Кремль оказался перед реальной перспективой новых американских санкций, куда более серьезных, чем прежние, – можно сказать, катастрофических для российской энергетики – пишет Виталий Портников для Грани.ру. – Эти санкции отличаются от предыдущих тем, что американцы, похоже, не собираются согласовывать их с европейцами и соглашаться, что расчеты Германии или Австрии на плодотворное сотрудничество с «Газпромом» должны быть выведены за скобки показательной порки московского хулиганья. Американцы не могли не предвидеть европейского неудовольствия, но махнули на него рукой. Так что это новый сезон для Путина. Сезон охоты.
Владимир Путин нарвался на него сам. Когда он послал своих молодчиков в Крым, когда решил «лить бензинчик» в Донбассе, в Вашингтоне эти его выходки рассматривали как проявления имперской паранойи, не выходящие, впрочем, за рамки привычных российских шалостей.
Понятно, что решившаяся на самостоятельный выбор Украина все еще болит у любого русского шовиниста, как у инвалида – потерянная рука. Понятно, что Путин – именно такой шовинист. Его нужно наказать, но можно и посочувствовать увечью.
Барак Обама относился к Путину с нескрываемым пренебрежением, как к заморскому племенному царьку. Разговоры о «кумулятивном эффекте» санкций, которые, мол, рано или поздно сработают, а пока спешить некуда, – это признак именно такого пренебрежения и презрения к архаичному поведению московского правителя. Всерьез конфликтовать с таким было бы унижением для единственной сверхдержавы.
Что ж, своим вмешательством в президентские выборы в США Путин доказал, что он не просто предводитель туземного племени. Что он настоящая угроза. Что он готов не просто отстаивать свои мифические сферы влияния, не просто действовать против интересов Соединенных Штатов и всего цивилизованного мира, а хочет обрушить саму американскую демократию. И что в этой войне все средства хороши – хакеры, подкуп, пропаганда.
Когда Путин напал на Украину, с ним общались как с подростком-второгодником, доказывающим свою силу в младших классах. Но теперь американцы будут обращаться с ним как с взрослым. Теперь ему – и тем, кто вовремя от него не сбежит, – придется понять, что означает настоящее американское раздражение. Вряд ли это то, чего он добивался.
