За всю свою многотысячелетнюю историю человечество ни разу не сталкивалось с таким вызовом и с такой смертельной угрозой, как путинский режим. Европа подвергалась нашествиям орд с Востока, которые сметали страны и уничтожали народы, но они не угрожали положить конец человеческому роду. В середине прошлого века в сердце Европы возник чудовищный режим, который поставил целью захватить весь мир, а некоторые народы полностью ликвидировать. Другой режим, основанный на безумной утопии, в противостоянии с Западом 60 лет назад чуть было не поставил мир на грань апокалипсиса. Все эти угрозы человечество смогло преодолеть.
Путинский режим – это новая угроза, по некоторым параметрам отличающаяся и превосходящая все предыдущие, с которыми сталкивалась наша планета. И самая большая опасность – в ее неправильной классификации, что влечет за собой неадекватную реакцию на эту угрозу. Генералы, как известно, всегда готовятся к прошедшей войне. И сегодня, столкнувшись с путинизмом, мир пытается оценивать эту угрозу в терминах прошлого, используя такие термины как «пропаганда», «коррупция», «война», «аннексия» и т.д. Ни один из этих терминов не подходит для описания путинского режима, а если и подходит, то с большими оговорками.
Империя «вспомнившая себя», «империя-зомби»
Россия – последняя существующая империя. С этим утверждением не согласятся те, кто, следуя словарю Даля, полагают, что империя – это «государство, властелин которого носит сан императора, высшего по сану правителя». При всем уважении к Владимиру Ивановичу, в этом случае последней существующей империей придется считать Японию, что вряд ли позволит нам лучше понять как сегодняшнюю Японию, так и ее место в современном мире.
Современная политология рассматривает империю с точки зрения ее внутренней и внешней политики. Внутреннее устройство империи предполагает деление на метрополию и колонии, а также авторитарный тип власти. Внешняя политика империи – экспансия, тот самый империализм. В Оксфордской энциклопедии империализм определен как «государственная политика, направленная на завоевание территорий, установление политического и экономического контроля над другими государствами».
После распада колониальных империй, который случился во второй половине ХХ века, появились теории расширительной трактовки термина «империя». В очерке «Неоимпериализм – империализм свободной торговли», опубликованном в 1953 году, Джон Гэллэнджер и Рональд Робинсон ввели понятие «неформальный империализм», под которым понимается политика косвенного контроля над более слабыми государствами экономическими средствами. Очевидно что признаками «неформального империализма» обладают практически все экономически развитые государства, в первую очередь США, но не только они, а также Франция, ФРГ, Великобритания, Китай и др. Поэтому следует признать правоту тех критиков понятия «неформальный империализм», которые полагают, что чрезмерно расширительная трактовка понятий «империя», «имперская политика» и «империализм» приводит к столь существенной утрате первоначального содержания, что использование этого понятия теряет всякий смысл. В первую очередь это касается отсутствия в понятии «неоимпериализм» такого признака империи, как авторитарный тип власти.
Имперскому типу государства соответствует имперский тип сознания. И когда империя умирает, имперское сознание продолжает жить в головах некоторых политиков и части населения, иногда в головах большинства. В некоторых бывших империях имперское сознание становится важным политическим фактором. У значительной части общества и политической элиты появляются «фантомные боли». «Болят» отрезанные колонии, гложет утраченное имперское величие. В результате к власти приходит те носители имперского сознания, которые явно или неявно обещают восстановить империю. Приход к власти Путина – яркий пример такого рода попытки имперской «жизни после смерти». Империя-зомби Владимира Путина сначала проявляла себя на уровне слов, вербально утверждая доминирование имперского сознания. От заявления о том, что распад СССР – величайшая геополитическая катастрофа ХХ века до попыток восстановить империю – один шаг. И Путин этот шаг сделал, оккупировав в 2014 году Крым и часть Донбасса. Антиимперские предохранители в общественном сознании, которые только начали формироваться в конце 80-х – первой половине 90-х, оказались крайне слабы и были мгновенно сметены «крымнашистской» лавиной имперского шовинизма.
