Восстановление Сергея Бочковского в должности главы Госслужбы по чрезвычайным ситуациям продемонстрировало, что дела против «коррупционеров первой волны», начинавшиеся как шоу, шоу и заканчиваются только с противоположным знаком, пишет Виталий Дяченко для Деловой столицы.
Дело Бочковского и его первого заместителя Василия Стоецкого было едва ли не первым крупным коррупционным скандалом внутри новой украинской власти. Обставили это мероприятие с особенной эффектностью. 25 марта 2015 года Бочковский и Стоецкий были задержаны правоохранителями прямо на заседании Кабмина, а процедура надевания наручников на важных персон была показана в прямом эфире всех информационных телеканалов.
Буквально в тот же день Кабмин Арсения Яценюка уволил обоих с их должностей, а через три дня Печерский суд арестовал подозреваемых, правда с возможностью освобождения под залог, каковой Бочковский и Стоецкий тут же и воспользовались.
Что касается обвинений, то их в отношении руководителей ГосЧС было с избытком. В первую очередь им инкриминировали получение неправомерной выгоды при закупке топлива по завышенным ценам и махинациям с закупкой пожарных машин. Кроме того, речь шла о злоупотреблении служебным положением и служебном подлоге. Уже осенью 2015 года дело пошло в суд, где и рассматривается по сей день и без особенного успеха. Даже не вникая глубоко в суть дела, а исходя исключительно из характера обвинений и затянувшегося судебного следствия, можно предположить, что перспектива обвинительного приговора Бочковскому отнюдь не стопроцентная.
В украинской судебной практике доказать, что чиновники закупали что-либо по завышенным ценам крайне сложно. Если тендерная документация составлена правильно, то предъявить особенно нечего, даже когда завышенность цены очевидна. Так что Бочковский имеет некоторые основания вести себя так, как ведет, критикуя правоохранителей и грозя им карой за «сфабрикованное по политическим мотивам дело». А решение суда о восстановлении того в должности главы ГосЧС, причем с 25 марта 2015-го и с выплатой всей зарплаты за этот период, лишь один из эпизодов «мести» Бочковского государству за пережитый шок и публичный позор.
В этой связи можно, конечно же, в очередной раз раздраженно вспомнить о «продажных украинских судах», но в данном случае лучше посмотреть на ситуацию с несколько иной стороны. Бочковский был уволен с должности с формулировкой «за нарушение присяги госслужащего». С точки зрения здравого смысла, все логично – человек, обвиненный в коррупции, вряд ли имеет моральное право оставаться в руководящем кресле. Однако с юридической точки зрения, увольнение по такой статье – штука крайне сомнительная.
Для наглядности процитируем прописанную в законе клятву госслужащего языком оригинала: «Урочисто присягаю, що буду вірно служити Українському народові, дотримуватися Конституції та законів України, втілювати їх у життя, поважати та охороняти права, свободи і законні інтереси людини і громадянина, честь держави, з гідністю нести високе звання державного службовця та сумлінно виконувати свої обов’язки».
Как видим, присяга состоит из в целом правильных и красивых (хотя не совсем понятно, что значит «воплощать в жизнь законы и Конституцию» и можно ли считать коррупцию «воплощением в жизнь» Уголовного кодекса) но общих и крайне размытых фраз. Это с одной стороны, конечно, удобно, ведь при желании обвинить в нарушении присяги можно кого угодно и за что угодно, но с другой стороны, всегда возможен и обратный процесс – суд имеет все основания не усмотреть никакого нарушения присяги. Так что нарушение присяги крайне сомнительное основание для кадровых решений. Тем не менее, убрать эту коллизию очень просто, например внести изменения в закон о госслужбе, что достаточным основанием для увольнения является официальное объявление подозрения в коррупционных преступлениях, и никакой бочковский больше не сможет ничего оспаривать.
В целом же из всей истории экс-главы ГосЧС нужно сделать достаточно простой вывод – пиару на борьбе с коррупцией должна предшествовать серьезная оперативная работа. Если Бочковский и правда виноват, то правоохранителям нужно было надевать на него наручники не на заседании Кабмина в прямом эфире под аплодисменты и фанфары, а грамотно и тихо «вести клиента», чтобы хотя бы задокументировать факт получения неправомерной выгоды. В украинских реалиях даже это не является гарантией неотвратимости наказания, но это хоть сколько-то весомое доказательство. В противном случае «маємо те, що маємо» – пиар на аресте чиновника, оборачивается пиаром самого чиновника в качестве жертвы интриг и произвола.
