Новая трубопроводная география и связанное с ней соперничество, способное принять самые агрессивные формы, означает, что роль Украины в качестве транзитера российского газа в ЕС подходит к концу.
Проект Баррассо
13 июня сенатор от штата Вайоминг Джон Баррассо внес в американский Конгресс законопроект, которым предусмотрено введение ограничительных мер в отношении проекта «Северный поток-2» и — что крайне примечательно и свежо — также иных российских газопроводов.
Законопроект Баррассо по ряду причин имеет неплохую перспективу не только получить одобрение обеих палат Конгресса, но и быть с радостью подписанным президентом Трампом. Ведь, по мнению сенатора, «некоторые европейские союзники США все больше зависят от российского газа, а Россия продолжает подрывать мир и безопасность в Европе с помощью различных механизмов, включая использование энергии в качестве геополитического оружия».
Председатель комитета по экологии и один из лидеров республиканцев в Сенате, врач по профессии, Баррассо проявил трогательную заботу о европейцах, в первую очередь о немцах. «Трубопровод «Северный поток-2″, который будет транспортировать природный газ из России в Германию, сделает Европу еще более зависимой от российского газа, подорвав диверсификацию европейских источников энергии, поставок и маршрутов», — утверждает вслед за многими американский политик.
Но, конечно, все это часть украинского сюжета, а также акция, скоординированная, скорее всего, с нынешним хозяином Белого дома. Ведь ранее Трамп и сам пригрозил ввести односторонние санкции в отношении участников строительства газопровода «Северный поток-2». То есть — против «Газпрома» и его европейских контрагентов Engie, Uniper, OMV, Shell и Wintershall. «Мы защищаем Германию от России, а Россия получает миллиарды и миллиарды долларов от Германии за газ», — повторил Трамп свой старинный тезис на встрече с президентом Польши Анджеем Дудой в Вашингтоне.
Трамп напомнил, что альтернативным источником для ФРГ может стать сжиженный природный газ из США. И из нижесказанного станет ясно, что это больше не вероятность, а голый реализм и прозрачный ультиматум. Именно Польша, в которую вскоре в качестве гарнизона базы «Форт Трамп» отправятся две тысячи американских солдат, стала пионером такой переориентации.
В начале февраля уполномоченный польского правительства по делам энергетической инфраструктуры Петр Наимский заявил, что с окончанием 2022 г. Польша окончательно перестанет зависеть от поставок российского газа. По его словам, именно тогда заканчивается срок действия обязательств Польши по закупкам российского газа. Продлевать контракт Польша не намерена — появляются новые возможности, связанные с завершением внедрения проекта Baltic Pipe. Этот газопровод соединит Польшу с залежами Северного моря через Данию. Также Варшава подписала очередные контракты на покупку сжиженного газа из США и Катара.
Польский пример вдохновляет и другие американские предложения в контексте изгнания России с европейского газового рынка. Так, Конгресс США опубликовал еще один законопроект о тотальных санкциях в отношении физических и юридических лиц, которые принимают участие в строительстве газопровода «Северный поток-2». Санкции предлагается вводить против компаний, которые на тех или иных условиях предоставляют свои суда для прокладки нефтепровода на глубине от 100 футов ниже уровня моря. Также ограничения могут распространяться на страховщиков таких судов.
Столь опасные перспективы заставили Москву метаться в поисках вариантов сохранения своего европейского рынка и других возможностей сбыта газа. Пока Владимир Путин в Петербурге уговаривал китайцев купить у него немного СПГ, Дмитрий Медведев на встрече со словацким премьером Петером Пеллегрини предлагал Братиславе присоединиться к… «Турецкому потоку». Правда, потом уточнил, что (а в этом и смысл всей «геоэкономической» игры второй половины 2019 г.) Россия не отказывается от заключения транзитного контракта по газу с Украиной.
