Галина Старовойтова не была моим близким другом. Зато она была человеком, который обо мне думал. Который хотел меня уберечь в непростые моменты моей жизни и истории страны. Я был очень молод и не хотел уберегаться, иногда даже не понимал уровня ее удивительной политической и личностной интуиции. Иногда мне казалось, что это слабость. То, что это слабостью не было, я понял, когда Галина Васильевна погибла. Себя она уберечь не смогла. Хотя об опасности прекрасно знала.
За несколько лет до смерти она рассказала мне о встрече ветеранов КГБ СССР с участием последнего главы этого ведомства, андроповского выкормыша Владимира Крючкова. На этом совещании, по ее словам, было принято решение о устранении из политики трех грандов демократического движения: Анатолия Собчака, Сергея Станкевича и Галины Старовойтовой. «Я еще могу понять, как они собираются влиять на Собчака и Станкевича, но против меня у них ничего нет», – задумчиво говорила она, глядя куда-то мимо меня. Я не хотел понимать – как. Но она не могла не понимать. И, тем не менее, она боролась до конца. Она не уехала, не побоялась преодолеть маргинализацию и ложь. Она оставалась. В стране и политике. И ее убили.
Она боролась до конца. Она не уехала, она оставалась. В стране и политике. И ее убили.
За эти 20 лет мы узнали имена убийц и заказчиков, обстоятельства преступления и его хронологию от первого до последнего кадра. Мы не узнали только одно – мотив. Настоящий мотив. Мы так и не поняли, зачем организаторам преступления нужно было уничтожать Старовойтову. Вот действительно – ради чего?
Деньги? Депутатский мандат? Все ради этого?
Все становится очевиднее, когда вспоминаешь тот наш давний разговор о КГБ. Я должен был сказать ей то, что в первую очередь на мгновение пришло мне в голову – они вас убьют, Галина Васильевна. Но я не сказал, я постеснялся. Я побоялся выглядеть глупым, я и правда был еще молод и очень этого боялся. Сейчас не боюсь, но и Галины Васильевны уже нет.
И я понимаю, что это было первое убийство – убийство, с которого началось оформление авторитаризма и уничтожение шансов на нормальное развитие России и всего постсоветского мира. Ну а потом будет все остальное – Чечня, Беслан, Политковская, Грузия, Крым, Донбасс… И, конечно, убийство Немцова. Убийство Бориса у стен Кремля – это уже было последнее убийство. Убийство, которое продемонстрировало, что авторитаризм состоялся, и никакой альтернативы ему больше нет. Что участники совещания у Крючкова – а большая их часть, наверное, давно уже в могилах на престижных кладбищах – победили. Победили из могил. Победили мертвецы, не оставившие шансов живым.
Галина Васильевна, конечно же, тоже была одним из таких шансов. Вот ее и убили.
Виталий Портников / Крым.Реалии
