Впечатляющая и решительная победа. Война практически окончена. Дейр-эз-Зор освобожден. Российские Воздушно-космические силы на вершине успеха. Ура, товарищи! Что же там такое вдруг произошло, в Сирии? Почему три года сирийские войска ничего не могли сделать с противником, причем не только под Дейр-эз-Зором, и вдруг грандиозный успех и победа?
Собственно, самых важных вопросов во всей этой истории всего три:
1. Почему вдруг после вялой безрезультатной войны в Сирии – такой оглушительный успех?
2. Чего достигла российская армия в своем сирийском походе?
3. Что будет дальше?
Военный успех, о котором с гордостью докладывал министр Шойгу президенту Путину – со словами об окончании гражданской войны, – вещь очень примечательная. Получается, что первыми и громче всех о победе сирийской армии на сирийской земле заявили на весь мир вовсе не сирийские чиновники и генералы. И не президент Асад позвонил президенту Путину с радостной вестью. Миру – включая, я думаю, президента Сирии и сирийских генералов – об этом сообщили российские генералы и министр обороны Шойгу.
Почему так? Ну, понятно, что российские ВКС, завоевав господство в небе Сирии, утюжили террористов и тем самым приблизили успех. Подтверждением этого является хотя бы тот факт, что за две недели боев российские самолеты в Сирии совершили 650 боевых вылетов. С учетом того, что группировка ВКС России в Сирии сейчас составляет 24 самолета, это означает, что каждый пилот совершает в день по два боевых вылета. Начальник Главного оперативного управления российского Генерального штаба генерал-полковник Рудской еще в апреле заявил о том, что с момента начала операции в Сирии его подчиненные совершили более 23 тысяч боевых вылетов и нанесли порядка 77 тысяч ударов. Но тут есть одна загадка: в конце минувшего года этих самых боевых вылетов было 30 тысяч. «Российская авиация с начала операции в Сирии совершила более 30 тысяч боевых вылетов», – заявил первый заместитель главкома Воздушно-космических сил России генерал-лейтенант Павел Кураченко в декабре 2016-го.
Куда делись 7 тысяч боевых вылетов – наверное, военная тайна. Не могут же генералы не владеть арифметикой начальных классов… Но вообще, если ради любопытства пробежаться по рапортам военачальников о количестве уничтоженных командных пунктов, складов и нефтеперегонных заводов «Исламского государства», то Мюнхгаузена можно спокойно отправлять на пенсию.
Генералы иногда путаются в цифрах, это дело житейское, особенно когда докладываешь о своих успехах. Но вот даже невоенные люди знают, что захватить или освободить территорию, город, христианскую святыню можно только наземными войсками – пехотой, людьми с оружием в руках. Мне уже приходилось писать о том, что в реальной жизни сирийская правительственная армия воюет исключительно по-восточному, то есть не себе в ущерб. Дураков, готовых за 55 долларов зарплаты в месяц умирать за офтальмолога, которому папа оставил в наследство страну и пост президента, в Сирии давно уже нет. Поэтому воюют в качестве пехоты и танкистов иранские «Стражи исламской революции», «Хезболла» и палестинские добровольцы. Конечно, они воюют несравненно лучше, чем сирийские войска, но все же Пальмира, Алеппо, Дейр-эз-Зор и множество других городов Сирии годами оставались под контролем «Исламского государства».
И вдруг решительный успех. В чем причина? А она очень проста: Дейр-эз-Зор, с высокой степенью вероятности, брали наземные силы другого происхождения и с другой боевой подготовкой. А именно российские наемники, которых, впрочем, в Кремле, в Государственной думе и на российском ТВ называют «добровольцами» или бойцами частных военных компаний. Эти компании в России официально находятся вне закона, но при этом живут спокойно, а хозяев и командиров ЧВК приглашают в Кремль на приемы, где они получают государственные награды.
Российские ЧВК действуют в Сирии уже давно, но до взятия Дер-эз-Зора их действия не были столь масштабными. Как обычно, все дело тут в деньгах, а не в количестве желающих взять в руки автомат и поехать убивать и умирать куда-нибудь на Донбасс, Сирию или куда-то еще. Таких желающих сегодня в России полно, ведь жизнь в стране такова, что многим кажется: лучше поехать умирать в Сирию, чем сидеть на 6000 рублей в месяц в каком-нибудь захолустье, где нет ни дорог, ни приличных больниц, ни перспектив.
