Российская внешняя политика начала производить все более явственное впечатление тупиковости и бессмысленности. Главным образом эта бессодержательность заметна в четырех компонентах (или направлениях), являющихся, надо сказать, основными – США/Турция/Ближний Восток/Сирия, Украина/ЕС/НАТО/Великобритания, то, что осталось от СНГ, а также Китай/Япония/АТР.
Неспособность как система
Даже в Арктике (притом что бюджеты на арктические программы в нынешнем трехлетнем бюджете РФ довольно неожиданно сокращены) Россия преуспела лишь в провоцировании нервозности соседей по Северному Ледовитому океану, а ведь к региону со все более пристальным интересом присматривается Китай, и логика подсказывает заручаться скорее союзными (формальными и неформальными) договоренностями с западными «акционерами» Арктики, с которыми процедуры налажены десятилетиями. Потому что методы Китая, полагающегося на давление и щедрые финансовые посулы (которые Москва при всем желании «перебить» не в состоянии), уже известны.
Однако, по-видимому, эта неспособность России к цивилизованному диалогу уже является частью системы, в центре которой прочно обосновался уголовный способ мышления (его анекдотически гротескным проявлением стала поножовщина на российской исследовательской станции на другом полюсе, в Антарктиде). И сложно не заметить аналогии между фактами о действующей в разных частях света (в США, Сирии, Украине, самой России) уголовно-политической организации «путинского повара» Евгения Пригожина и нынешней внешней политикой Москвы в целом. К примеру, какой смысл был в том, чтобы травить сотрудников контрразведки Башара Асада? Затем только, чтобы потом эвакуировать из Сирии всю группу диверсантов?
А что сегодня — какое-то время спустя — делают в Сирии российские контингенты (если не считать распила бюджета МО РФ, других ведомств и государственных корпораций), после того как попытка наступления проасадовской коалиции провалилась и была свернута? Тем более что, формально выполнив требования Израиля и США «воздействовать на Иран» (комплексы С-300 были якобы переданы «сирийским подразделениям»), очевидно, что на этих системах тренировались именно иранские военные, которым они должны были быть ранее переданы.
Соответственно, отношения с Израилем (а равно с Турцией и Саудовской Аравией, которым эти зенитные системы, учитывая известный уровень «профессионализма» как российских, так и сирийских с иранскими ракетчиков, тоже угрожают) остаются на достигнутой после инцидента с Ил-20 точке замерзания.
Дополнительно Россия — в плоскости деятельности своего религиозного департамента — раздраконивает (скорее по некомпетентности, нежели по злому умыслу «шестой колонны» в недрах своей правительственной машины) Эрдогана использованием в целях нападок на патриарха Варфоломея со стороны маргинальной Турецкой православной церкви, которая известна симпатиями к кемализму.
Одновременно задействуется и так называемая «абхазская православная церковь», чем опять-таки Кремль (и его филиал в Даниловском монастыре) бьет горшки не только с Грузией (добивая остатки еще недавно конструктивных отношений с Грузинской православной церковью), но и дополнительно напрягает Турцию, у которой на абхазский вопрос исторически свои виды.
Таким образом, можно увидеть, что, какой сегмент на Ближнем Востоке ни возьми — на Южном Кавказе Москва пока в какой-то степени отступила, несомненно, впрочем, планируя какую-нибудь пакость Николу Пашиняну в Армении и стараясь сделать своим союзником Азербайджан, — везде образовался тупик. Та же Саудовская Аравия, несмотря на то что, теоретически попав под огонь западного мейнстрима в результате убийства Хашогги, она могла бы использовать Москву как временного союзника, даже не помышляет о таком финте, однозначно записав РФ в партнеры Ирана и Катара.
Турецкое доминирование в Сирии и американо-израильское присутствие на этом театре боевых действий стали очевидным фактом (а значит, в среднесрочной перспективе и создание в провинциях Идлиб и Алеппо «альтернативного» сирийского государства, с которым и будут вести переговоры о будущем всей Сирии), а Башар Асад и договоренности с Ираном — кандалами на ногах РФ.
