Ситуация вокруг так называемой «ЛНР» продолжает развиваться по всем законам «остверна», когда нравы, царящие на «диком востоке», диктуют основную сюжетную линию, фабулу и развязку любой начавшейся там истории, во всяком случае, историй, истоки которых лежат в 2014 году, пишет Алексей Кущ для Деловой столицы.
«Луганская хунта» заявила о национализации Алчевского металлургического комбината, который номинально принадлежит корпорации ИСД, а фактически контролируется управляющим кредитором – Внешэкономбанком РФ.
В экономическом плане осколок «ЛНР» является крайне нежизнеспособным образованием, который, в отличие от более «крепкого» сиамского близнеца в виде «ДНР», обречен на постепенную маргинализацию. Ключевым фактором, который определит скорость данного процесса, является судьба так называемого Алчевского промышленного острова, который состоит из двух градообразующих предприятий: Алчевского меткомбината и Алчевского коксохима, представляющих собой единый производственный комплекс, обеспечивающий технологическую цепочку «уголь – кокс – металл».
Сохранение «ЛНР» в качестве отдельного субъекта минского переговорного процесса объясняется лишь одной причиной: в РФ сохраняют надежду на включение отдельных районов Луганской области в политическое тело Украины на основании специального закона. А для этого необходимо, чтобы формально существовали отдельные районы Луганской и Донецкой областей, которые по плану Москвы должны успешно инкорпорироваться соответственно в существующие территориально-административные единицы.
Отказ от проекта «ЛНР» будет означать лишь одно: в Кремле решили временно «забыть» об идее рецепции данных новообразований в живую ткань украинского государства и перейти к приднестровскому сценарию.
Почему именно Алчевск является «процессообразующим» центром в стратегии развития местной «народной республики?» Ответ на этот вопрос предоставит экономический анализ Луганского территориально-промышленного района. Если проанализировать данные по выпуску товаров и услуг по состоянию на 2014 г., можно увидеть, что данный показатель по Алчевску (17,5 млрд грн) почти в два раза превышает аналогичный показатель административного центра – Луганска (9,1 млрд грн) и значительно превышает показатели угледобывающих районов (Ровеньки, Антрацит).
В отличие от «ДНР», где основной потенциал сосредоточен в прифронтовом Донецке, экономическое сердце «ЛНР» – это Алчевск, который, кстати, находится в относительном тылу. За Алчевским меткомбинатом стоит не столько украинская транснациональная корпорация ИСД, сколько крупный российский капитал, или так называемые политические инвестиции, которые РФ осуществляла в Украине в период покупки лояльности режима Януковича в 2010-2013 гг.
В настоящее время ИСД управляется контролирующим кредитором – ВЭБом, который и является реальным распорядителем активов корпорации. Кроме того, сама корпорация ИСД, кроме украинских собственников, контролируется акционерами из РФ, операции которых по покупке алчевских активов также фондировались российским ВЭБом. Последний, как известно, даже не является банком в классическом понимании этого термина, а специальной государственной корпорацией, что-то наподобие национального банка развития. По факту ВЭБ превратился в хранилище бессмысленных инвестиций типа инфраструктурных объектов в Сочи и прочих мегапроектов, часть из которых реализовывалась как политические инвестиции в странах влияния, в первую очередь в Украине.
С помощью участия в различных транснациональных проектах Москва опосредованно, через ВЭБ, осуществляла покупку местных элит, которые подсаживались на щедрую финансовую иглу.
Алчевский меткомбинат является одним из самых глубоко модернизированных металлургических производств нашей страны. В свое время был привлечен кредит ЕБРР в размере $150 млн для строительства газотурбинной электростанции. Кроме того, за счет инвестиций корпорации были запущены машины непрерывного литья, конверторный цех, реконструированы доменные печи. За январь-сентябрь 2013 г. комбинат получил выручку в размере почти 11 млрд грн, то есть более $1,3 млрд. АМК способен выпускать 4 млн т металлопроката, более 4,2 млн т стали и столько же чугуна. «Алчевсккокс» входит в тройку крупнейших коксохимических предприятий страны и с помощью пяти коксовых батарей может обеспечить выпуск кокса в объеме 3-3,5 млн т.
До момента торговой блокады, проведенной весной этого года, Алчевск являлся наиболее украиноцентричным городом на временно неподконтрольных территориях. Слишком уж велика была разница между прошлой и нынешней жизнью для местных жителей. Учитывая это, при грамотной государственной политике Алчевск мог стать настоящим проукраинским анклавом в структуре ЛНР, ведь в отличие от Донецка и Луганска, где проблема частичной занятости может быть решена с помощью бюджетных организаций, а минимальный платежеспособный спрос — с помощью пенсионных выплат, в данном анклаве единственный путь к развитию — возобновление полноценной работы Алчевского промышленного узла в виде коксохимического производства и металлургического комбината. Учитывая состояние горно-металлургического комплекса в Украине и РФ, найти работу в других регионах местным жителям будет проблематично.