Уже, как видим, не отказывается, правда, по мнению Кремля, «сотрудничество должно быть «взаимовыгодным», что подразумевает отказ от судебных исков по «прошлым противоречиям» и нулевой вариант по уже принятым арбитражным решениям. Чего, разумеется, не будет, разве что россияне пойдут на непредставляемые когда-то уступки. Ведь в декабре истекает десятилетний контракт Юлии Тимошенко, по которому Украина была обязана выкупать все предусмотренные контрактом объемы газа по принципу «бери или плати». Кабальные условия этого контракта были отменены Стокгольмским арбитражем, который обязал «Газпром» выплатить Украине немалую разницу в несколько миллиардов долларов.
Ранее Москва пыталась каким-нибудь образом обойти Украину новыми трубами или принудить Киев к капитуляции (отчасти именно поэтому Россия затеяла с Украиной войну). Но заявленные проекты обхода Украины сорваны и по срокам, и по объемам. Подзабытый уже «Южный поток» увял втрое, превратившись в «Турецкий поток». Амбиции поставок по «Северному потоку-2» ужались вдвое. Бюджеты их строительства разворованы клубом государственных подрядчиков из числа друзей Путина и их европейских «кошельков». Поэтому исчезла и категоричная риторика российских чиновников «о 15 млрд кубометрах через Украину», объемы больше не называются, а Киев россияне пытаются «развести» на некую «взаимную выгоду».
Не удалось сломать и белорусов. При этом Трамп внезапно продлил ряд санкций против Минска, намекнув, таким образом, России на «красные флажки» в попытках помешать континентальным планам Америки. И поэтому в 2020 г. альтернативы украинскому транзиту нет.
А вот дальше проблемы на европейском рынке возникнут не только у России, но и у нашей страны.
Додавить «Газпром»
Прежде всего, со следующего года США начинают наращивать объемы поставок своего газа в Европу. Более того, 28 июля прошлого года на встрече в Лиссабоне Франция, Испания и Португалия приветствовали предварительную договоренность между Евросоюзом и США об увеличении импорта американского сжиженного газа. Эти страны настаивают на строительстве трубы, с помощью которой газ мог бы транспортироваться в другие страны Европы.
Мадрид и Лиссабон уже заканчивают газопровод в Каталонии, который дополнит другой газопровод, построенный западнее Пиренеев, соединяя таким образом Испанию с Францией. Обе страны сейчас импортируют газ из Алжира с помощью запущенного в 2011 г. газопровода. Кроме того, эти страны имеют семь портов, которые могут принимать СПГ. Сейчас они импортируют его из Катара и США, причем Америка удовлетворяет уже четверть испанского спроса на газ.
Это так называемый юго-западный маршрут, чья инфраструктура бурно развивается, невзирая на те или иные трения между Вашингтоном и европейскими столицами.
Но превращение юго-западного маршрута (наряду с балтийским северо-западным) в полноценную замену российским поставкам займет еще некоторое время. Поэтому в Еврокомиссии рассчитывают, что Украина и Россия сумеют найти «конструктивное решение» по поставкам и транзиту газа до истечения срока действующего контракта в конце 2019 г. Об этом вице-президент Еврокомиссии Марош Шефчович заявил после переговоров с министром энергетики РФ Александром Новаком.
«Мы тоже полагаем, что плана Б нам не будет нужно, потому что последние четыре года у нас всегда были какие-то вопросы и мы всегда находили хорошие конструктивные решения», — сказал он. Стороны смогли договориться о трехсторонних переговорах в сентябре — правда, политическая пересменка в Украине заставляет добавить к округлым формулам европейцев «блажен, кто верует». Причем подобная ирония связана не только с традициями украинских «коалициад», но и с интенсивной разработкой еще одного газового маршрута — южного.
В 2010 г. в Восточном Средиземноморье у израильских берегов, поближе к морской границе с Ливаном, было открыто гигантское месторождение «Левиафан». Его запасы оцениваются в 450 млрд кубометров. А 30 марта 2013 г., несколько ближе к берегу, в 90 км к западу от Хайфы, началась промышленная разработка шельфового месторождения «Тамар». Первое из них находится на глубине 5 тыс. м и обладает запасами как минимум в 240 млрд кубометров.
