На днях почти случайно всплыл на свет секретный межведомственный приказ об уничтожении архивистами ФСБ, МВД, минюста, ФСИН, Генпрокуратуры и СВР архивных документов, связанных с историей репрессий в СССР. Иными словами, в 2014 г. одновременно с началом агрессии против Украины – весьма знаменательное и, безусловно, неслучайное совпадение – в России решили еще раз подчистить свидетельства о советских преступлениях, пишет Сергей Ильченко для Деловой столицы.
Это далеко не первая волна зачистки документов о кремлевских преступлениях и, вероятно, не последняя. Советские палачи вели свою бухгалтерию очень аккуратно и документов осталось много, их много чисто физически, они рассеяны по самым неожиданным местам, так что отыскать, а затем уничтожить их все до единого в извечном российском бардаке достаточно сложно. Но работа по их поиску и уничтожению не прекращается ни на мгновение уже много десятилетий. Известная фраза из фильма Захарова «папа всегда говорил – уничтожай архивы» по-прежнему актуальна в России. Сам же Захаров за 30 лет, прошедших после появления «Дракона», уже вполне слился со своими героями. Придворный лицедей Ленинского комсомола, несомненно талантливый и тонко чувствовавший конъюнктуру, разоблачил тоталитаризм на волне моды на подобные разоблачения, а когда мода пошла на спад, быстро примкнул к лучшим людям города.
Метаморфозы Захарова вовсе не исключение, напротив, они типичны для России. Типична для тоталитарных режимов и связь времен, описанная Оруэллом: «Кто контролирует прошлое – контролирует будущее, кто контролирует настоящее – контролирует прошлое». И в эту формулу полностью укладываются нынешние действия российских властей.
Последовательная ампутация памяти уже приносит плоды: большинство россиян сегодня считают, что репрессии по большей части выдуманы антироссийской пропагандой. Конечно, они допускают, что могли быть какие-то перегибы на местах, но наличие глобальных, тем более государствообразующих репрессий, отрицают категорически.
По данным ВЦИОМ, 43% россиян считают сталинские репрессии вынужденной мерой, необходимой для сохранения порядка, а мнение о том, что лучше о них лишний раз не рассказывать, поскольку это плохо отражается на российском имидже, разделяют 22% российских граждан. Иосиф Сталин, по данным «Левада-центра», занял первое место в российском рейтинге «самых выдающихся людей всех времен и народов» – в его поддержку высказалось 38% опрошенных. Второе и третье места разделили Владимир Путин и Александр Пушкин, набравшие по 34%; вплотную за ними идет лидер большевиков Владимир Ленин, который, собственно, и запустил мясорубку репрессий – 32%, а с некоторым отставанием – Петр I (29%). Четыре имперских людоеда и поэт, воспевавший величие империи, в первой пятерке «замечательных людей» – весьма показательный выбор.
По всей России стали возводить новые памятники Сталину. По данным того же «Левада-центра», уже 40% россиян поддерживают увековечивание образа покойного «вождя народов», и уровень этой поддержки быстро растет.
Но СССР прекратил свое существование 27 лет назад, в 1991-м! Чтобы ощутить масштаб проблемы, давайте представим себе мир, в котором в 1972-м, 27 лет спустя после капитуляции Германии, 43% населения ФРГ считали бы концлагеря Третьего Рейха необходимой для поддержания порядка мерой, 38% отдали бы Гитлеру первое место в списке самых выдающихся людей всех времен и народов, 40% выступали бы за повсеместную установку памятников Гитлеру и его приближенным, и эти памятники активно и повсеместно устанавливались бы по факту, а 22% выступали бы за активное сокрытие преступлений гитлеризма, включая уничтожение архивов, поскольку это негативно отражается на имидже, причем государственные ведомства активно вели бы такую работу. Представив себе такую ситуацию, оценим масштабы скандала, который разразился бы в мире.
Но аналогичная по своей сути ситуация в России не вызывает ни сотой, ни даже тысячной доли такой реакции. Почему это так? И что нужно предпринять, чтобы сломать заговор молчания?
Конечно, вопрос об исправлении россиян по аналогии с денацификацией немцев, поддавшихся скромному обаянию Адольфа Гитлера, не стоит как таковой. Все рассуждения на этот счет – прекраснодушная маниловщина. Россияне неисправимы.
Они неисправимы уже потому, что Германия, в отличие от России, была в числе стран, заложивших основы всей западной цивилизации. Она дала миру бессчетное число ученых, инженеров, изобретателей, философов, писателей и поэтов. Немцы – в отличие от россиян – лишь мимолетно, всего-то на 12 лет поддались соблазну тоталитаризма. Причем и в эти 12 лет они не теряли время зря: на научном и инженерном багаже, доставшемся победителям Третьего Рейха в качестве трофеев, мир прожил более полувека. Но даже при таких стартовых условиях лечить немцев от нацизма пришлось трудно и долго, прибегая, порой, к суровым методам.
Ни по одному из этих показателей Россия несравнима с Германией. Всеобщее бесправие при самодержавии, плавно перешедшее в еще большее бесправие при тоталитаризме, характерно для всей ее истории. Российский вклад в мировую культуру и науку исчезающе мал. Любые проекции германского опыта на Россию неуместны, а обсуждать, к примеру, насколько эффективным было бы для перевоспитания россиян выкапывание – непременно, руками – и последующее перезахоронение останков узников концлагерей, успешно примененное для перевоспитания немцев, просто бесполезно. Подобными мерами, обращенными к уснувшей совести, россиян не проймешь, поскольку ни совесть, ни нравственность в них не спят. Речь может идти только об изоляции. Но для изоляции России, равно как и для денацификации в Германии, нужны серьезные юридические основания.
