О том, насколько плохи дела у российского руководства, можно судить по одной маленькой, но красноречивой детали: Сергей Евгеньевич Нарышкин, директор Службы внешней разведки (СВР) РФ, подыскивает себе место в стендап-шоу. Правда, со сценическим псевдонимом пока затык: на созвучное «Наружкин» заявляет права Александр Васильевич. Не тот, который Суворов, а тот который Бортников.
Директор ФСБ также подумывает о сольной карьере, но его репертуар куда скучнее. Ну нет у него драйва Сергея Евгеньевича. Нет той веселой придури, которая делает феерию.
Правда, дальнейшая карьера Сергея Евгеньевича выглядит не вполне безоблачной. Вряд ли его пригреет Камеди-клаб – уж больно жанр специфический: Пифия на минималках. Конечно, вслед за генерал-аншефом Семеном Кирилловичем Нарышкиным, страстно любившим не только императрицу Лизавету Петровну, но и крепостных нимф, он мог бы обзавестись собственным домашним театром, однако здоровье уже не то. А контрабандную виагру после аргентинской подставы с патрушевским коксом принимать откровенно стремно.
Но в какой-нибудь пивной у Казанского вокзала Сергей Евгеньевич определенно будет и сыт, и пьян. А главное – там, в случае чего, и на дно залечь можно.
А в процессе подготовки запасного аэродрома Нарышкин тренируется в конспирологии, оттачивая артистическое мастерство вещуна-предсказателя. Роль в современной России, прямо скажем, плохо совпадающая с гендерной. Но это, очевидно, в рамках операции прикрытия.
Итак, директор СВР дал фееричное интервью РИА Новости, в котором, в частности, разоблачил агрессивные намерения Варшавы в отношении Украины. Опять.
Задум, разумеется, позаимствован у Кремля. Решение, естественно, принято на самом высоком уровне. План, само собой, обречен на успех.
В общем, «Президент Польши Анджей Дуда дал указание профильным службам в сжатые сроки подготовить официальное обоснование польских притязаний на Западную Украину», утверждает главный российский шпион. При этом за точку отсчета, как и следовало ожидать, взяты события 1943 года – Волынская трагедия.
Для подкрепления претензий польские спецслужбы готовят «народные референдумы» в западных областях Украины, поскольку, мол, российский опыт показал, что «возвращение территорий» методом плебисцита является успешным. Соответственно, именно плебисцит обеспечит легитимацию аннексии «Львовской, Ивано-Франковской и большей части Тернопольской области».
Жители остальной части Тернопольщины, а также Хмельниччины явно недоумевают: а им куда? Жителей бывшего воеводства Киевского обуяла тоска: откуда такая немилость? Что плебисцитов-то жалеть?
Волыняки же вообще вознегодовали и явно замышляют недоброе. Ведь Волынь – ключ ко всему! «в Варшаве уверены, что имеющихся в государственных архивах сведений достаточно, чтобы выдвинуть Киеву весомые реституционные требования», — главный путинский штирлиц врать не будет. У польского руководства, конечно, порой случаются проблемы с логикой (одна история с запретом абортов чего стоит), но чтобы настолько – это уже слишком. Как понимать такую расхлябанность?
Тем более что Нарышкин прямо заявил: в Польше нацелены действовать настойчиво, опасаясь кидка партнеров по НАТО. Они, дескать, могут попытаться договориться с Россией зимой, не учитывая интересы не только украинцев, но и поляков. И потом, Варшава, мол, готова выставить Украине счет – и за военную помощь, и за размещение беженцев, и даже за пшеводовский прилет, «который Варшава молча проглотила по наущению США и ведущих европейских стран».
Увы, этот бред – не следствие ни делирия, ни абстинентного синдрома, а вполне продуманный элемент информационной кампании, направленной, прежде всего, на российскую аудиторию. Целей здесь несколько. Во-первых, поддержка путинского нарратива про «не страну даже»: Украина – это территория, не имеющая субъектности, и в намерении ее раздерибанить Россия не одинока. Технология аннексий – это нормально, «все леди делают это». Просто Россия смогла обкатать ее первой, а остальные завидуют и пытаются копировать. Вообще, с начала масштабного вторжения Кремль как минимум трижды запускал информкампании «соседи готовы делить Украину», но этот нарратив с достойной лучшего применения регулярностью повторялся, как минимум, со времен Оранжевой революции. Вполне вероятно, что, попавшись в ловушку Геббельса, российское руководство само поверило, что многократно повторенная ложь является правдой. Так или иначе, «раздел Украины» – это артефакт российских информационных реалий, непосредственно связанный с отказом признавать ее субъектность. И отступить от него означает фактически признать поражение в войне. Тем более что именно безоговорочное признание субъектности Украины лежит в основе ее международной поддержки.
Во-вторых, российскому руководству во что бы то ни стало нужен нарратив народной войны. А в бессмысленный и беспощадный юбилей очередной провальной попытки цивилизовать Московию в 1612 году слепить образ презренного врага-ляха – самое милое дело. Тем более что в российской картине мира Польша так же несамостоятельна, как и Украина. Здесь, кстати, просматривается потенциальная возможность раскрутки российской версии истории о Переяславе, «братских народах» и прочей чуши формата «воссоединение Украины с Россией».
В-третьих, конспироложество от Наружкина знаменует очередную попытку вбить клин между Киевом и Варшавой. Здесь все по древнему темнику: Волынская резня, реституции, Львов – польский город. Что характерно – без малейшего внимания к динамике украино-польских отношений. Имперское высокомерие заставляет Кремль снова и снова демонстрировать то же невежество, что и в середине двухтысячных. И очень печально для России, что глава ведущего разведывательного ведомства не только поддерживает эти стереотипы, но и, похоже, остается в их плену. Забавно, что СВР начала выполнять ту же функцию, что и Первый канал, а Нарышкин конкурирует с Соловьевым. А что печально для России – прекрасно для нас.
Что ж, ждем следующего сеанса разоблачений.
Алексей Кафтан / Деловая столица
