четвер, 28 березня 2024 | ПРО ПРОЄКТ | КОНТАКТИ

Французский поцелуй: О чем за спиной Украины договорились Путин и Макрон Президент Франции и российский президент-террорист оказались в одной лодке

Две встречи, два Макрона, один Путин. Когда в мае 2017-го две недели как избранный президент Франции принимал российского правителя, та встреча была едва ли не эталонной по части утонченных оскорблений. Почетный караул в форме времен Наполеона ІІІ – то есть Крымской войны. Оркестр, игравший Марш императорской гвардии. Локация – Версальский дворец, построенный с единственной целью обеспечить удобство для адюльтера. Общение с главой контрразведки перед самой встречей. Еще бы – Макрон был обижен и разгневан: в ходе избирательной кампании российские тролли никого не мочили больше, чем его. Путин опоздал всего на полчаса и видом своим изображал дружелюбное смирение, но пробиться сквозь стену брезгливого отчуждения не сумел.

19 августа 2019-го все было иначе. Лазурный берег, форт Брегансон – поскромнее, чем Бочаров Ручей, но тоже очень милая президентская дача. Часовое опоздание гостя. Улыбки и любезность хозяина – «Спасибо, дорогой Владимир, что ты приехал». В уютном дворике россиянам места в тени, французы жарятся на солнце. Хотя на середине 45-минутной пресс-конференции оно все же отползает от изрядно вспотевшего, несмотря на грим, Макрона.

Встреча прошла за закрытыми дверями, но общение со СМИ не оставляет сомнений: французский президент начинает перезагрузку отношений с Москвой. В первой же реплике он ударяется в экскурс о связях русских литераторов с Лазурным берегом. Забавным образом этот рассказ перекликается с недавним интервью Захара Прилепина, на личном примере объяснившего связи русской литературной традиции с военными преступлениями на Донбассе – и неуязвимостью их совершивших для европейского правосудия. Что ж, Макрон начал работать над тем, чтобы они были для «еврофемиды» не только недосягаемы, но и неинтересны. Ничего личного, просто времена меняются – и о политике ценностей имеет смысл вспоминать только тогда, когда это удобно.

А пока лучше говорить о том, что Россия – европейская страна и у нее есть свое место в европейской архитектуре. Хорошо также вспомнить о едином пространстве от Лиссабона до Владивостока, тактично умолчав, что на Восток оно расширяется по доброй воле, а на Запад – по мере продвижения бронетехники и «ихтамнетов». «Дорогой Владимир» при этом еще с удовольствием продолжит, что Россия велика и европейская культура, соответственно, простирается до самого Тихого океана. Вплоть до Кунашира, надо полагать.

Полезно также порадоваться возвращению России в ПАСЕ, ведь в противном случае она бы что сделала? – Правильно, просто ушла бы, громко хлопнув дверью. И это, утверждает Макрон, было бы нехорошо (рраз – включается ценностный режим), ибо российские граждане потеряли бы право обращаться к европейской Фемиде. И потом, надо ведь помнить и о региональной роли России.

Почему это так важно? А потому, например, что, как заявил на той же пресс-конференции Путин, в России работают 500 французских компаний и их могло бы быть больше, а это рабочие места в самой Франции. И потому, что, придя к власти на волне пусть и более изящных по форме, но по сути означающих все то же «мы их сделаем», Макрон сделать «их» — то есть одновременно и корпорации, и профсоюзы – не смог. Не так легко оказалось протолкнуть либеральные реформы в насквозь социалистической стране. И к тому же очень вредно для рейтинга. Да и выступления «желтых жилетов» кровь портят. Хотя забавно, что когда о них, отвечая на вопрос французской журналистки о московских протестах, упомянул Путин (не хотим, мол, чтобы Белокаменную, как Париж, разносили), Макрон за «жилетников» вступился: они, мол, имеют право избираться – да и судиться тоже. Тем самым французский лидер опроверг самого себя: если московские манифестанты этих прав лишены, то какие же они европейцы? Впрочем, забавно и другое: о вероятной причастности Москвы к акциям «желтых жилетов» нынешний хозяин Елисейского дворца в этот раз не упоминал. И думается, вовсе не потому, что не помнил. А потому, что его президентский срок подходит к экватору, пора бы подумать о новой гонке, и международная политика – это тот конек, который может привезти его к победе. И дело не только в мало отличающихся от российских по духу великодержавных амбициях нации, но и в той взаимосвязи внешней политики с экономикой, которую столь наглядно и кстати продемонстрировал гость.