Наемникам надо платить, а российский бюджет, даже его военная часть, все больше напоминает последнюю котлетку на праздничном столе. Котлетка одна, а жадных гостей вокруг много. Сирия платить наемникам не будет, потому что ей платить нечем. Сирию и всю ее военную операцию уже несколько лет содержат Россия и Иран, и эти деньги в Москву и Тегеран никогда не вернутся. Где взять деньги на оплату наемников? И выход нашелся, классический российский: сделать кое-каким людям предложение, от которого лучше не отказываться. Ну, и ради справедливости предложение это чуток подмаслить – свои же люди.
История эта получила огласку несколько месяцев назад. В конце прошлого года Россию посетил министр нефти и газа Сирии Али Ганем. По итогам визита он рассказал о встречах с «представителями российских нефтяных компаний, работающих в Сирии», упомянув о подписании ряда соглашений о совместной работе и общих проектах. Детали не приводились.
Один меморандум был подписан с ООО «Евро Полис». Согласно этому документу, ООО «Евро Полис» обязуется освобождать (!) от боевиков «Исламского государства» и отрядов сирийской оппозиции нефтяные и газовые месторождения, перерабатывающие заводы, а затем обеспечивать их безопасность. В том числе в ходе дальнейшей работы. Доля «Евро Полис» в добыче нефти и газа – 25%. Все расходы на боевые действия возмещаются отдельно. И это самое «Евро…» принадлежит Евгению Пригожину, давнему соратнику Владимира Путина. То есть понятно, почему свершилось освобождение нефтяного региона Дейр-эз-Зор? Пригожин дает деньги на подготовку, оплату и оснащение наемников-добровольцев. Те захватывают-освобождают нефтяные месторождения в Сирии, а потом Пригожин возвращает свои инвестиции в виде части дохода от добычи и реализации нефти. И все довольны.
Российский бюджет и Министерство обороны перестают тратиться на частные военные компании. Асад получает назад территории и месторождения, которые его армия иначе никогда бы не вернула. Пригожин за бесценок получает нефть: нанять одну-две тысячи наемников, которым нужно платить по 2000 долларов в месяц (да еще по 500 долларов на оружие и оснащение) – максимум 5 миллионов долларов в месяц. Пару месяцев войны – и Дэйр-эз-Зор захвачен. Попробуйте купить четверть нефтяного месторождения за 10 миллионов долларов! И потом, я думаю, понятно, кто именно сделал это предложение г-ну Пригожину, разве можно было отказать?.. Не так давно ООО «Евро Полис» открыло офис в Дамаске, и вот на днях освободили Дейр-эз-Зор.
Вторая российская компания, которая договаривалась с министром Ганемом, – «Стройтрансгаз», и ее владельцем является Геннадий Тимченко. Геннадий Тимченко тоже старый знакомый кое-кого и тоже безумно успешный бизнесмен. Ради справедливости нужно отметить, что «Стройтрансгаз» не новичок в Сирии, в стародавние времена эта компания успешно и много работала в Сирии, пока не началась война. Смею предположить, что именно «Стройтрансгаз» будет восстанавливать инфраструктуру добычи и переработки нефти, за что и получит свои 25% от последующей продажи. То есть Асад и Россия поделят нефтяные доходы пополам. Ну, а до того «Стройтрансгаз», вероятно, тоже потратится на «освобождение и охрану месторождений и объектов нефтяной отрасли». Что будет оплачено отдельно.
Все эти договоренности действуют ровно до той поры, пока Асад жив и сидит в Дамаске. А это – вопрос взаимодействия множества факторов вроде настроения Эрдогана или фантазии Иванки Трамп. Кроме того, сирийская нефть – не самый лакомый кусок ближневосточных энергоресурсов: и запасы не те, и инфраструктура разрушена, и транспортировка представляет собой большую проблему. «Левые» нефтедоллары из Сирии, которых хватало родственникам Эрдогана на казино в Монако или на текущие нужды не очень притязательному «Исламскому государству», окажутся очень скудной компенсацией российским олигархам, которые не смогли отказать кое-кому в его просьбе.
