После изгнания из международного медиапространства российских телеканалов МИД РФ превратился в основной источник внешней пропаганды. А его глава, Сергей Лавров, соответственно, это аналог Дмитрия «Пепла» Киселева для зарубежной публики. Так что смысла сравнивать его с аристократом Йоахимом фон Риббентропом просто нет – вот если бы внешнюю политику Третьего Рейха курировал его коллега по виселице Юлиус Штрайхер, тогда сравнение было бы адекватным. Тем более учитывая, что расизм присущ путинскому министру в той же мере, что и гитлеровскому гауляйтеру.
Правда, у первого проблема: то, что второй мог себе позволить говорить прямо, ему приходилось скрывать – хоть и не слишком успешно (приснопамятное «Дебилы, блд» сказанное во время пресс-конференции з саудовским министром, было скорее проявлением брезгливости, чем оценкой умственных способностей).
Но создатели Рейха Четвертого – не реставраторы, а реконструкторы. И в своем стремлении воспроизвести идеальное прошлое в настоящем загоняют себя все глубже в тупик.
Рашизм инкорпорирует стилистику и практики нацизма, «русский мир» – обнищавший клон «лебенсраума» в советской обертке. Долгое время путинский режим не решался показывать этот ракурс внешним аудиториям, вполне сознавая, что даже намек на нацистские нарративы в современном мире сильно сужает круг друзей. В то же время имитация борьбы с нацизмом (в духе классического советского циркового номера «борьба нанайских мальчиков» – при чем здесь расизм, казалось бы) позволяла оправдывать реконструкцию сталинизма. И параллельно – клеймить нацистами потенциальные объекты агрессии.
Однако с вторжением в Украину этот концепт посыпался, а Буча и Мариуполь его окончательно доломали. Просто потому, что тот, кто ведет себя как нацист, выглядит как нацист, говорит как нацист – тот, очевидно, нацистом и является. Но запасного сценария у российской пропаганды нет – и потому приходится перекрывать абсурд еще большим абсурдом, большой скандал еще большим скандалом. И вот Лавров сравнивает Владимира Зеленского с Гитлером, упоминая о «еврейской крови» последнего и объясняя, что «самые ожесточенные антисемиты, как правило, евреи».
Это замечательная ловушка для Кремля, ведь следуя той же логике, легко прийти то к оправданию, то к отрицанию Холокоста. Другое дело, что в западном мире, к которому политически и культурно относится Израиль, в России просто не осталось союзников.
Руководство Израиля до сих пор проводило крайне осторожный – на грани позора – курс по отношению к России, вспомнить хотя бы жалкую реакцию на обстрел Бабьего Яра и отговорки по поводу невозможности поставок Украине оружия.
Конечно, такую позицию легко объяснить государственными интересами: ведь в ответ вполне могла произойти очередная серия терактов от ХАМАСа или, скажем, новое обострение в Сирии. Однако не реагировать на высказывания Лаврова Израилю будет очень тяжело. Для Украины это отличная возможность попробовать снова заговорить о, скажем, «Железном куполе».
Однако следует понимать, что Лавров слишком давно сидит в кресле министра иностранных дел, и отдает себе отчет, к чему может привести подобное заявление – если, конечно, оно не признак старческого маразма. Так что, не исключено, что подобная провокация полностью входила в планы Кремля, а слова из интервью итальянскому телеканалу Mediaset в действительности были адресованы, например, арабской аудитории – за поддержку которой на фоне войны в Украине Россия продолжает бороться. При том что денег на арабских троллей у Москвы все еще хватает, это может быть началом очередного розыгрыша антисемитской карты на Ближнем Востоке – и разжигания нового арабо-израильского конфликта (несмотря на то, что иранская угроза заставляет арабские государства и Израиль держаться на одной стороне). Таким образом, это вполне может являться попыткой шантажа вынесением войны в Украине на межрегиональный уровень. Собственно, Кремль последние восемь лет систематически пытается это делать, расшатывая Балканы, срывая мирные процессы в Ливии и периодически раздувая пламя сирийской войны. По сути, такая попытка актуализировать шаблоны холодной войны, дестабилизировавшая Ближний Восток, остается для РФ единственной возможностью удержаться в статусе поставщика энергоресурсов в Евросоюз и избежать усиления санкций в этой области.
Но беда в том, что государственных игроков, в таком развитии событий заинтересованных – кроме России – просто нет. И если Лавров выдал этот пассаж сознательно, то это может указывать либо на полную виртуализацию российской внешней политики, либо на отчаяние, заставляющее хвататься за малейшие возможности.
Но та же виртуалиазция или отчаяние, в конце концов, толкает россиян и к бессмысленным шагам собственно в Украине. Восстановление памятников Ленину в оккупированных Новой Каховке и Геническе, вывешивание реплик «знамен победы» в Херсоне и других захваченных городах – это не только попытка обосновать антифашистский (а следовательно – и советский) нарратив для внутрироссийской публики, которая, в конце концов, не особо в нем нуждается. Это также попытка пробудить сантименты и купить лояльность той части общества оккупированных территорий, которая ностальгирует по совку. Оно накладывается на стремление что-то «освободить» от украинцев «до энного числа», тоже по сути своей типично совковое. Но невозможность добиться здесь каких-либо успехов заставила машину пропаганды привлекать Лаврова, чтобы он объяснил уже российской публике: «наши военные не будут искусственно подгонять свои действия под какую-то дату, включая День Победы». Что ж, теперь осталось дождаться, когда Лавров в интервью на китайском телевидении будет объяснять согражданам о том, что демилитаризация Крыма происходит по плану – и без снятия санкций, которые очень положительно влияют на российскую экономику.
Алексей Кафтан / Деловая столица