В современном мире, помимо России, есть еще, как минимум, три страны, в которых происходят подобные попытки восстановить имперскую жизнь после смерти империи: в Китае, Иране и Турции.
В Турции Эрдогана, получившего единоличную власть, не без оснований называют суперсултаном. Эпоха Ататюрка с его деосманизацией, светскостью и вестернизацией завершилась. В стране стали заметны настроения неоосманизма, в турецких СМИ стали звучать голоса о том, что «Турция должна вновь вершить судьбы мира». В теократическом Иране не забыли о персидской империи и о претензиях на доминирование, по крайней мере, на Ближнем Востоке, а если получится, то и на планете. Китай – самая долгоживущая империя в истории человечества: из 5 тысячелетий существования китайской цивилизации ее имперский стаж от империи Цинь до империи Цин – свыше 2,2 тысяч лет. На этом фоне тот период ХХ века, когда Китай не был империей, а стал, наоборот, объектом экспансии, можно считать историческим мгновением, которое общественное сознание Китая не заметило.
И тем не менее только путинская Россия в XXI веке имеет весь набор имперских атрибутов: от самодержавного внутреннего устройства до отчетливо выраженной имперской внешней политики, проявляющейся в ведении двух агрессивных войн – против Украины и Сирии.
По классификации Карла Шмитта и Хэлфорда Маккиндера, разделивших империи по форме экспансии на теллурократические (континентальные) и талласократические (морские), Россия всегда была ярко выраженной континентальной империей, наряду с Римской, Монгольской, наполеоновской, Османской и Австро-Венгерской. Но из этого ряда Российская империя выпадала благодаря тому уникальному характеру имперской политики, которую можно назвать самоколонизацией, или внутренней колонизацией. В.О. Ключевский писал, что «История России есть история страны, которая колонизируется. Область колонизации в ней расширялась вместе с государственной ее территорией». То есть, Россия всегда была и объектом и субъектом колонизации. Причем, по мнению Ключевского, «колонизация страны была основным фактом нашей истории». «Русский характер», как писал Ключевский, стал следствием этой уникальной самоколонизации, в результате которой в России нет разделения на метрополию и колонии, и все россияне находятся в ситуации «гостя в собственной стране».
Неприкаянность – важнейшая характеристика жизненной ситуации россиянина в России. Это в том числе проявляется и в организации пространства в православных храмах, где нет мест для сидения, как у католиков и протестантов, то есть мест, где человек мог бы почувствовать себя комфортно. «Ты тут временный, чужой, гость», – говорит россиянину православная церковь вместе с Россией, – «поэтому постой в сторонке и знай свое место».
Путинизм отличается от предыдущих исторических форм Российской империи тем, что на смену внутренней колонизации пришла внутренняя оккупация. Принципиальная разница в том, что если и в империи Романовых и в Советской империи регионы были важны и нужны верховной власти как объект в том числе культурно-идеологической колонизации и насильственной модернизации (насаждение православия в империи Романовых, урбанизация, индустриализация и насаждение коммунистической религии в СССР), то путинская вертикаль не несет в регионы России никакого культурного и модернизационного проекта. Кремлю от страны и населяющей ее популяции нужно одно – покорность и тишина. А лучше, чтобы из 140 миллионов осталось 10 для обслуживания трубы. Это не колонизация, а оккупация.
Имперский характер не раскрывает полностью всех характеристик путинского режима. К концу нулевых годов этот режим приобрел вполне законченный фашистский характер. И это важное дополнение к характеристике путинизма как особого вида «империи-зомби».
