В декабре уходящего года произошла важная встреча президента Владимира Зеленского и российского лидера Владимира Путина в Париже. Она завершилась без «зрады», но и без существенного прорыва. Банковая расценивает саммит как старт нового переговорного процесса. В Кремле же полагают, что Владимир Зеленский получил «домашнее задание». Следующий саммит, предположительно, состоится через четыре месяца. О том, что может предпринять внешнеполитическая команда Владимира Зеленского за это время для дальнейшего развития «нормандского формата», пишет Апостроф.
Сдержанный оптимизм
Министр иностранных дел Украины Вадим Пристайко в интервью для УНИАН, опубликованном 16 декабря, фактически подвел итоги последнего саммита «нормандской четверки».
Глава внешнеполитического ведомства признал, что между Киевом и Москвой сохраняются противоречия по стратегическим вопросам. Кремль отказывается соглашаться с тем, что у украинской власти могут быть «красные линии», через которые она не готова переступить.
В то же время МИД рассчитывает на постепенное продвижение вперед в переговорном процессе. Как полагает Вадим Пристайко, признаками прогресса могут стать, во-первых, освобождение «всех согласованных на всех согласованных» лиц с последующим переходом на формулу обмена «всех на всех»,а во-вторых, постоянное и всеобъемлющее прекращение огня. Планируется, что перестать стрелять (во всяком случае, на это рассчитывают европейцы) должны примерно к 31 декабря.
Пространство для маневра
Наиболее «скользкий» момент – второй пункт коммюнике парижского саммита, предполагающий реализацию политической части Минских соглашений. Речь идет об инкорпорировании скандальной «формулы Штайнмайера» в украинское законодательство согласно версии, согласованной в рамках «нормандского формата» и Трехсторонних контактной группой (ТКГ) в Минске. В то же время президент Зеленский по итогам переговоров заявил, что «федерализации» не будет.
С одной стороны, эксперты настаивают, что «нормандский формат» не имеет конкретного правового измерения. Формально Владимир Зеленский и Владимир Путин при участии европейских посредников ведут политический диалог, который не накладывает на стороны никаких юридических обязательств, отметил в комментарии изданию юрист-международник, экс-представитель президента Украины в Крыму Борис Бабин.
«Документы, подписанные в рамках «минского процесса» или «нормандского процесса», являются исключительно проявлением доброй воли Киева, а не государственными обязательствами Украины перед международным сообществом. Если в документе (коммюнике «нормандской четверки» – ред.) упоминаются некие «формулы» без детального их описания, что они из себя представляют, то это может означать, что угодно. В том числе, и наше понимание этих «формул» и путей их реализации», – говорит Борис Бабин.
Следовательно, Офис Владимира Зеленского имеет поле для маневра. Например, власти могут ввести действие закона об особом порядке самоуправления на Донбассе на постоянной основе. Для Киева это невыгодно, но не критично. Юристы Банковой и нардепы от «Слуги народа» могут вписать в документ нужные «предохранители». Соответственно, «формула Штайнмайера» там будет истолкована в приемлемом для Офиса президента формате.
Тут уже вопрос в профессионализме исполнителей. Главное, чтобы в законе, в который Банковая намерена вписать «Штайнмайера», не закрались ошибки и помарки. Например, как с президентским проектом по изменению Конституции, в котором «забыли» про аннексированный Севастополь.
Легализовать «Штайнмайера»
С другой стороны, министр Пристайко признает, что позиция Кремля за последние пять лет осталась неизменной: внесение изменений в Конституцию Украины по «особому статусу» для Донбасса, прямые переговоры с лидерами «республик», начало процесса передачи границы только после местных выборов в ОРДЛО.
Без каких-либо подвижек в этой части следующая встреча Владимира Зеленского и Владимира Путина может и не состояться. В Кремле считают, что украинский президент получил в Париже «домашнее задание», которое теперь он обязан выполнить. Владимир Зеленский, напротив, полагает, что формального продления закона о порядке самоуправления на Донбассе, пока будет достаточно; и только после ответных шагов со стороны Кремля и боевиков, переходить к легализации «формулы Штайнмайера».
«Имплементация «формулы Штайнмайера» — жесткое требование, прозвучавшее в Париже. Без этого следующая встреча «нормандской четверки» может и не состоятся. Но эта встреча нужна Владимиру Зеленскому. Ожидаю, что ее попытаются внести в украинское законодательство, сбалансировав какими-то другими идеями, которые позволят смягчить недовольство со стороны правых», – заявил в комментарии политический эксперт Руслан Бортник.
Судя по словам министра Пристайко, Банковая сейчас рассматривает именно вариант имплементации скандальной «формулы» в приемлемом для Киева формате. «Мы готовы сделать этот шаг (легализовать «формулу Штайнмайера» – ред.), введя ее в украинское законодательство, и скорее всего, это будет интегрировано в закон об особом статусе», – говорит министр Пристайко.
По версии главы МИД, никто не говорит, что «формула Штайнмайера» должна быть принята отдельным законом. Вопрос не в форме, а в общей идее, которую согласовали стороны.