За освоение «Тамара» взялась техасская корпорация Noble Energy, которой принадлежит основная доля в проекте. Ее партнерами являются израильские компании Delek, Isramco и Dor Alon. Газ, добываемый из месторождения «Тамар», по подводному трубопроводу поступает в Ашдод, где используется для выработки электроэнергии (поэтому Израиль уже шесть лет обходится без импортного газа). В перспективе в Европу может пойти до половины добычи.
Однако, чтобы стать экспортером газа, Израилю необходимо было договориться с соседями, прежде всего — с Ливаном, Турцией и Кипром. С первыми двумя странами отношения весьма сложные. С Кипром, который в условиях нынешнего кризиса связывает огромные надежды с добычей газа у своих берегов, Тель-Авив о разграничении морских границ заблаговременно договорился. Впрочем, и эти договоренности под большим вопросом, поскольку Турция, армия которой контролирует северную часть разделенного острова, намерена в споре о газовых богатствах Средиземного моря «всеми средствами», как нередко подчеркивают в Анкаре, «отстаивать интересы турецких киприотов».
Израильский левиафан
В конце марта 2013 г. Биньямин Нетаньяху в ходе телефонной беседы принес извинения Реджепу Эрдогану за печально известный инцидент с «флотилией свободы», и считается, что одним из мотивов этого шага стал именно газовый вопрос. За последние пять лет идея экспорта газа с подводных месторождений Израиля в Европу превратилась в очень конкретный трубопроводный проект под названием Eastmed. Его технико-экономическое обоснование даже профинансировал Брюссель. Стоимость строительства Eastmed протяженностью 2200 км оценивается в $7,4 млрд. Так что все более чем серьезно.
Впрочем, впоследствии вариант с турецким транзитом израильского газа был отвергнут (в частности, из-за специфической политической эволюции Турции). Поэтому от израильских морских месторождений строящаяся труба сразу пойдет в сторону члена ЕС Кипра, оттуда на греческий остров Крит, затем на территорию континентальной Греции и, наконец, в Италию. Она, как ожидается, будет выбирать основной объем газа из этой трубы. Учитывая, что Италия является вторым после ФРГ потребителем российского голубого топлива в ЕС, это неприятный сюрприз для Москвы. Тем более что Израиль, в отличие от России, благоразумно не стал превращать Турцию в газовый хаб в юго-восточной Европе, а Эрдоган, между тем, теперь использует вентиль в торгах с Путиным.
Роль хаба в данной схеме будет выполнять Греция, отчасти поэтому Афины потеряли интерес к российским проектам. По территории Эллады пойдет не только Eastmed, но и уже близкий к завершению Трансадриатический газопровод (TAP), предназначенный для транспортировки поступающего из Турции азербайджанского газа дальше в Албанию и, опять же, Италию. Кроме того, под Афинами уже давно действует терминал по приему СПГ.
По состоянию на весну нынешнего года в проекте официально участвуют Израиль, Кипр, Греция и Италия. Сдать новый газопровод в полноценную эксплуатацию (от 10 до 20 млрд кубометров — грубо говоря, по объемам тот же минский газовый маршрут выбывает в любом случае) планируют к концу 2025 г.
Правда, свою роль здесь играет конфликт между Никосией и Анкарой, которая поддерживает непризнанную Турецкую республику Северного Кипра и пытается помешать разведке газовых месторождений в водах члена ЕС Республики Кипр. Ведь ее газ из месторождений Aphrodite и Calypso тоже планируется закачивать в трубопровод Eastmed наряду с израильским.
С Египтом или без
Примечательно, что сторонники Eastmed надеются привлечь в проект Египет, который теоретически может стать нетто-экспортером газа благодаря открытию и быстрому освоению месторождения Zohr. Такие надежды связаны с тем, что в конце прошлого года в Египте при содействии немецкой Siemens было завершено строительство трех гигантских тепловых электростанций мощностью 4,8 ГВт каждая, на которых используются уникальные парогазовые турбины.
