На четвертом году войны на Донбассе Верховная Рада может наконец-то признать Россию страной-агрессором на законодательном уровне. Соответствующая формулировка, по словам представителя президента в ВР Ирины Луценко, появится в законопроекте о реинтеграции оккупированного Донбасса. Ускорит ли этот новый статус России возвращение украинских территорий и что принципиально может измениться, пишет Артур Гор для Апострофа.
Война без агрессии
Впервые разговоры о новом плане по спасению Донбасса появились еще в июне, когда секретарь СНБО Александр Турчинов заявил о том, что формат АТО себя исчерпал. Соответственно, стране необходимо выработать новые механизмы по противостоянию гибридной агрессии России. Тогда же депутаты парламентской коалиции рассказали о некоем законопроекте, точнее его концепции, которая предусматривала введение военного положения в прифронтовых городах, создание Оперативного штаба по координации действий силовиков, возобновление соцвыплат жителям ОРДЛО вместе с послаблением пропускного режима на блокпостах и официальное признание территорий, занятых так называемыми ЛДНР, временно оккупированными.
«Разрабатывается новый инструмент для юридического оформления той ситуации, которая есть, – поясняет нардеп от «Блока Петра Порошенко» Алексей Гончаренко. – Сегодня против нас ведется гибридная война, и нам необходим инструментарий. Инструментарий АТО себя исчерпал, и он не соответствует тем вызовам, которые есть на Востоке Украины».
Оформить концепцию в полноценный законопроект депутаты обещали ближе к осени. Обещали – сделали.
«К консультациям по поводу этого закона были привлечены эксперты и специалисты из США. И я могу сказать, что он на 99,9% уже готов к внесению и регистрации в парламенте», – отметила Ирина Луценко.
Принципиальное новшество законопроекта – признание России страной-агрессором в конфликте на Донбассе.
Кстати, по словам источника в дипломатических кругах, против такой формулировки изначально были в БПП, однако их партнеры по коалиции из «Народного фронта» переубедили коллег.
Стоит напомнить, что в январе 2015 года ВР уже признавала Россию государством-агрессором и призывала к солидарности ООН, парламентские ассамблеи ООН, Совет Европы, НАТО, ОБСЕ, ГУАМ. Но это было сделано в форме постановления, а не закона.
«Есть две ситуации: де-юре и де-факто. Де-юре у нас стратегическое партнерство с РФ, состояние мира, торговля, дипломатические отношения, не разорваны межгосударственные договоры, – говорит дипломат, эксперт «Майдана иностранных дел» Александр Хара. – Вопрос даже не в Донбассе, ведь с точки зрения закона «Об обороне», который четко дает определение, что такое вооруженная агрессия, действия России попадают под это определение, начиная с первого дня блокирования наших Вооруженных сил в Крыму. Есть какие-то сепаратисты на Донбассе или нет, поддерживает их Россия или нет… Россия стала агрессором в тот момент, когда начали развиваться события в Крыму. А вот де-факто мы живем в состоянии военной агрессии. Но парламент реформирует правовое поле, чтобы ввести гибридное состояние ни войны, ни мира».
Действительно, закон «Об обороне Украины» четко определяет, что вооруженная агрессия – это «вторжение или нападение вооруженных сил другого государства или группы государств на территорию Украины, а также оккупация или аннексия части территории Украины».
Официально РФ отрицает свое вторжение, но даже «ихтамнеты» предусмотрены законом, а актом вооруженной агрессии может считаться и «засылка другим государством или от его имени вооруженных групп регулярных или нерегулярных сил, которые совершают акты применения вооруженной силы против Украины».
Для отпора вооруженной агрессии президент принимает решение о полной или частичной мобилизации и вводит режим военного положения по всей стране или в отдельных ее регионах, также гласит закон.