Путинизм – это особый вид фашизма. Фашизм XXI века
Чтобы не было терминологической путаницы, назову три значения слова «фашизм». Узкое – идеология и практика итальянского режима в период 1922-1945, связанная с именами Муссоллини, Джентиле и т.д. Мы явно не об этом. Сверхширокое – когда ребенок кричит сверстнику «получи, фашист, гранату», или прохожий ругает фашистами тех, кто ставит машины на тротуаре. Это тоже не наш случай. Я употребляю термин «фашистский режим» в отношении путинской России в том смысле, в котором его использовал Умберто Эко в эссе «Вечный фашизм».
Эко считал, что если в стране есть хотя бы один из 14 признаков вечного фашизма, то тут образуется фашистская туманность. В путинской России в том или ином виде присутствуют все 14 признаков: от культа традиции, неприятия модернизма и опоры на исторические травмы до идеи международного и внутреннего заговора, культа смерти и всего того, что легко можно найти и в телевизоре, и в выступлениях Путина.
Отличия путинского фашизма. Их много, выделю девять на мой взгляд главных:
1. Не-идеократический фашизм. Фашизм без идеологии и, как следствие, без пропаганды
Путинизм – это фашизм без идеологии. Путинский режим нельзя назвать диктатурой, поскольку для диктатуры идеология необходима.
Пропаганда – всегда продвижение идеологии, системы идей, представляющих образ будущего и дорогу к нему. Все тоталитарные режимы ХХ века: коммунизм, фашизм, национал-социализм, радикальный исламизм – основывались на тоталитарной идеологии, которая всегда воплощена в текстах. Коммунизм – «Манифест коммунистической партии», 55 томов ПСС Ленина, «Краткий курс» Сталина; фашизм – книги Муссолини, Джентиле; национал-социализм – «Майн Кампф» Гитлера, книги Розенберга; воинствующий исламизм – тексты Саид Кутба и Хомейни. Представьте себе книгу с названием «Путинизм», откройте ее — внутри будут чистые страницы. У путинизма нет образа будущего и нет дорожной карты, ведущей к будущему из настоящего.
Фашистские и иные диктатуры ХХ века можно выстроить в ряд в порядке убывания строгости следования идеологической букве. По этому признаку сталинизм превосходит гитлеризм, поскольку внутри нацизма не было того остервенелого начетничества, как внутри ВКП(б), где за малейшее отступление от линии партии можно было лишиться жизни. Фашистский режим Муссолини был еще менее догматичным, он вообще допускал плюрализм в литературе и искусстве. Еще более аморфной была идеология «Нового государства», на которой базировался португальский фашистский режим Салазара. И тем не менее это была идеология, включающая в себя достаточно ясный план будущего, основанного на концепции корпоративизма.
Когда на Западе воспринимают RT как СМИ, как журналистику или даже как пропаганду, и распространяют на них Первую поправку – это роковая ошибка. Путинские СМИ – не только не журналистика, но и не пропаганда (в отличие от советских или геббельсовских СМИ). Это орудия информационной войны. Они не производят информацию и идеи, их продукт – чувства и эмоции. Ненависть, злоба, отвращение к Западу, Украине, оппозиции. И любовь к Путину. Не-идеократический фашизм позволяет путинизму всасывать в себя, подобно пылесосу, и использовать сталинистов Старикова с Зюгановым, правых «либералов» Кудрина с Чубайсом и весь экономический блок правительства, всякую муть типа евразийства пополам с православием, а также дает право вообще не иметь никаких идей, ограничиваясь верной службой.
2. Паразитарный фашизм – режим, паразитарно встроенный в мир XXI века, который создан по лекалам Запада
Путинизм – это солитер, живущий внутри экономики и технологии, созданной Западом. В отличие от СССР, который был частично самодостаточен. Ленин, Сталин и Гитлер всерьез имели планы захвата планеты и переустройства ее по лекалам своей идеологии. Паразитарный фашизм таких намерений не имеет, поскольку не имеет образа будущего для своей страны, не то что для всего человечества. Выброшенный из материнского лона Запада, он погибнет. СССР был страной догоняющей модернизации. Путинский режим в начале нулевых также предпринимал шаги, позволяющие предположить догоняющее развитие. По мере превращения путинизма в разновидность фашизма из его риторики исчезли слова о том, что Россия кого-то догоняет, и Кремль окончательно переселился в мир фантастических грёз, где Россия собирается не догонять развитые страны, а возглавить мировой прогресс. В сфере практической политики никаких шагов по модернизации экономики, созданию инфраструктуры и современных институтов не предпринимается.