Ведь понятно, что, как только Россия выведет свои войска, Асад не удержится (и/или Ирану придется ввязываться в полномасштабную войну в Сирии не только на суше, как сегодня, но и в воздухе, а возможно, даже на море). И это в ситуации, в которой запас уступок в пользу Турции уже исчерпан, а официальное признание поражения перед американцами будет слишком явно означать переход России в категорию третьеразрядных игроков.
Дружить по-восточному
Тем более, то ли продолжая блефовать, то ли по инерции (это как с заказом рекламных площадей с календарным запасом), Москва продолжает вмешиваться во внутреннюю политику США. Накануне промежуточных выборов началась раскрутка (причем не демократами, готовыми в ходе предвыборного мандража поверить во все что угодно, но кругами, достаточно близкими к правящей ныне Республиканской партии) тем как контрабанды иранской нефти через российские порты на Каспии, так и прослушивания телефонов президента Трампа россиянами и китайцами. Стоит обратить внимание также на то, что и сам Трамп заявлял, что для изменений в нынешней американской политике по отношению к России нет никаких оснований. Собственно, краткое парижское рандеву это продемонстрировало вполне четко.
Вместе с тем, поскольку вполне очевидно, что РФ не пустит инспекторов Организации по запрещению химического оружия (хотя могла бы и сыграть в эту тонкую игру — провернула же такой финт Северная Корея, все более убедительно изображающая из себя нормализующееся государство, подыгрывая одновременно Трампу и Китаю), вторая очередь «химических» санкций будет введена. Особенно ввиду результатов промежуточных выборов в Конгресс — у демократов, взявших нижнюю палату, не меньше, а, пожалуй, и больше причин испытывать к России самые недружественные чувства.
Кстати говоря, этот пакет санкций формально был сам по себе введен Госдепом безо всякого участия законодателей. А дальше — опять-таки, в рамках установившейся логики постепенной эскалации — уже накоплен целый ворох законопроектов, включая и предложения по признанию РФ страной — спонсором терроризма, что максимально усложнит любые транзакции с российскими юридическими и физическими лицами для контрагентов изо всех стран мира.
Выход США из договора по РСМД тоже ложится в эту канву. Здесь стоит упомянуть отношения РФ с Китаем. Ведь, во-первых, оказалось, что американцы настаивают на новом договоре о запрещении ракет-носителей ядерных боеголовок меньшей и средней дальности уже с участием Китая. Москва же вряд ли способна повлиять на Пекин в этом аспекте, да и вообще дело это долгое. США таким нехитрым образом просто развязывают себе руки как по линии производства РСМД, так и их размещения в союзных странах. А это — новые заказы для крупных корпораций сектора американского ВПК и расширение сферы влияния Пентагона в политическом Вашингтоне. То же касается и смежников (тех же логистов), и деловых, а также политических партнеров США в Восточной Европе и Юго-Восточной Азии, а возможно — в странах Центральной Азии и Южного Кавказа.
Во-вторых, китайские банки уже сегодня подвергают любые транзакции с российскими клиентами многочисленным проверкам, основательно их тормозя. Это неудивительно, поскольку китайские финучреждения так или иначе принадлежат к системе глобальных экономических конгломератов и не намерены рисковать этим своим статусом ради призрачного «стратегического партнерства» с РФ.
Параллельно наблюдается — с применением методов использования повсеместной коррупции в России — все более беспардонный захват китайцами российских территорий (и уже далеко не только за пресловутым Уралом), но и совсем близко к Москве, в той же Мордовии.
КНР, судя по всему, готова как к возвращению глобальной ситуации к прежней распределенности американского (и общезападного) влияния в мире, так и к двухполюсной конкурентной модели, к которой тяготеет Белый дом Трампа, в которой должны будут играть роль одного из полюсов. Проблема для РФ состоит в том, что ни в первом, ни во втором алгоритме никакого существенного места для нее не предусмотрено. Реальность слишком далека от пропаганды российских телеканалов, перешедших к общению в прямом эфире с объективно несуществующими людьми.