В то же время именно до начала военных действий в Алчевске был зафиксирован один из наиболее высоких уровней заработной платы в регионе.
Таким образом, все ключи по внедрению того или иного сценария на оккупированных территориях Луганской области лежали именно в этом городе. Украина, учитывая перспективы реинтеграции данных территорий, именно в Алчевске могла опробовать такой механизм, как создание демилитаризованных свободных экономических территорий (ДеСЭТ) на следующих базовых принципах:
- ДеСЭТ создаются в «тыловых» районах неподконтрольной части Донецкой и Луганской областей.
- На территории ДеСЭТ проводится полная демилитаризация: вывод незаконных вооруженных формирований, тяжелой военной техники.
- На территории ДеСЭТ возобновляется деятельность предприятий, зарегистрированных в соответствии с украинским законодательством, а также деятельность украинской банковской системы.
- С территориями ДеСЭТ возобновляется грузовое транспортное сообщение.
- На территории ДеСЭТ начинают работу посты государственной фискальной службы, которые выдают украинские сертификаты происхождения для произведенных товаров.
Создание ДеСЭТ могло стать новой гибридной формой деоккупации неподконтрольных территорий, переходным этапом к полной интеграции их в экономическое и политическое пространство Украины.
В какой-то мере международным аналогом модели ДеСЭТ является Кэсонский промышленный парк, созданный совместно КНДР и Южной Кореей. Напомним: Кэсонский промышленный парк размещен на территории КНДР, в 10 километрах к северу от демилитаризованной зоны. На территории промышленного парка осуществляли деятельность 120 южнокорейских малых и средних компаний и 15 крупных корпораций. Торговый оборот зоны составлял в среднем $2 млрд в год, на производстве было занято более 50 тыс. человек (в основном из Северной Кореи).
Но это, так сказать, украинская часть истории. Со стороны РФ судьба Алчевска могла быть решена либо путем «национализации» местных градообразующих предприятий, либо путем их «заморозки». Второй вариант по понятным причинам не являлся базовым, ведь в таком случае это означало полный экономический крах региона. При этом важно помнить, что ВЭБ находится под секторальными санкциями со стороны Запада и сформировал убытки в размере 1,5 трлн руб., но в то же время пытается играть в «инновационную» стратегию развития.
Новая программа «ВЭБ.2.0» предполагает освоение до 2021 г. таких направлений финансирования, как: «отрасли догоняющего и опережающего развития», инфраструктурные проекты, инновационные стартапы, несырьевой экспорт, перевод части ВПК на выпуск гражданской продукции.
Для всей этой игры «в цивилизацию» западные санкции необходимо минимизировать, а не усиливать.
В то же время «национализация» Алчевского меткомбината и введение временной администрации предполагают создание следующих гибридных форм хозяйствования: вывоз готовой продукции на территорию РФ в пользу специально созданных фирм-прокладок; выдача фиктивных сертификатов происхождения товара; реализация готовой продукции (металла) под видом продукции РФ с соответствующим оформлением таможенных грузовых деклараций. Функционировать подобная схема может только при одном условии: Украина не предпринимает никаких усилий по сбору доказательной базы и не осуществляет международное преследование участников данной преступной цепочки сбыта продукции «национализированных» предприятий.
Так что никто не выполнит за нас домашнее задание по поиску причинно-следственных связей процедуры «национализации» наших активов в «ДНР» и «ЛНР», равно как никто не будет вместо нас искать скрытых бенефициаров этого процесса.
С точки зрения последствий для Украины, репутационные потери значительно существеннее финансовых и экономических. Конечно, неприятно терять актив, способный генерировать $1,2-1,5 млрд. Еще более бессмысленно было его «блокировать»: годовые потери составят $700-800 млн валютной выручки в год плюс 700-800 млн грн недополученных поступлений в бюджет в виде различных налогов и сборов.
Но самое главное: комбинат несколько лет был той ниточкой, которая связывала жителей города и остальную Украину, за что оные неоднократно обвинялись в «предательстве» со стороны боевиков. Впрочем, как и в «коллаборационизме» со стороны некоторых политических сил в Киеве. Теперь «официальный» Луганск показал, кто в «доме хозяин»: без возможности управления системными промышленными объектами самопровозглашенные власти воспринимались местным населением как потешная банда Грициана Таврического. Сейчас же они становятся истинными хозяевами жизни в регионе: учитывая местный патернализм, «настоящая» власть теперь будет ассоциироваться с «временными администрациями», а не с легитимными структурами управления комбинатом. И обвинять жителей Алчевска в том, что они продолжат работу на нем, будет несправедливо: в Киеве так и не выполнили домашнее задание по созданию пряника (инструменты деоккупации) и кнута (блокада на международном уровне фиктивных хозяйственных операций кураторов из РФ).
Наша Рада