3. «Паучьи» войны: высасывание противника методом «внешнего пищеварения», как у пауков. Грузия, Украина, война с Западом: разложение противника изнутри
Все войны, которые ведет путинский режим, носят «паучий» характер. Методом «внешнего пищеварения» в тело противника впрыскивается яд и желудочный сок и происходит «переваривание» страны в ее собственных границах. Раздача паспортов жителям Абхазии и Южной Осетии, тотальная пронизанность Украины путинским телевидением и агентами влияния (частично преодолена, но сыграла решающую роль в оккупации Крыма и Донбасса), создание внутри Запада «пятых колонн» в политике, экономике и экспертном сообществе путем прямого подкупа – эффект шредеризации, «Валдайского клуба», массированной обработки сознания – RT, Спутник и т.д. Империя, которая специализируется на производстве и распространении гадостей по всему миру – такого наша планета еще не видела!
4. Ложь как фундамент режима. Коперниканский переворот солженицынской формулы: «ложь прикрывает насилие». У Путина ложь – основа, а информационные войска – главные в перечне орудий интервенции
Во всех фашистских режимах ХХ века основой было насилие, оно составляло фундамент режима и было в разной степени тотальным. В путинской версии фашизма основа – ложь. Она тотальна, а насилие ее прикрывает и носит точечный характер. Отсюда намного больший вес в обществе информационных войск, по сравнению с другими режимами фашистского типа. Трудно представить себе сотрудника советской газеты или геббельсовского радио, свысока дающего указания правительству и парламенту СССР или Третьего рейха, как это делает Соловьев, выступая, например, перед членами Совета Федерации. Информационные войска в путинском режиме играют столь важную роль, что путинизм можно назвать медиократическим фашизмом.
5. Фейковый характер путинского фашизма
Путинизм – это фашизм-обманка: проповедуют антизападничество – дети и деньги на Западе, заявляют, что у нас демократия, парламент и свобода слова и тут же кричат, что это все обман – ничего этого нигде нет (обратный карго-культ)…
Сталинская и гитлеровская элита тоже в разной степени жила не в полном соответствии с собственной идеологией. Но путинская элита живет по правилам, прямо противоположным тем, что декларируются как нормы для населения. Проповедуется т.н. «обратный карго-культ» (термин Е.Шульман) – обычный карго-культ, когда строят самолеты из соломы и надеются, что они взлетят. Обратный карго-культ – внушение, что и обычные самолеты не летают. То есть, у нас демократии и свободы слова нет, но и там у них тоже ничего нет. Разрыв между сущим и должным в путинизме достиг невиданных прежде масштабов.
6. Путинизм – это воровской фашизм, еще одним фундаментом которого помимо тотальной лжи стала коррупция
В отличие от фашистских режимов ХХ века, в отсутствие идеологии целью элиты стало безграничное обогащение путем тотальной коррупции, которая превратилась в стержень экономики.
7. Путинизм – это фашизм с ядерным оружием
Путинизм – это фашизм с ядерной бомбой. Это единственный фашистский режим в истории человечества, который в состоянии уничтожить планету. Именно эта особенность путинского режима делает его самой большой угрозой человечеству. Слова Путина: «Мы попадем в рай, а они просто сдохнут» — это, пожалуй, единственный образ будущего, который в состоянии описать глава нынешнего российского режима.
