В течение 4 и 5 мая террористы из ХАМАС и «Исламского джихада Палестины» (ИДП) – обе эти террористические организации разрешены в России, ею поддерживаются и вооружаются, – выпустили по Израилю более 600 ракет. И хотя результаты обстрела, в сравнении с затраченными ресурсами, были смехотворны (четверо погибших и чуть более ста раненых, причем 400 ракет разорвались на пустырях, не причинив вреда, а 86% остальных сбила ПРО «Железный купол»), перспектива стать случайной жертвой держала в напряжении весь Израиль. Собственно, это и есть акт террора в чистом виде.
Хотя майский удар и стал самым массированным с 2014 года, в целом все развивалось по стандартной схеме: обстрел с палестинской стороны, ответный удар Израиля, ракетные обстрелы израильской территории с помощью примитивных ракет – без особого эффекта, более эффективные удары ЦАХАЛ, стремящейся уничтожать командиров и склады оружия, появление посредников, перемирие, и, наконец, подсчет политических потерь и приобретений. Так было и сейчас.
3 мая палестинский снайпер обстрелял израильских военных, ранив двоих, Израиль ответил ударом по позициям боевиков. В ответ они начали массовый запуск ракет. Израиль ответил уже серьезнее, нанеся прицельные авиаудары по объектам террористов и выдвинув к сектору Газы танковую дивизию. По сообщениям палестинцев они потеряли 23 человека – наверняка больше, но и потери палестинцам безразличны, что роднит их с россиянами. Израильтянам и им сочувствующим ЦАХАЛ сообщила об уничтожении более чем 220 целей в Газе, включая командные центры, размещенные в нескольких многоэтажных домах (вместе с домами), оружейные мастерские, секретные тоннели и ряд командиров террористов. Палестинцы прокричали об очередных преступлениях израильской военщины. Все, кому положено, выразили дежурное сочувствие одной стороне и осудили другую – кто удары по Израилю, кто, напротив, ответные удары по Газе. Начиная с утра шестого мая при посредничестве Египта было заключено перемирие.
На этом конфликт пока исчерпан, и, судя по расходу 600 ракет, повторение будет не очень скоро. Новые надо еще завезти и собрать. Сборку ведут из разных комплектующих, случаются и гибриды из узлов от разных производителей из России, Китая и Ирана, но поставки, в основном, идут из Ирана или через него. Рознь между шиитами и суннитами не мешает Тегерану использовать суннитов-палестинцев чтобы держать в напряжении своего геополитического противника.
Напомню, что предыдущий обстрел состоялся 14 марта, и тогда было выпущено только две ракеты, но неожиданно большой дальности, доставших аж до Тель-Авива. Эти образцы палестинского (палестинского ли?) ракетостроения в майском обстреле не применялись, но угрозы использовать и их – мол, есть у нас в запасе чем вас достать, – были.
Зачистить всю Газу ЦАХАЛ, безусловно, смог бы, но цена будет велика, а эффект мал. Нечто подобное уже было проделано в 2014 году, в ходе операции «Нерушимая скала», когда в течение 50 дней Газу чистили от террористов и ракетных арсеналов. В итоге, леваки подняли вой по всему миру о несчастных палестинцах и израильской военщине, а террористические структуры восстановились за несколько месяцев. Изолировать Газу Израиль тоже не может, поскольку она живет на гуманитарные подачки: ее двухмиллионному населению негде работать, да оно и отвыкло трудиться, кормить же его за свой счет Израилю слишком накладно. К тому же ему пришлось бы держать в Газе большой оккупационный контингент: палестинцев десятилетиями воспитывали в духе ненависти к Израилю, и быстро тут ничего не изменишь, никакими кнутами и пряниками.
Сейчас Газа живет на подачки Катара, ее население балансирует на грани нищеты и ненавидит благополучный Израиль, усвоив все идеологические уроки. Так что, даже если просеять весь сектор через мелкое сито, выловив всех причастных к Хамасу и ИДП, там все равно опять заведутся террористы, и тут же найдется кто-то, кто снабдит их оружием. Ближний Восток слишком важен во всех отношениях, чтобы его не раскачивали постоянно – всегда будут желающие этим заняться. Начав же действовать совсем уж решительно – но и эффективно – Израиль рискует угодить под санкции и международную изоляцию. А это слишком рискованно, во-первых, экономически, во-вторых, в его враждебном окружении, которое, даже не воюя с Израилем напрямую, все равно мечтает стереть его с политической карты.
К тому же и в самом Израиле хватает леваков. Там нет политика, способного получить кредит доверия избирателей на столь решительные и рискованные шаги, и нет готовности общества рисковать, играя ва-банк. Иерусалиму остается только балансировать в неустойчивом равновесии, с оглядкой на избирателей ближе к выборам и на прочие информационные факторы, вроде финала Евровидения, который террористы уже пригрозили сорвать, в остальное время.
Впрочем, Израиль иной раз делает нежданные решительные шаги, вроде аннексии Голанских высот, но это бывает редко. На его внутриполитическом рынке есть и предложения о выдавливании палестинцев из Газы путем отрезания от него кусков территории в ответ на каждый новый обстрел, и застройки их израильскими поселениями – такая тактика уже использовалась, и до некоторой степени срабатывала. Но лишь до некоторой степени: проблема в том, что двум миллионам жителей Газы, как их ни прессуй, деться некуда, а те, кто хочет, чтобы Израиль жил в состоянии полувойны, с сопутствующими этому расходами и потерями, позаботятся, чтобы им некуда было деться и впредь. Тем более что руководители ИДП и Хамаса чувствуют себя вполне комфортно, и достать их сложно. Они доходно торгуют палестинским мясом, бросая его на Израиль при получении очередного заказа, который только что и отработали.