Переписать «Минск»: миссия (не)выполнима
Владимир Зеленский и его окружение неоднократно давали понять, что их не устраивают Минские договоренности, подписанные при президенте Петре Порошенко. Банковая явно хочет внести в них изменения. Сначала об этом было заявлено устами представителя Украины в политической подгруппе ТКГ в Минске Алексея Резникова.
Затем и глава государства заявил о желании изменить 9-й пункт Минских соглашений, где прописан вопрос возвращения Украине контроля над границей между ОРДЛО и Россией.
«Это очень сложно сделать, но мы должны менять. Нужно понимать, что со времени «Минска» прошло четыре года… Некоторые вещи можно и будем менять, потому что именно передача украинской государственной границы после выборов – это точно не наша позиция. Я о ней говорил, не знаю сколько раз, но это окончательное решение», – заявил Владимир Зеленский в эфире канала «1+1».
Владимиру Зеленскому в ближайшие четыре месяца придется каким-то образом выбираться из ситуации «ни мира, ни войны», отметил в разговоре с изданием руководитель аналитического центра «Третий сектор» Андрей Золотарев.
«Из истории с «особым статусом» для ОРДЛО власти пока запутались, предложив продлить действие закона о порядке самоуправления на Донбассе. Но дальше — имплементация «формулы Штайнмайера», что можно сравнить с прыжком через голову. Скорей всего, нас ждет заморозка конфликта. Максимум, на что может рассчитывать Киев – это не мир, а перемирие, решение каких-то гуманитарных вопросов. Говорить о возможности реинтеграции или проведения выборов в ОРДЛО в октябре следующего года, как хотят Ангела Меркель и Эммануэль Макрон, пока преждевременно», – говорит Андрей Золотарев.
Мотивы Путина
Кремль, отвечая на слова Владимира Зеленского о переписывании Минских договоренностей, выдвинул заведомо неприемлемые для Банковой условия. По словам пресс-секретаря российского президента Дмитрия Пескова, Киев якобы должен согласовать правки с главарями боевиков.
Президента Путина, в отличие от Владимира Зеленского, подписанные договоренности пока устраивают.
В ходе телефонного разговора Владимира Путина и канцлера ФРГ Ангелы Меркель, о котором сообщила пресс-служба Кремля, стороны позитивно оценили итоги саммита в Париже, а также подтвердили безальтернативность «Минска».
В Кремле попросту полагают, что время работает на них, и поэтому Владимиру Путину нет смысла «играть мускулами», выбивая уступки со стороны Киева, заявил главный консультант отдела военной и военно-экономической политики Национального института стратегических исследований Николай Белесков.
«Эскалация Владимиру Путину сейчас невыгодна. Конечно, если бы в Кремле всегда руководствовались логикой, они бы не начали войну против Украины. Но определенный уровень рациональности в их нынешнем поведении прослеживается. Политический диалог Кремля с Западом постепенно нормализуется, с российскими властями готовы говорить. Использовать силу – значит откатиться до ситуации 2014 – начала 2015 годов. Кремлю такой вариант невыгоден», – отметил Николай Белесков.
Владимиру Путину проще давить на Офис президента Украины политическими инструментами, используя, в том числе, своих европейских сателлитов.
«Среднесрочная задача российского руководства – доказать ведущим странам ЕС, что проблема не в Москве, а в Киеве, и начать демонтаж западных санкций. Думаю, Путина бы устроил вариант заморозки конфликта на Донбассе при постепенном ослаблении санкций», – добавил Андрей Золотарев.
Трудная дорога к «Нормандии»
С учетом вышеизложенного, можно в целом представить, что именно будет происходить в ближайшие четыре месяца, в ходе которых стороны будут готовиться к следующей встрече «нормандской четверки». Киев, судя по недавним заявлениям министра Пристайко, будет вынужден, как минимум, начать процесс имплементации «формулы Штайнмайера» в отечественное законодательство. Юристам Банковой и президентским «слугам» в парламенте придется вписать в законопроект максимальное количество «предохранителей», дабы у Владимира Зеленского была возможность утверждать, что никакой «федерализации» не будет.
Россияне не согласятся на переписывание Минских договоренностей без ощутимых уступок со стороны Киева. Учитывая, что у Владимира Зеленского запас уступок и так на пределе, то «Минск», скорей всего, останется в прежнем виде. То есть каждая сторона будет его трактовать так, как ей выгодно.
Кремль контроль над границей не отдаст, но и давить на Офис украинского президента грубой силой не станет. Стороны будут вести переговоры по обмену пленными, обсуждать гуманитарные проекты (доступ в ОРДЛО миссии Красного Креста, например), и формально готовиться к выборам на оккупированной части Донбасса.
Киев и Москва будут делать это не столько для примирения, сколько ради создания выгодной картины перед немцами и французами. Владимиру Зеленскому важно не потерять поддержку европейских партнеров, а Владимир Путин стремится лишний раз не настраивать против себя Париж и Берлин, чтобы вести с ними диалог о перспективах снятия санкций.