В Германии источником таких обоснований стал Нюрнбергский трибунал. Кроме того, Гитлер имел неосторожность вступить в конфликт с международным еврейским лобби, что обеспечило нацизму очень долговременный набор проблем. Кто сегодня навскидку вспомнит о том, что в концлагерях уничтожали кого-то еще, помимо евреев? Кому вообще это интересно?
Два этих обстоятельства, точнее, их отсутствие в случае с Россией, и определили живучесть советизма. В отличие от Германии, советские практики не стали предметом судебного разбирательства, а у жертв советского террора не оказалось влиятельной родни, чтобы поднять преследование всех сопричастных к советским преступлениям до уровня общемировой охоты, длящейся десятилетиями, и добиться введения уголовной ответственности за отрицание преступлений советизма, так как это было сделано в отношении нацизма. Само постсоветское общество оказалось слишком слабым для этого, а остальному миру на жертвы советских репрессий было наплевать. Политики государств, возникших на месте бывших советских республик, тоже не слишком настаивали на аналоге Нюрнберга. Большая их часть выросла из числа прямых соучастников советских преступлений и совсем не жаждала огласки, а отдельные новые лица были слишком неопытны и слишком заняты текущими проблемами. Москва же, пользуясь неразберихой, лихорадочно вывозила из отколовшихся окраин архивы, изобличавшие ее преступления, или уничтожала их на месте.
Немного оправившись, Кремль начал возрождать развалившееся имперское величие. Сначала Москва отрепетировала сценарии агрессии на небольших плацдармах в Молдове и Грузии – и все получилось превосходно. Почувствовав вкус первых успехов и полной безнаказанности, Россия рискнула на большее: аннексия Крыма и нападение на Донбасс, с явным прицелом на оккупацию всей Украины.
На наших глазах повторяется история 80-летней давности. Остальной мир не то чтобы в восторге от российских дурных манер, вовсе нет, но выгоды от торговли с Россией перевешивают его обеспокоенность. К тому же Запад чувствует себя в относительной безопасности – приметно так же, как чувствовала себя в безопасности Британия, наблюдая за австрийским аншлюсом и оккупацией Чехословакии. Американская Standard Oil заправляла немецкие подлодки вплоть до 1942 г. – и не было юридических оснований для запрета этой практики. Германский режим был тогда вполне легитимен – да, с концлагерями, уже работавшими в 1936-м, когда Гитлер принимал у себя Олимпиаду, как Путин будет принимать ЧМФ-2018 – с десятками украинских узников, оккупированным Крымом и десятками тысяч убитых украинцев.
Преступная суть России должна быть закреплена юридически. Но повторить Нюрнберг в отношении России в настоящее время невозможно. Для этого необходим ее разгром и оккупация, аналогичная оккупации Германии. Невозможен пока даже аналог трибунала над бывшей Югославией, поскольку для этого тоже нужно перебить военный хребет России, принудив ее к фактической сдаче, пусть и без оккупации. Тем не менее готовить такие процессы нужно заранее, уже сегодня, чем и занимается Генпрокуратура Украины, расследуя российские преступления на Донбассе и в оккупированном Крыму.
Но Следственный комитет России тоже готовится к такому повороту событий, фальсифицируя материалы об «украинских преступлениях» и планируя создать иллюзию «гражданской войны» в Украине и «свободного волеизъявления крымчан». Иными словами, тот факт, что российский режим является формально-легитимным, создает нежелательное и несправедливое юридическое равенство украинской и российской сторон.
Между тем трибунал над советизмом, пусть и несколько запоздалый, мог бы в корне изменить ситуацию. Многие эпизоды советской истории – тот же Голодомор – уже признаны преступными во многих странах мира. Осталось сложить эти разрозненные кусочки мозаики в единую картину преступного советского государства, наследником которого объявила себя Россия, после чего последовательное уничтожение ею свидетельств советских преступлений приобретет совершенно иной смысл.
Но такая трактовка событий останется спорной и неочевидной до того момента, пока она не будет закреплена решением суда. Конечно, полномасштабный международный трибунал над преступлениями СССР сегодня тоже нереализуем. Но в нем заинтересована Украина, и есть ряд стран, которые могли бы поддержать нас в этом вопросе. Такой трибунал, проведенный группой стран, в принципе сегодня возможен. И чем больше стран примут в нем участие, тем больший резонанс он вызовет, и тем лучшими будут перспективы признания его решений в дальнейшем.
Украина могла бы выступить инициатором такого процесса. Страны Балтии, Польша, Румыния, возможно, Грузия; маловероятно, но все-таки тоже возможно Молдова могли бы присоединиться к украинской инициативе. При этом даже вынос такого вопроса на обсуждение способствовал бы консолидации антироссийских сил в этих странах в единое сообщество, что уже принесло бы пользу.
Иными словами, не только решения, вынесенные таким трибуналом, но даже дискуссия о его проведении, включая постановку вопроса о подсудности ему преступлений, совершенных советами на всей территории СССР, подготовка к нему, подписание международных документов о признании его решений всеми странами-участницами и ответная истерика России были бы действенным инструментом для нанесения постоянного ущерба российской репутации.
Дело за малым. Нужен первый шаг. Едва ли его сделают государственные организации. Как обычно, вся надежда на гражданских активистов и волонтеров. Если же мы не сделаем этого, то призраки СССР будут возвращаться к нам вновь и вновь, рассказывая о вкусном мороженом, колбасе по 2.20, пионерских кострах, Великой Победе и прочих утраченных радостях советской жизни.
