Вчера заместитель председателя Офиса президента Украины Вадим Пристайко решил рассказать о победе новой украинской дипломатии. Сложно сказать, то ли таким образом он готовился к очередному голосованию за его кандидатуру на пост министра иностранных дел уже в новом составе Рады. То ли, возможно, попытки пятого президента Украины Петра Порошенко вернуть себе статус главного спикера на тему возвращения украинских моряков вызвали в Зе-команде естественное возмущение.
Но в сухом остатке имеем то, что имеем: Пристайко отчитался, что на встрече советников лидеров «нормандской четверки» 12 июля был достигнут ряд договоренностей. Среди которых, в частности, «хлебное перемирие», дату начала которого Пристайко почему-то не уточнил. И которое через три дня после договоренностей, судя по количеству убитых и раненых украинских солдат, все еще не наступило. Также было договорено о формировании новых участков для разведения сил. При том, что этот тактический маневр не вызывает восторга со стороны украинских военных – они не без причин сомневаются в готовности противоположной стороны придерживаться взятых на себя обязательств.
Также крайне коротко и скупо было заявлено об «отдельных инициативах по облегчению социально-экономических связей с оккупированным регионом». И это досадная лаконичность, поскольку очень хотелось бы знать, идет ли речь о переговорах относительно простого снятия экономической блокады с ОРДЛО или о каких-то еще более масштабных «облегчениях».
Впрочем, наибольший интерес ожидаемо вызвало заявление о договоренности относительно обмена пленными. Суть сообщения Пристайко заключалась в том, что на встрече 12 июля все-таки она была достигнута. Этот обмен состоится либо в формате 15 на 15, либо 10 на 10 до конца текущего месяца.
Нет сомнений, что любое возвращение пленных является достижением дипломатов. Но из вышесказанного просматриваются сразу несколько моментов. В частности, тот факт, что хотя бы начать переговоры об обмене «всех на всех» стороны пока так и не сумели. И что обмен будет проходить скорее в «медведчуковском» формате малых групп, чем в виде масштабной акции, которую хотя бы в первом приближении можно будет считать похожей на реализованный кусок многострадальных Минских договоренностей.
Нет сомнения, что этот обмен в случае реализации поставит немало морально-этических вопросов перед теми военными моряками, которые попадут в первую «десятку» или «пятнадцатку» и будут вынуждены оставить своих товарищей на произвол судьбы в негостеприимной Москве.
Наконец, тот факт, что до сих пор не известны не только фамилии, но и реальный формат «условленного» обмена, свидетельствует о том, что до финального аккорда в этом вопросе все еще крайне неблизко.
Из этого напрашивается довольно простой вывод. Либо реальных договоренностей относительно обмена пленными не существует, и мы имеем дело с тривиальным предвыборным пиаром. Который, в случае чего, всегда можно будет оправдать тем, что «Путин был почти готов, но в последний момент передумал».
Либо же речь идет о том, что на фоне военной эскалации, которая почему-то называется «хлебным перемирием», Россия обменяет нескольких украинских пленных, демонстративно передав их украинцам под бдительной опекой Медведчука. Тот снова вынырнет в украинском эфире, пусть даже и в субботу, в день предвыборной тишины. Или в пятницу – когда стоимость политрекламы будет зашкаливать, а Медведчук получит такой информповод, что игнорировать его не сможет никто.
И даже такая пиар-акция – если учесть тот факт, что благодаря ей несколько живых душ выйдут все-таки на свободу – имеет свое право на существование. Но при чем здесь свершения новой дипломатической команды и претендента на должность министра иностранных дел Вадима Пристайко, пока не очень понятно.
Тарас Паньо / Depo.ua
