Очень часто высказывания людей, от которых зависит, например, военная доктрина страны, радикально противоположны. Очень яркий и характерный пример – отношение к призыву на воинскую службу. Только в конце октября начальник отделения комплектования Управления персонала Командования Сухопутных войск ВСУ Николай Качаненко заявил, что в Украине могут снова начать призывать в армию с 18 лет, притом что ныне минимальный возраст призывника составляет 20 лет. А буквально позавчера в очередном интервью министр обороны Андрей Загороднюк заявил, что отмена призыва на срочную службу – это его «персональная цель».
Вообще история с призывом на срочную службу стара как сама Украина. После получения независимости страна получила и обязательный призыв с 18 лет на два года. Затем армия стала стремительно уменьшаться, столько «пушечного мяса» не было нужно, и постепенно стали снижать срок службы (дошли до одного года). При этом на всех уровнях говорили о приоритете службы по контракту.
В итоге к 2014 г. пришли с тем, что большая часть именно боевых частей была укомплектована контрактниками, а срочники остались преимущественно во Внутренних войсках и вспомогательных частях. Как показала война, такой подход оказался неоднозначным. С одной стороны, пришлось срочно объявлять мобилизацию, с другой – так как большая часть мужского населения все-таки прошла срочную службу, то кое-какой опыт имела.
В итоге по состоянию на сегодня призывной возраст с 2016 г. установлен на уровне 20-27 лет. Таким образом, призывники данной возрастной категории, признанные годными к строевой подготовке и не имеющие оснований для отсрочки или освобождения от армии, обязаны пройти службу в рядах Вооруженных сил Украины: 18 месяцев – призывники, не имеющие высшего образования и 12 месяцев – призывники со степенью специалиста или магистра. При этом, несмотря на повышение возраста призывников-срочников, молодые люди 18-19 лет вправе пройти службу в армии на добровольной основе (по контракту).
Понятно, что срочников не отправляют воевать на Донбасс, ими преимущественно комплектуют части Национальной гвардии, Пограничной службы и Государственной спецслужбы транспорта.
Что касается основного вопроса – количества, то ситуация с призывниками за последнее время такова: в 2014 г. призвано 37 тыс. человек, в 2015-м – 33 тыс., 2016-м – 30 тыс., 2017-м – 27, 5 тыс., 2018-м – 33 тыс. Хотя эти цифры довольно приблизительные, так как мобилизационные возможности государства всегда были, есть и остаются военной тайной, однако динамика хорошо видна.
А если учесть, что на март 2018 г. численность ВСУ составляет 255 тыс. человек, НГУ – 42 тыс. человек, а Погранслужбы – около 50 тыс., то надо понимать, что на нынешнем этапе солдаты срочной службы погоды не делают.
Однако явно понятно, что столько людей в вооруженных формированиях просто не по карману нашему небогатому государству и резкое увеличение вызвано прежде всего войной на Донбассе и оккупацией Крыма. Уже сейчас содержать их достаточно накладно, и в среднесрочной перспективе их количество по тем или иным причинам придется уменьшать.
А значит, роль срочников даже в процентном отношении значительно возрастет. И даже если получить толкового специалиста востребованной военной специальности за год (и даже за полгода) невозможно, однако призыв на срочную службу останется важным элементом формирования оперативного резерва и территориальной обороны.
То есть для того, чтобы не потерять призыв завтра, его нельзя отменять вот прямо сегодня. Плюс ныне каждый срочник, который даже просто несет караульную службу в тылу, или офицер-пиджак, который несет службу в части обеспечения, приносят немалую пользу в плане боеготовности государства. Ведь тогда не надо отвлекать от боевой работы тех же контрактников, которые могут пополнить ряды группировки на Донбассе. А значит, плюс лишний месяц ротации или боевой подготовки на полигоне, а значит, плюс несколько десятков сохраненных жизней.
Таким образом, сейчас нужно не отказываться от призыва (хотя понимать, что такое может произойти, например, когда Украина окажется под «зонтиком» НАТО), а, наоборот, повышать престижность такой службы. Может быть, даже стоит взять на вооружение израильский опыт, когда на государственную службу не попадешь без службы в армии. Одновременно усиливая ответственность за невыполнение своего «долга перед родиной», например, увеличивая штрафы или даже криминализируя.
В любом случае даже небольшие сроки службы при жестком контроле со стороны государства (тут и дедовщина, и не привлечение солдат и сержантов к деятельности, которая не относится к боевой учебе) позволят иметь достаточно подготовленный оперативный резерв если не первой, то второй очереди точно.
Причем сейчас пока непонятно, на каких принципах будет формироваться территориальная оборона страны, можно вписать туда и людей, прошедших срочную службу. И тогда не будет такого хаоса, как был, например, в 2014 г., когда батальоны территориальной обороны формировали из людей «с улицы», которые в итоге крайне неоднозначно проявили себя в ходе боевых действий на Донбассе.
Таким образом, очевидно, что намерения Загороднюка отказаться от призыва продиктованы отнюдь не намерением повысить обороноспособность страны, а типичным для «слуг народа» желанием понравиться большинству избирателей, которые по вполне понятным причинам и сами не хотят служить, и детей своих не хотят в армию отпускать. В плане спекуляций на отмене призыва министр Загороднюк ничем не отличается от своих предшественников, о категорическом отличии от которых постоянно твердит новая украинская власть. Обещаниями отменить призыв в свое время зарабатывали популярность и Юлия Тимошенко, и Виктор Янукович. Последний даже в свое время делал вид, что выполнил это обещание, перестав призывать срочников в ВСУ при сохранении призыва во Внутренние войска.
Как бы то ни было, а объективно отказаться от призывной армии Украина в условиях войны с Россией, пусть и гибридной, все равно позволить себе не может. Так что воспринимать обещания Загороднюка как-то иначе, чем очередное проявление популизма, нет никаких причин.
Михаил Жирохов / Деловая столица