Хотя Пекин вряд ли намерен переходить к каким-либо открыто агрессивным действиям против России на ее территории, можно увидеть, что как минимум на Дальнем Востоке (где Россия опять уткнулась в Японию, вовсе не намеренную ей потворствовать, и практически потеряла влияние на Северную Корею), а также в Центральной Азии китайцы выжимают россиян из сфер, представляющих для них интерес. Саммит СНГ в Душанбе, на который так стремился Владимир Путин с Валдайского форума, прошел практически незамеченным.
Очередной проект «Росатома» — по сооружению АЭС теперь уже в Узбекистане — на фоне тех странных условий, которые эта госкомпания предлагает всем подряд, не имея законченных проектов, прозвучал как дурной анекдот. Несомненно, тот же Таджикистан сам по себе весьма зависит от РФ в аспекте охраны своей афганской границы, но в случае серьезной заварухи (а что-то подобное там, несомненно, готовится), учитывая всю сложность афгано-таджикских связей, Душанбе было бы неразумно рассчитывать только на Москву и ее очередных экзотических союзников талибов.
Токсичные отношения
Кроме выдавливающей из РФ всю возможную мзду Беларуси, СНГ утратило интерес для всех прочих его членов и приобрело некий возрастной характер клуба нескольких постсоветских лидеров. При этом начинает казаться, что Беларусь вскоре останется единственной страной и в Европе, с которой РФ удается поддерживать некий уровень отношений. Так, явно контролируемая утечка по поводу планов германского правительства выделить 500 млн евро на строительство СПГ-терминала показывает, что Берлин под давлением Вашингтона ищет возможности то ли сбалансировать свой газовый импорт за счет россиян, то ли начать осторожно внедрять план по отвязыванию от российских «друзей» как таковых.
Недолго продержалась в новых союзниках и специфическая итальянская власть: внезапно подвел римский эскалатор, коварно капитулировав перед российскими болельщиками, да и долги Италии слишком явно превышают возможности РФ по разрешению реальных проблем четвертой экономики ЕС. На это способны, по-видимому, только Брюссель, Вашингтон или Пекин.
Все более токсичными становятся и отношения России с Великобританией, выйдет она из ЕС или нет. Дальнейшее преследование российских богачей и участие во всех санкционных волнах со стороны Лондона сегодня практически гарантировано. Москва умудрилась ухудшить отношения даже с Норвегией (дело о шпионаже) и Финляндией, где, по сути, пыталась построить секретный плацдарм (а ведь Финляндия — это натуральная дорога жизни для российского бизнеса).
Понятно, что как с ЕС в целом, так и с отдельными его членами никаких новых возможностей не откроется вплоть до выполнения Москвой условий Минска. Но и здесь она все еще пытается повысить напряженность — как в Азовском море, так и «выборами»в ОРДЛО, которые вынуждают Запад ввести новые санкции.
Начавшиеся процессы дестабилизации на Северном Кавказе и продолжающийся вывод огромных средств гипотетически могут привести в чувство часть российской элиты. Однако, что касается той ее части, которая впала в состояние делириума и зависит лишь от доступа к бюджету, эффективными будут только самые жесткие решения, связанные с адекватными ответами на кибератаки, арестами военных преступников и их пособников за границей и другие «активные мероприятия».
Положения Украины как предполья нынешнего глобального противостояния нынешняя ситуация не облегчает, но стимулирует гражданскую консолидацию и усиление военно-политического инструментария государственного аппарата. В любом случае представляется важным не менять ранее заявленных позиций, привлекать все большие объемы западной помощи и повышать уровень западного вовлечения в дело противостояния гангстерской империи, сжигающей в топке архаичных геополитических иллюзий свои последние ликвидные ресурсы.
Деградация российского внешнеполитического статуса и состояния внутренней политической стабильности развивается не столько медленно, сколько скачками, и логично рассчитывать скорее на обострения, нежели на некие варианты «замирения» поскольку по большому счету оно не нужно никому, кроме самой Москвы.
Максим Михайленко / Деловая столица
