После обстрела украинских позиций на линии разграничения советник секретаря СНБО Сергей Сивохо объявил о переносе презентации Национальной платформы примирения и единства. Обстрел Сивохо назвал «циничной провокацией», направленной на то, чтобы сорвать мирные инициативы украинской стороны.
Но если обстрел – циничная провокация российского руководства, то, думаю, сама Национальная платформа примирения и единства – это имитация мирных инициатив, а никакие не инициативы. Более того, уверен, это фактическое содействие России, Кремлю, Владимиру Путину. Разве в Кремле не утверждают, что в Украине – внутренний конфликт? Разве не говорят, что для достижения мира украинское руководство должно начать прямые переговоры с марионеточными администрациями «народных республик»? Разве не утверждают, что отделение Крыма – не прямой результат российской оккупации полуострова, а ответ России на «свободное волеизъявление» крымчан на пресловутом «референдуме», итоги которого не признаны ни одной из стран мира?
Когда во власти презентуют Национальную платформу примирения, они таким образом признают сам факт существования «внутреннего конфликта» в Украине. А это, уверен – ложь. Ложь хотя бы уже потому, что на территориях, которые были освобождены украинской армией от оккупанта, нет и не было никакого «внутреннего конфликта» с остальной частью страны. Да, зачастую граждане, которые живут в освобожденных городах, отдают предпочтение другим политическим силам, чем избиратели в Киеве, Львове или Полтаве. Но это – демократия, а не внутренний конфликт.
Сергей Сивохо – не наивный юноша, который родился в независимой Украине и не понимает, чем отличается авторитаризм от демократии. Он учился в советской школе, поступал в институт еще в советское время. И, наверное, должен понимать, что мы с ним тоже жили в оккупированной стране. Сама Россия была оккупирована коммунистическим режимом, а ее войска после захвата украинских земель в 1920 году стояли в его родном Донецке – чтобы просто возвратиться на Донбасс и в Крым в 2014 году и возобновить привычный оккупационный режим.
И да, местные жители и тогда, до 1991 года, и после 2014 года служили в оккупационной армии – потому что длительная оккупация на то и оккупация, что подразумевает участие в ней представителей местного населения. В оккупации Чехословакии в 1968 году участвовали отнюдь не только советские солдаты, но и военнослужащие армий соседних стран Центральной Европы. Однако поляков трудно назвать оккупантами Чехословакии, потому что и их собственная армия действовала исключительно по воле Москвы.
Но дело не только в тех, кто служит. Дело в тех, кто просто живет. Разве господин Сивохо не помнит, как много людей в Советском Союзе имело совершенно другие политические взгляды, чем представители властей? Разве не знает, как эти люди ходили на партийные и комсомольские собрания и выступали там с лживыми речами – только бы от них отстали? Разве не помнит, что было с теми, кто публично высказывал другие взгляды?
Я не напоминаю даже о временах, когда Донецк назывался Сталино и в этом городе людей убивали просто для «профилактики». Я говорю о тех временах, которые Сергей Сивохо уже застал. О временах, когда существовала статья за «антисоветскую агитацию и пропаганду» – и диссиденты оказывались в тюрьме просто за то, что защищали права человека, призывали Кремль уважать собственные международные обязательства. О временах, когда людям не разрешали селиться в Крыму просто потому, что они – крымские татары по национальности, в Поволжье – потому что они немцы, в Грузии – потому что они турки-месхетинцы.
Так вот, на Донбассе и в Крыму именно такой режим. Режим бесправия. Когда люди в массе своей просто боятся – и это естественное чувство самосохранения. Когда тебя могут отправить «на подвал», если ты высказываешь проукраинские взгляды. Когда тебя арестовывают просто за то, что ты – крымскотатарский активист или честный журналист.
Наши коллеги Станислав Асеев и Николай Семена, освобожденные из заключения на Донбассе и в Крыму, могут рассказать Сергею Сивохо и другим сотрудникам президентского офиса куда больше, чем я. Владимир Балух, которого мучили просто за украинский флаг, может рассказать Сергею Сивохо, куда больше, чем я. Ахтем Чийгоз и Ильми Умеров, над которыми издевались просто потому, что они были руководителями избранного народом Меджлиса, могут рассказать Сергею Сивохо куда больше, чем я.
В советское время все было так же. Большинство выживало. А цивилизованный мир пытался освобождать из советских застенков несогласных – диссидентов, писателей, активистов национальных движений. Менял их на агентов КГБ или на экономические соглашения с бандитской страной. Но никому не приходило в голову организовывать «платформы примирения» с жителями СССР. Потому что все прекрасно понимали: люди, которые живут в тоталитарной стране, вынуждены считаться с властью, имеющей возможность с ними расправиться.
И действительно – когда в 1991 году коммунистический режим рухнул, оказалось, что у нас все сплошь и рядом – антикоммунисты, верующие люди, все знали о преступлениях режима, ненавидели Сталина, были против войны в Афганистане, все со свечками или в кипах – а раньше на другую сторону улицы переходили, только чтобы мимо церкви или синагоги не пройти. С кем примиряться – не понятно.
Так же, как не было с кем примиряться в Славянске или Мариуполе. Дискутировать – да. Но не примиряться, потому что ссоры нет.
Украинских граждан на Донбассе и в Крыму нужно информировать. Нужно помогать им, если у них есть такое желание, покидать оккупированные территории и переезжать в свободную страну. А территории нужно освобождать – от оккупационной армии, власти местных бандитов, марионеточных администраций. Это и будет освобождение украинских граждан на Донбассе и в Крыму от пропаганды и страха. Это и будет самое настоящее примирение.
Виталий Портников / Крым.Реалии
