглушили, тем более что Чавесу, только что добившемуся снятия ограничений на количество президентских сроков, совсем не с руки было обострять отношения с США.
В октябре 2013-го, впрочем, пара Ту-160 вновь наведалась в Венесуэлу. Обстановка располагала: месяцем ранее Россия удачно прикрыла Башара Асада, добившись химической сделки, Украина готовилась к подписанию договора об ассоциации с ЕС, в Каракасе после смерти Чавеса штормило, и Кремль решил укрепить свои позиции эффектным жестом.
А уже в феврале российский министр обороны Сергей Шойгу выдал планов громадье: дескать, ведутся переговоры относительно открытия российских баз с Вьетнамом, Кубой, Сейшелами, Сингапуром, Никарагуа и Венесуэлой. Было очевидно, что это выступление — не более чем пропагандистская агитка, поскольку обсуждалась лишь возможность захода кораблей ВМФ РФ для отдыха, пополнения припасами и топливом. Потому что в большинстве случаев ни финансовое состояние РФ, ни текущий характер отношений стран-арендодателей с США не позволяли всерьез относиться к таким прожектам: во Вьетнам, к примеру, уже зашли американцы, а между Гаваной и Вашингтоном начиналась оттепель. К слову, годом позже директор департамента Латинской Америки МИДа РФ Александр Щетинин заявил, что вопрос о базах в Венесуэле никогда не поднимался в ходе переговоров – дескать, это запрещено венесуэльской конституцией.
Сейчас, впрочем, обстоятельства изменились: Мадуро вполне может изнасиловать ее еще раз. Особенно, если Путин настоятельно об этом попросит. Но если российское военное присутствие на постоянной основе и убережет режим от силового варианта, вполне логичным ответным шагом могло бы стать соглашение о размещении постоянного американского (и/или союзных ему) контингента на территории Украины. В то же время вполне возможно, что тему базы в Венесуэле начнут вновь раскручивать как раз в стремлении избежать такого варианта.
Как бы то ни было, постоянное базирование российских ядерных бомбардировщиков где-либо в Латинской Америке (помимо Венесуэлы много сантиментов к Москве при малой прочности режима и нехватке денег остается еще в Никарагуа) станет прологом к очередному Карибскому кризису. И нельзя исключить, что кремлевские реконструкторы попытаются его переиграть.
Впрочем, если в ближайшем будущем в Венесуэле вдруг случится очередная цветная революция, крыть им будет уже и некогда, и нечем: в России стартует избирательная кампания, и время работает против Москвы. Так что подготовиться к размену Украины на Венесуэлу она может и не успеть.
Алексей Кафтан / Деловая столица
