Не секрет, что члены Демократической партии США очень жаждут увидеть и пообщаться со спецпрокурором Робертом Мюллером о его «российском деле» в Юридическом комитете Палаты представителей уже 15 мая. И также не секрет, что президент Дональд Трамп по понятным причинам этого очень и очень не хочет, о чем был вынужден прямо заявить в Twitter после того, как генпрокурор Уильям Барр не оправдал надежд. И вообще, заявление главы Минюста от 18 апреля о том, что он не будет против, если его подчиненный даст показания в Конгрессе, очень смахивает на демарш против администрации Трампа, которого он уже несколько раз выгораживал, комментируя доклад Мюллера.
Несмотря на явное противоречие позиции Барра политике Белого дома, далеко не факт, что президент не сможет «вразумить» нерадивого генпрокурора и не заставит его запретить Мюллеру участвовать в рандеву с демократами в Конгрессе 15 мая. Такая вероятность остается. И, как отметил в комментарии The Hill профессор права Университета Джорджа Вашингтона Рэндалл Элиасон, Мюллера могли бы обязать не являться в Конгресс как бы добровольно, но тогда Конгресс попросту вызовет его в суд. Эту карту Белому дому крыть нечем.
Проблема в том, что и сам спецпрокурор, судя по всему, уже навострил лыжи из Минюста, со слов представителя его офиса Питера Карра. В таком случае у Мюллера будут развязаны руки и он сможет дать то, что хотят получить демократы – медиабомбу. Да, есть мнение, что спецпрокурор вряд ли сможет поведать о чем-то сенсационном из доклада, часть которого – 10% – была сокрыта от широкой публики. И если это предположение верно, то показания Мюллера нужны демократам, в первую очередь, как медийная картинка, подпитывающая уже известные факты из доклада. Сколько бы Трамп, Барр или лояльные республиканцы не повторяли мантру «No collusion» («Нет сговора»), не красящие американского президента истории давления на сотрудников администрации в докладе есть и их там немало, а демократам лишь нужна очень яркая обертка для интенсивной информационной атаки на Трампа в ходе уже идущей полным ходом избирательной кампании-2020.
Чем сам президент может ответить, в случае, если Мюллера не удастся удержать на коротком поводке? С большей долей вероятности – внешнеполитической победой. На Северную Корею Трамп сейчас рассчитывать не может, но вот последние неожиданные шаги лояльного к нему госсекретаря Майка Помпео прояснили ситуацию, позволили понять общие рамки процесса по обеспечению этой самой победы на международной арене.
Дело в том, что Помпео 7 мая отменил запланированные в Берлине переговоры с канцлером Ангелой Меркель, чем, к слову, очень расстроил немецкое правительство. Вместо этого он отправился в Багдад. Причем, как писала The Guardian, журналистам, сопровождающим госсекретаря, даже не сообщили, куда Помпео направляется вместо Берлина. Правда сейчас этот пассаж из публикации британской газеты по какой-то причине исчез, но появилась информация о визите госсекретаря в иракскую столицу. Что можно, в принципе, объяснить желанием Госдепа максимально долго сохранять в тайне пункт прибытия и цели госсекретаря. Ведь в Ираке он обсуждал повышенную в последние дни активность Ирана, на которую Вашингтон уже отреагировал отправкой в Средиземное море дополнительной авианосной группы и намерен развернуть в регионе несколько стратегических бомбардировщиков B-52.
Еще что занятно: график Помпео изменился после встречи 6 мая с главой МИДа РФ Сергеем Лавровым в кулуарах Арктического саммита, проходившего на уровне министров в финском городе Рованиеми. Это во-первых. Во-вторых, Москва заявила, что госсекретарь 14 мая посетит Сочи, где снова встретится с Лавровым и, возможно, с президентом РФ Владимиром Путиным. В-третьих, нужно напомнить о недавнем продолжительном телефонном разговоре Трампа с Путиным.
Какое отношение к переговорам (как прошлым, так и, вероятно, предстоящим) Помпео и Лаврова имеют Мюллер и его показания в Конгрессе, которые могут состояться на следующий день после предположительного вояжа госсекретаря в Сочи? Самое непосредственное, ведь только запущенная в срочном порядке кризисная пиар-кампания имеет шансы нивелировать или хотя бы компенсировать ущерб от общения спецпрокурора с конгрессменами-демократами. И частью этой кризисной кампании как раз и могут быть жесткие и безапелляционные переговоры с Россией с целью явить избирателям Трампа образ сильного президента, который решает проблемы, как это было на фоне его неудачной встречи с хозяином Кремля в Хельсинки 16 июля 2018 года.
Для таких переговоров с Россией есть, по меньшей мере, две «отправные точки» – Венесуэла и Иран. Может быть и Украина, но трудно представить какие-либо подвижки в украинском вопросе со стороны Кремля, с нетерпением ожидающего выборов в Верховную Раду. Не заинтересован в «сдаче» Украины, что бы ни говорили зрадофилы, и сам Трамп, поскольку выпад генпрокурора Юрия Луценко против экс-вице-президента Джо Байдена и посла США в Украине Мари Йованович превратил Киев в орудие против Демпартии.
Потому все же Венесуэла и Иран. Примечательно, что синхронно с переговорами Помпео и Лаврова Штаты отменили санкции в отношении экс-главы Боливарианской службы нацразведки Мануэля Кристофера Фигера, перешедшего на сторону Хуана Гуаидо. Теперь у Вашингтона в обойме есть высокопоставленный военный переговорщик. Кроме того, Помпео сообщил 7 мая об отправке к берегам Венесуэлы госпитального судна Comfort для предоставления помощи беженцам. То есть, как и Украину, Вашингтон не намерен сдавать Венесуэлу, что, впрочем, не исключает активного торга с Россией на невыгодных для нее условиях.
Что до Ирана, насолившего россиянам на Ближнем Востоке, Кремлю переключение внимания на него одновременно выгодно и нет. Нет – потому что США наращивают группировку в регионе. Но это не мешает РФ попытаться разыграть многоходовку, решившись на повышение ставок сообща с Тегераном. Как известно, президент Ирана Хасан Рухани 8 мая выдвинул ультиматум другим участникам Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), или проще «ядерного соглашения»: выполнить обязательства в рамках сделки, или через 60 дней Тегеран возобновит обогащение урана и модернизацию тяжеловодородного реактора в Араке. Ультиматум Рухани, очевидно, стал одной из тем для разговора между Лавровым и его иранским коллегой Мохаммадом Джавадом Зарифом сегодня в Москве.
Демонстрируя поддержку Ирану, Россия таким образом выносит Тегеран на свое поле для торга с американской стороной. И торг этот, скорее всего, состоится в Сочи – естественно, без участия иранцев. Следовательно, Лавров или сам Путин попытаются «продать» их Майку Помпео. Вопрос в том, согласится ли госсекретарь на условия сделки как элемента пресловутой кризисной пиар-кампании во спасение Трампа или же будет неумолим, требуя от России всего в обмен на ничего.
Владислав Гирман / Деловая столица