Остается вопрос: кто заказчик в этот раз? Тут мы вступаем на зыбкую почву предположений, но ситуация интересная, и оно того стоит.
Удар по Израилю совпал с по времени с усилением давления США на Иран, который попытался обойти американские санкции, наложенные на его торговлю нефтью в ноябре 2018-го. В ответ на этот маневр США усилили ограничительные меры, не продлив исключения, сделанные ими для восьми стран: Китая, Турции, Южной Кореи, Индии, Греции, Италии, Тайваня и Японии до 2 мая 2019 года. Как заявила пресс-секретарь Белого дома Сара Сандерс, «чтобы у правящего в стране режима не осталось основного источника дохода». США также направили в регион авианосец «Авраам Линкольн» и тактическую группу бомбардировщиков.
Тем временем Россия озабочена ребрендингом своей сирийской операции. Кремль, как может, продавливает идею восстановления Сирии на средства западных инвесторов и пытается занять ключевую роль в этом процессе, получив доступ к освоению выделенных средств. В информационное пространство уже вброшена тема вывода российских войск из Сирии – конечно, Россия войска не выведет, не для того затевалась сирийская операция, но своих военных целей Москва там уже достигла.
Теперь, по замыслу Кремля, пора придать войскам, которые останутся в Сирии, новое информационное качество, сделав их в глазах всего мира просто охранниками гражданских структур, преимущественно также российских, занятых восстановлением страны. В качестве инструмента шантажа Москва пытается использовать сирийских беженцев, которые якобы вернутся домой – пусть не сразу, но со временем, если деньги на восстановление будут выделены. Ну, а восстановление будет идти успешно только в том случае, если им займутся преимущественно российские компании. Весь этот сложный процесс по раздаиванию западных инвесторов находится в самом начале, и успехов в нем нет никаких, скорее, напротив, весь план пока выглядит нереально. Тем более что и Асад, хотя и зависим от Москвы, сопротивляется ему как может.
Сопротивляется же он потому, что, во-первых, политические уступки, которые от него потребуют в обмен на выделение средств, для сирийского диктатора неприемлемы, а, во-вторых, Асаду менее всего нужно возвращение в Сирию беженцев, заведомо настроенных к нему негативно.
Но даже такое изменение российской позиции ставит Иран в неприятное положение – в глазах Запада он оказывается главным возмутителем спокойствия в регионе, а у него и так масса проблем из-за тегеранской ядерной программы. В неприятном положении оказывается и Асад, на которого давят россияне.
Наконец, как уже упоминалось, Израиль в 1981 году объявил Голанские высоты своей территорией, а 25 марта года нынешнего Дональд Трамп подписал прокламацию, признающую за ним это право. В ответ Россия, Турция и Сирия, насколько можно говорить сегодня о субъектности Сирии, выступили с резкими заявлениями, и даже лояльные США страны по большей части предпочли сослаться на то, что, мол, есть ООН, и как Совбез решит, так и будет. Ну, а Совбез, по понятным причинам, оставил Голаны в прежнем статусе оккупированной Израилем территории Сирии.
Сами по себе Голаны Израилю не очень-то и нужны, но оттуда уж очень удобно его обстреливать – а со всякой сопредельной с Израилем территории, удобной для его обстрела, Израиль обязательно обстреливают. То есть, шаг Иерусалима вполне логичен, тем более что по факту он давно контролирует спорные высоты. Однако заявления – заявлениями и протесты – протестами, а на Востоке, как, впрочем, и везде в мире, уважают силу, и тот, кто ее проявит в данной ситуации, получит дополнительные очки в глазах тех, кто категорически против присоединения Израилем Голан.
В сумме это создало ситуацию, когда Ирану понадобилось сместить центр общественного внимания немного в сторону. Обострение обстановки в Газе, предпринятое палестинцами, решает сразу ряд задач. Оно позволит притормозить информационный ребрендинг российской группировки; будет воспринято в арабском мире как ответка за Голаны; наконец, несколько отвлечет внимание США от серого нефтяного экспорта, которым Иран пытается сейчас закрыть возникшую в его бюджете финансовую дыру.
И если в марте потенциально заинтересованных в обострении путем обстрела Израиля сторон просматривалось две: сам ХАМАС, у которого назрели внутренние проблемы в Газе, и Россия, то сейчас все однозначно указывает именно на Иран.
Россия, впрочем, тоже не осталась в накладе. С учетом того, что смена образа в Сирии идет пока из рук вон плохо, а последний по времени диалог в формате Путин-Трамп (учитывая не так реляции последнего, как настроения в Конгрессе в этой связи), а также заочный, по поводу Венесуэлы, обмен колкостями между Лавровым и Помпео, тоже говорят о развитии ситуации не в пользу Кремля, некоторое обострение в Газе выгодно сейчас и Москве. Это означает, что вскоре, вероятно, Иран вновь поделится с палестинскими друзьями российским оружием.
Наконец, Тегеран, не идя на прямое столкновение с США, которое ему не нужно, создает такими действиями зону торга, в которой он сможет идти на какие-то уступки, не доходя до сдачи по-настоящему важных для себя позиций, но одновременно позволяя другой стороне, то есть Трампу, сохранять лицо, показавая своим избирателям достигнутые в ходе переговоров успехи.
Сергей Ильченко / Деловая столица