Производимая на этих ТЭС электроэнергия обеспечивает потребности 45 млн человек, проживающих в столичной агломерации и на побережье Средиземного моря, включая Александрию. Электроэнергия также поставляется в экономическую зону Суэцкого канала, которая должна стать новым центром развития национальной промышленности. Египетские СМИ сравнивают строительство трех ТЭС со знаменитыми пирамидами Гизы. Даже гордость египетской энергетики — Асуанская ГЭС — способна дать всего 2,1 ГВт электроэнергии — в 2,3 раза меньше, чем одна ТЭС. Увы, многие из этих проектов были заторможены политической нестабильностью и проблемами в сфере безопасности в самом Египте, а также войнами в регионе.
Поэтому, несмотря на прорыв в области энергетики, когда-то служивший главным поставщиком газа в Израиль Египет может столкнуться с дефицитом электроэнергии уже в ближайшие годы. В том числе потому, что близится к завершению строительство «Великой плотины возрождения Эфиопии» на Голубом Ниле, что приведет к обмелению водохранилища Асуанской ГЭС и падению выработки электроэнергии. Окончание строительства запланировано на 2022 г. В связи с этим возрастает значение построенных ТЭС, работа которых зависит от бесперебойного снабжения топливом — природным газом, добываемым на Zohr.
Однако по множеству причин внутреннего технического характера египетское правительство пока не намерено направлять газ этого месторождения для загрузки Eastmed. Если добыча газа в стране будет вестись опережающими темпами, то излишки будут направлены на два египетских СПГ-завода, остановленных в 2013 г. из-за дефицита сырья. Наоборот, существуют планы использовать для загрузки этих заводов как раз тот газ, который добывается на шельфе Израиля и Кипра.
Но этим планам не суждено сбыться, если весь газ, добываемый у побережья Израиля, Ливана и Кипра, отправится в Европу. Впрочем, то масштабное финансирование, которое Египет получал и продолжает получать от США, должно «смягчить страдания» Каира по поводу энергетического голода.
Украинский аспект
Для Украины вся эта новая трубопроводная география и связанное с ней соперничество, способное принять самые агрессивные формы, означает, что ее многолетняя роль в качестве ключевого транзитера российского газа в ЕС в любом случае подходит к концу. Причем темп в этом процессе задает отнюдь не Киев. Он оказался зажат в тисках противоречия интересов Вашингтона, стремящегося подсадить ЕС на свою газовую игру взамен российской, и того же Берлина, который, не в последнюю очередь из-за давних связей немецких политических и бизнес-элит с Москвой, устраивает нынешнее положение.
В этих обстоятельствах администрация США в теории может воспользоваться российским ноу-хау газовых войн против Украины уже против Москвы и ее контрагентов в ЕС. И попытаться использовать свое влияние на наш политикум, чтобы использовать украинский транзит как средство шантажа европейских потребителей (прежде всего немецких) в краткосрочной перспективе, как вариант — в преддверии выборов. Германия же — при полном понимании других западноевропейских стран, пребывающих в аналогичных обстоятельствах, может ответить, став уже гласным адвокатом России, подрывая режим санкций и принуждая Украину к миру и компромиссу по принципу «с чистого листа», без восстановления ее суверенитета на Донбассе и в Крыму.
Такой риск, несмотря на начавшееся разорение России и крах ее амбиций в качестве «энергетической сверхдержавы», актуализирует для Украины необходимость наращивать собственную добычу газа. А также — строительство СПГ-терминалов и перенастройку собственной газотранспортной системы таким образом, чтобы она могла обслуживать и другие маршруты, кроме старого советского.
Это, похоже, единственный способ избежать в новой трубопроводной войне роли жертвы. Тем не менее совместные усилия балтийских государств, американских компаний, правительств стран Южной и Юго-Западной Европы, а также Израиля, президента Трампа и сенатора Баррассо создают для Украины возможность ослабить российское давление. А это уже само по себе многого стоит.
Максим Михайленко / Деловая столица