8. Путинизм – это православный фашизм
Среди фашистских режимов ХХ века есть склонные к неоязычеству и мистике (гитлеризм), а есть такие, как корпоративизм Салазара, в фашистской доктрине которого католическая церковь играла важную роль. Путинская Россия, как и салазаровская Португалия, формально – светское государство, но православие фактически претендует на роль государственной религии. На характере путинского фашизма сказываются особенности Московского патриархата, церковной структуры, которая была фактически воссоздана Сталиным в 1943 году и с тех пор целиком и полностью подчинена спецслужбам. Когда во главе государства стоит подполковник КГБ, а во главе церкви агент КГБ по кличке «Михайлов», то этот симбиоз можно считать уникальной версией православного принципа симфонии власти и церкви, сформулированного Юстинианом Первым. Ни у какого другого фашистского режима не было такой послушной и преданной церкви, как церковь Гундяева при Путине.
9. Путинизм – это чекистский фашизм
Хотя оппозиционные публицисты и аналитики склонны абсолютизировать роль политической полиции в управлении Россией, тем не менее, следует признать: статус КГБ-ФСБ-ФСО в путинской России выше, чем в других авторитарных режимах. Бывшая советская спецслужба, которая всегда была влиятельной, но, тем не менее, подконтрольной партии в идеократическом государстве, в одночасье в лице выходца из своих рядов получила абсолютную самодержавную власть.
Почему путинизм – последняя стадия распада Российской империи?
Все эти отличия создают проблемы, во-первых, с пониманием масштабов угрозы (а путинский фашизм – это самая большая угроза человечеству), а во-вторых, с методами борьбы с этой угрозой. Но, несмотря на это, путинский режим обязательно проиграет потому, что это фашистский режим, а фашизм всегда проигрывает.
Причины тому две. Первая. Фашизм всегда играет на понижение. Власть всегда при фашистском режиме хуже населения. Это к вопросу о ложном тезисе «народ достоин своего правительства». Бывают правительства лучше народа, бывают хуже. Например, Ли Куан Ю в Сингапуре был «лучше» своего народа. А фашистские правители всегда воплощают самое худшее, что есть в народе. Поэтому фашизм – всегда деградация, а деградация – проигрыш. Резкое снижение качества принимаемых решений неизбежно ведет к нарастанию числа ошибок и катастроф.
Причина вторая. Тоталитаризм – попытка обрести определенность. В отличие от демократии, которая есть неопределенность, возведенная в институт. В условиях неопределенности демократия живет, фашистский режим создает предпосылки для собственной гибели.
В 2018 году Путин создал такие условия. 1. Разорвал прежний общественный договор с населением: вы не мешаете мне править, а даю вам возможность жить. Теперь договор такой: вы не мешаете мне делать все, что захочу, а взамен вы можете отправиться в рай или сдохнуть. 2. Разорван договор с элитой: богатство и преуспевание в обмен на лояльность. Теперь лояльность ничего не дает. Остается только страх. 3. Разорван договор с Западом. Теперь, после Крыма и Керченского пролива, – вы нам санкции, мы будем гадить вам везде, куда дотянемся.
Объективная неизбежность проигрыша и гибели путинского режима не означает, что эта гибель наступит автоматически, без всяких усилий со стороны ведущих стран мира и самих россиян. Кроме того, в случае отсутствия этих усилий путинский режим, уходя в небытие, вполне может захватить с собой все человечество. «Зачем нам такой мир, в котором не будет России?» — риторически спросил Путин, и при этом надо иметь в виду, что в его понимании и в понимании его окружения «Россия – это Путин, а Путин – это Россия». Поэтому главный вопрос современности может звучать так:
Как демонтировать путинский режим и отправить Путина в Гаагу?
От правильного ответа на этот вопрос зависит судьба не только России, но и всего человечества. Соединять в одной статье диагностику проблемы и методы ее преодоления неправильно, поэтому свой вариант развернутого ответа на этот вопрос я изложу в следующей статье.
Игорь Яковенко / Русский вопрос
