Камнем преткновения законов о реинтеграции Донбасса стал не менее многострадальный «особый статус», а это неминуемо спровоцировало очередные вопли о «зраде», «сливе», «сдаче» и прочих предательствах, сопровождаемые активизацией патриотически-популистической оппозиции, общественными волнениями и политической дестабилизацией. О том же, что пресловутый «особый статус» в том виде, в котором он есть, – это лишь внешнеполитический жест, лишенный реального юридического содержания, в пылу дискуссий мало кто вспомнил, пишет Тарас Клочко для Деловой столицы.
Итак, законопроект «Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины над временно оккупированными территориями в Донецкой и Луганской областях», по-простому называемый законом «О реинтеграции Донбасса» зарегистрирован в парламенте, а его текст есть в открытом доступе.
Собственно, в общих чертах содержание этого документа известно украинцам уже несколько месяцев. Тем не менее напомним основные новеллы будущего закона. Во-первых, это официальное признание России агрессором и страной, которая осуществила «преступный захват части территории Украины». Причем этот захват Украина на официальном уровне не признает.
Во-вторых, территория так называемых «ДНР» и «ЛНР», или же ОРДЛО, официально признается временно оккупированной, со всеми вытекающими юридическими последствиями вроде отсутствия прав на территорию, имущество и т. д.
В-третьих, закон официально прописывает возможность использования на Донбассе Вооруженных сил Украины и других силовых структур на основании статьи 51 Устава ООН, гарантирующего стране «суверенное право на самооборону».
В-четвертых, непосредственное руководство всеми силовыми структурами, которые используются для сдерживания агрессии России, возлагается на Объединенный оперативный штаб ВСУ, который, помимо прочего, будет управлять и вопросами въезда-выезда граждан и товаров на оккупированную территорию.
Вот, собственно, и вся основная часть законопроекта, но возбуждает «зраду» станет совсем не она, а во-первых упоминание в законе Минских соглашений, которые, правда, очень быстро все согласились оттуда убрать, и то, что авторами законопроекта было вынесено в отдельный закон «О создании необходимых условий для мирного урегулирования ситуации в отдельных районах Донецкой и Луганской областей», зарегистрированный в Раде сразу же после закона «о реинтеграции».
В этом документе как раз и содержится самая «зрадоопасная» часть, которая была в первых версиях закона «о реинтеграции», но потом была выделена в отдельный законопроект. В частности, речь идет о норме, которая вносит изменения в принятый еще в 2014 году закон «Об особенностях местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей», более известный как закон «об особом статусе Донбасса». Как известно, 18 октября 2017 году этот закон теряет силу, поскольку истекает прописанный в самом законе трехлетний срок действия «особого статуса». Закон «об условиях для мирного урегулирования» должен продлить этот срок еще на один год, что гарантировано будет крайне болезненно воспринято всей патриотической и, главное, антипорошенковски настроенной общественностью.
Однако, прежде чем поддаваться праведному гневу, нужно изучить юридическую и политическую подноготную вопроса, знание которой позволяет достаточно легко все расставить на свои места. Итак, пресловутый «особый статус» Донбасса прописан в Минских соглашениях, от которых, хороши они или плохи, никому никуда не деться. Ни Украине, ни России, ни Западу. По той простой причине, что, кроме них, ничего просто нет, и единственная им альтернатива – возобновления полномасштабных военных действий на Донбассе, не выгодных сегодня ни одной стороне. Если отбросить шапкозакидательские победные кличи о скором взятии Москвы или хотя бы Донецка, а посмотреть на ситуацию прагматично, то становится очевидно, что возобновление активных военных действий принесет лишь тысячи смертей и миллионы убытков, причем и Украине, и России. Возможные же территориальные приобретения всех потерь не компенсируют. Так что с Минскими соглашениями придется считаться. Другой вопрос – как их трактовать и как прописанное в них реализовывать.
Что же касается самой болезненной их части – «особого статуса», то, как сообщают информированные источники, на них, причем в ультимативной форме, настаивает российская сторона и лично помощник Путина Владислав Сурков, которого называют главным в Кремле по «украинскому вопросу». Европа, к слову, тоже настаивает, чтобы Киев настойчивую просьбу Кремля выполнил. Это можно было бы считать зрадой, если бы не одно «но» – требование Москвы и Запада касаются продления срока действия уже принятого закона «об особом статусе» после 18 октября, который, нужно признаться, за три года своей работы никак не повлиял на ситуацию на Донбассе.
Тут, видимо, стоит напомнить, что из себя представлял этот закон, состоящий из девяти статей, из которых вступила в действие только одна – под номером первым, которая декларирует «временно, на три года … особый порядок местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей».
В остальных восьми статьях перечисляется, собственно, то, что и определяет характер «особого порядка». Тут и амнистия для «участников событий на территории Донецкой и Луганской областей», и «право языкового самоопределения каждого жителя» (формулировка более чем странная и явно неоднозначно трактуемая), и невозможность досрочно прекратить полномочия органов местного самоуправления, и государственная поддержка «социально-экономического развития отдельных районов», и создание «отрядов народной милиции», и ряд других «особенностей», которые, по вполне понятным причинам, мало кому в Украине нравятся.
Однако реальное значение этих восьми ключевых статей закона стремится к нулю, поскольку в заключительных положениях законодатели установили своеобразный предохранитель, делающий практически невозможным введение всего закона в действие.
Дело в том, что эти статьи вступают в силу исключительно после того, как обретают полномочия органы местного самоуправления, избранные в «отдельных районах» в соответствии с Конституцией и законами Украины. Далее идет долгий перечень условий, которые должны быть соблюдены: выведение всех незаконных вооруженных формирований, боевиков и наемников; недопущение незаконного вмешательства в избирательный процесс; соблюдение принципов политического плюрализма и многопартийности и т. д. То есть, прежде чем «особый статус» реально вступит в силу, «ДНР», «ЛНР» и установленные ими политические режимы должны быть полностью демонтированы.
Так что продление действия закона «об особом статусе» с чистой совестью можно считать неким реверансом в сторону Минских соглашений и декларацией о готовности к дипломатическому решению проблемы Донбасса, которая, как мы все прекрасно знаем, в ближайшие годы решена не будет.
Все это достаточно очевидно, но политическая заинтересованность в «шатуне» не оставляет нашим «патриотам» возможности не воспользоваться ситуацией в свою пользу и не поиграться в зраду. А потому спокойно принять новый закон все равно никто никому не даст.