К тому же Макрона, очевидно, манит место важнейшего лидера ЕС, которое с ожидаемым уходом со сцены немецкого все еще канцлера Ангелы Меркель окажется вакантным. И потом, она сама его метафорично благословила, лично вручив премию Карла Великого. После Брекзита сдерживать его проект «Союза нескольких скоростей» будет по большому счету некому – фрондерство, скажем, Польши или Венгрии не является проявлением принципиальной позиции. Но для нового курса «надлежит разработать архитектуру безопасности и доверия между Европейским Союзом и Россией». Тем более что «у России особые отношения с западным миром, это часть ее души. Европа должна пересмотреть концепцию суверенности. Мы живем в мире, где западная гегемония под вопросом. Европа должна сыграть свою роль, диалог с Россией нужен, чтобы ЕС мог обрести свой вес, свою роль».

Вот оно что: чтобы континентальный Союз обрел приличествующее место, ему нужна помощь Москвы – и, очевидно, ее ресурсы. И все бы ничего, если бы не «раздражитель», коим является ситуация в Украине. «Разрешение этого конфликта является магической палочкой, которая откроет дверь РФ для возвращения в клуб «Большой семерки», которая может стать «восьмеркой»… Возвращение к «восьмерке», как и возврат к нормальным отношениям между Россией и Евросоюзом, требует разрешения кризиса в Украине», – заявил Макрон. А что Путин? А Путин напоминает, что последний саммит «восьмерки» как раз и должен был состояться в России. Мол, милости просим, откатывайте статус-кво, мы готовы. Этот мягкий троллинг – ничто иное как демонстрация правильности стратегии Кремля: делай что хочешь и запасайся терпением – за чужие обиды европейцы долго сердиться не станут.

Что будет дальше? А дальше готовится новая встреча в нормандском формате, от которой и Макрон, и Путин ждут результата, а иначе зачем встречаться? Но настроение оптимистическое, ведь, как отмечает Макрон (он вообще куда более многословен, чем гость), «есть новый фактор – избрание Зеленского президентом. Есть со стороны Зеленского ряд мужественных поступков. Президент за короткий срок принял некоторые решения, мы их собираемся обсудить». Жаль. Причем жаль вдвойне. Во-первых, потому что этой формулировкой Макрон фактически прикрыл Путина: это, выходит, не российское, а украинское руководство повинно в происходящем на Донбассе и здорово, что оно, наконец, сменилось. Во-вторых, потому что французский президент благоразумно воздержался от подробностей.

Правда, интригу подпортил президент российский, упомянув о формуле Штайнмайера. Которая, напомню, предусматривает, что закон об особом статусе ОРДЛО на временной основе вступит в силу в день голосования, а на постоянной – после подведения итогов выборов и подтверждения результатов соответствующими структурами ОБСЕ. Между тем за прошедшее с ее предложения время ничего не изменилось: ни в смысле установления очередности безопасности и выборов, ни в смысле шансов украинских партий на участие в них. Но изменилось, похоже, нечто другое: хотя форма нормандского формата осталась константой – три против одного, расстановка сил внутри него теперь иная. Париж и согласившийся на роль ведомого, добившись реализации «Северного потока-2», Берлин, по всей видимости, теперь начнут «прогибать» не Россию, а Украину. Чтобы просто закончить войну. А «просто» это лишь на российских условиях.

Так что Владимир Путин не без удовольствия мог сказать, что альтернативы нормандскому формату нет. Эти слова интересным образом коррелируют с комментарием Дональда Трампа журналисту «Голоса Америки» Михаилу Комадовскому: «Он (Зеленский) заключит сделку с президентом Путиным. И его пригласят в Белый дом. Он разумный парень. Он хочет мира в Украине. Я думаю, он приедет очень скоро».

Впрочем, далеко не факт, что пасьянс сложится именно так, как рассказали в Брегансоне. В конце концов, войны никогда не заканчиваются по расписанию. Тем более что отношения между США и Европой остаются прохладными, а российское коварство всегда компенсировалось враждой кремлевских башен. Хотя бы отчасти.


Алексей Кафтан / Деловая столица
Поділіться цим