Теперь о том, чего достигла и что получила российская армия: боевой опыт, испытание вооружений, переброска ресурсов, людей и техники. «За время проведения операции апробировано более 200 образцов вооружения, которые показали высокую эффективность по результатам боевого применения и доказали способность к выполнению поставленных задач», – сообщил представитель российского оборонного ведомства Игорь Маркушев. Тут, правда, тоже есть некоторая странность, вот еще одно сообщение: «Всего за время военной операции в Сирии российские военные испытали более 600 образцов современного вооружения и военной техники». Наверное, у России этой новой военной техники столько, что сотня-другая туда-сюда – значения не имеет…
Самая отлаженная часть военной операции в Сирии – доставка грузов, боеприпасов, топлива, продовольствия. По некоторым оценкам, Министерство обороны России доставляет в кризисную зону 2000 тонн грузов в сутки. Называется эта операция «Сирийский экспресс» – корабли и танкеры, часть которых закуплена у Украины и Турции, транспортные самолеты ИЛ-76. Оно и понятно: министр обороны Шойгу ранее был министром по чрезвычайным ситуациям и со своей работой справлялся отлично. Главная задача МЧС – ликвидировать последствия, доставлять в пострадавшие районы грузы и гуманитарку. Вот они и доставляют…
И военные успехи тоже вроде есть. Уничтожены сотни тысяч боевиков. Десятки тысяч складов. Тысячи нефтеперегонных заводов. В общем, войска на высоте, и если вдруг опять где война, дадут врагу по ноздрям. Но в Сирии у российских военно-космических сил, конечно, был не самый страшный противник: как на учениях под Воронежем или в Сибири. Бомби, стреляй – и домой на базу, чайку попить. Никакого противодействия со стороны противника российская армия не испытывала: средства радиоэлектронной борьбы не применялись, зенитные комплексы не угрожали. Борьба в воздухе отсутствует, попыток перерезать пути снабжения группировки боеприпасами, горючим, техникой не было. В этих условиях не показать высочайшую эффективность боевого применения было бы сложно. А если вдруг, в силу случайности, реальное противодействие вдруг возникало на мгновение, то у российских ВКС происходила трагедия. Появился в небе единственный турецкий истребитель – и мгновенно сбитый СУ и погибшие летчики. Примчалась группа эвакуации на вертолете за уцелевшим летчиком, и вот результат: уничтоженный вертолет, погибшие спецназовцы. Стрельнули по Ми-28 при атаке под Хомсом – и все, нет больше Ми-28, и экипажа нет… Бабахнул Трамп по сирийской авиабазе «Томагавками» – и нет авиабазы, а российские С-400 то ли были, то ли нет. Никого не упредили и никого не сбили…
Так что боевой опыт в Сирии, конечно, получен. Только вот какую службу он сыграет для российской армии – это еще вопрос. Очень легко уверовать в свое боевое искусство, когда противника нет, а есть «цели» там, на земле, и кого там разорвало в клочья в этих «целях» – неизвестно, да и наплевать. И если завтра настоящая война, с радиоэлектронной борьбой, ПЗРК, разведкой, противником в воздухе, ракетными ударами по собственным авиабазам – будет дело дрянь.
Что же будет дальше в Сирии? Асад сможет сидеть у власти только на российских и иранских штыках. Значит, России придется быть в Сирии ради Асада неизвестно сколько, хотя уйти придется все равно. На военную операцию к началу осени-2017 потрачено как минимум 2 миллиарда долларов. Или 120 миллиардов рублей, если вам в рублях милее сердцу. А еще была экономическая поддержка режима, а еще будет списание долгов и восстановление Сирии. А на горизонте следующий военный поход, и тоже с благими целями – в Ливию. Соглашение с маршалом Хафтаром, контролирующим нефтяные месторождения в окрестностях Бенгази, уже достигнуто, оружие ему Россия уже поставляет, бойцов его лечит и обучает. Дмитрий Медведев вскоре приглашен посетить Ливию. Ливийская нефть – это не сирийская. И поболе ее будет, и логистика совсем другая, и качество получше. Так что можно смело делать ставки, кто из российских олигархов начнет вкладывать средства в борьбу с ливийскими исламистами.
Владимир Бекиш / Радио Свобода
