Репрессии российских властей против участников протестов, возмущенных действиями избирательных комиссий при регистрации независимых кандидатов в Московскую городскую думу, перешли уже даже не через все «красные линии», а через все линии политической логики.
Неоправданное свирепство
Маховик репрессий раскручивается с каждым днем все сильнее, захватывает все большее количество людей – можно сказать, что российские силовики сами провоцируют массовые беспорядки и противостояние с властью. При этом не было никакого особого политического риска ни в регистрации немногочисленных независимых кандидатов, ни в более осторожном реагировании на протесты.
Даже избрание в Московскую городскую думу всех, кого власти решили не допустить, не поколебало бы существующей монополии столичного мэра Сергея Собянина и – шире – кремлевского контроля над Москвой.
Почему же они свирепствуют так, что вызывают недоумение даже умеренных сторонников власти? Почему увеличивают социальную базу протеста, заранее ставят под сомнение честность выборов и легитимность нового столичного парламента?
Режимы с аллергией на конкуренцию
В поиске ответа на этот вопрос я вспоминаю первые демократические митинги в Москве, которые я освещал и в которых участвовал – в конце 80-х – начале 90-х годов прошлого века. Тогда ведь это тоже были первые массовые митинги после десятилетий коммунистической «заморозки» любого протеста. Тогда они тоже казались очень маргинальными и бесперспективными, а количество силовиков нередко превышало количество самих протестующих.
Тогдашний режим, против которого выступали протестующие, казался незыблемым еще в большей степени, чем режим Путина. На момент начала протестов он существовал не двадцать, а семьдесят лет и был основан не только на любви к вождю, но и на безумной идеологии, которая, однако, привлекала большинство населения тогдашнего СССР. А отсталость и информационная закрытость советских людей была несравнима с отсталостью и информационной изолированностью современных россиян.
Почему же власть так нервничала тогда, почему она нервничает сейчас?
А потому, что и тогда, и сейчас мы имеем дело с режимом, который вообще не умеет существовать в условиях информационной и политической конкуренции.
Коммунисты не выиграли ни одних честных выборов в России и Советском Союзе. Если быть точным: единственные честные выборы, выборы в Учредительное собрание, они с позором проиграли – при том, что контролировали власть.
А все остальные выборы, в которых участвовали представители компартии, были имитацией. Как только на территорию России пришла гласность, коммунисты стали проигрывать одни выборы за другими, а там и вовсе превратились в политическую фата-моргану.
Путин обречен проиграть «новому лицу»
Режим Путина тоже оформлялся путем зачистки информационного поля страны. Да, при этом он был силен не только пропагандой, но и социальными преференциями. Но лишних «нефтедолларов» у Путина больше нет, осталась одна пропаганда. А это означает, что в случае начала очередной «гласности», в случае начала реальной политической конкуренции этот режим рухнет.
При этом я не стану утверждать, что Путин проиграет какому-нибудь записному либералу, нет – его наследником может стать какой-нибудь шовинист или просто популист, какой-нибудь российский Зеленский.
Но Путин обречен проиграть любому «новому лицу». И это именно то, чего российская власть старается не допустить.
Она закручивает гайки все сильнее именно потому, что опасается любой – даже на уровне местного самоуправления – реальной политической конкуренции. Потому что именно в такой конкуренции и заключена кощеева смерть.
Виталий Портников / Белсат