«Президент часто говорит о вооруженной агрессии на востоке Украины, но в правовой плоскости и государственной политике это не реализовано, – сетует Хара. – Например, как же мы можем требовать выполнения каких-то конвенций, когда в конфликте мы используем определение «заложники», а не «военнопленные»? Как мы можем говорить о правовом статусе наших ВСУ, которые применяют силу на территории Украины без военного положения и военной агрессии, а армия не может быть использована во внутреннем конфликте».
Что изменит закон
Если Россия в украинском правовом поле будет упоминаться с пометкой «агрессор», это понесет за собой изменения в практическом плане.
«Это нужно признать для того, чтобы были успешные дела в международных судах, и наша дипломатия не выкручивалась и не придумывала чепуху, показывая, что это гибридная война. Это даст возможность для того, чтобы европейцы изменили тон, ведь если это не война, то мы будем дальше с Россией торговать и можно с Путиным иметь дело, это же не война. Но если это война, то, вероятно, и Европа должна уже по-другому относиться к РФ», – отметил Хара.
Кстати, согласно статье 5 Резолюции Генассамблеи ООН №3314 «Определение агрессии», признанный акт агрессии влечет за собой международную ответственность. Кроме того, «никакие соображения любого характера, будь то политического, экономического, военного или иного, не могут служить оправданием агрессии». То есть рассказы Путина о помощи «угнетенному русскоязычному населению» Донбасса серьезными аргументами уже считаться не будут. Наконец, «никакое территориальное приобретение или особая выгода, полученные в результате агрессии, не являются и не могут быть признаны законными». Соответственно, никто никогда не признает Донбасс как российскую территорию.
Рассказы Путина о помощи «угнетенному русскоязычному населению» Донбасса серьезными аргументами уже считаться не будут. Фото: ЕРА/UPG
Определяя Россию агрессором, следующий шаг – назвать ее оккупантом Донбасса, как это было в случае с Крымом.
«Если территории признаются оккупированными, а для этого согласие страны-оккупанта не требуется, вся ответственность за поддержание инфраструктуры и жизнедеятельности мирного населения возлагается на страну-оккупанта, – поясняет аналитик «Украинского института будущего» Игорь Тышкевич. – Если сегодня Киев вынужден оправдываться, почему не выплачиваются пенсии, не подается свет или тепло, то в случае принятия закона решение любого гуманитарного вопроса будет проявлением доброй воли Киева, но никак не обязательством».
Очевидно, что такой «подарок» РФ не нужен. «России это будет не нравиться, ведь такая ситуация в финансовом плане полностью вешает на ее шею этот регион», – добавляет Тышкевич.
Взять официально Донбасс под свое крыло Россия не решится – это чревато новыми санкциями и еще большим конфликтом с Западом, соответственно, регион просто зависнет в бесправовой реальности.
Но поможет ли это вернуть Донбасс, ведь признание Крыма оккупированной территорией в 2014 году нисколько не помогло процессу реинтеграции полуострова.
По мнению экс-заместителя главы Донецкой ВГА Виктора Андрусива, возвращению территорий закон действительно не поможет.
«Исходя из озвученных заявлений, речь идет о том, что Украина прекращает активные действия по возвращению этих территорий, считает эти территории оккупированными и возлагает всю ответственность за содержание территорий на Россию, – говорит Андрусив. – Но, вместе с тем, поскольку мы прекращаем попытки возобновить контроль, мы начинаем выстраивать какие-то отношения так, как сегодня это происходит с Крымом: можно поехать в Крым, люди приезжают оттуда. В чем тут реинтеграция? Возможно, в выстраивании этих отношений, но если говорить о возвращении территорий, то тут его совершенно нет».
«Этот законопроект будет направлен на правовую фиксацию статус-кво, но на реинтеграцию это не повлияет, – добавляет юрист-международник Геннадий Друзенко. – Реинтеграция может начаться с простой вещи: когда Украина получит контроль над теми территориями. На сегодня я не вижу ни одной возможности получить этот контроль с помощью законодательства».
Наша Рада
