В этой статье мы попытаемся проанализировать потенциально возможную экономическую политику Владимира Зеленского на посту президента Украины. Это будет непростая задача, учитывая, что анализировать придется не смыслы, а месседжи, написанные на воде.
«Экономика Зе»
Условная «экономика Зе», это почти как планета Плюк в галактике Кин-дза-дза. Люди вроде те же, но говорят как-то непонятно. Здесь главное не впасть в искушение и не начать на полном серьезе обсуждать официальную предвыборную программу кандидата, в которой имеются дежурные разделы о детенизации, стимулировании внутреннего производителя, молодежном кредитовании, низких процентных ставках. Эти разделы кочуют из одной предвыборной программы в другую уже не один десяток лет, как будто кто-то из технологов давным-давно поделился с коллегами по цеху исходным файлом и с тех пор он блуждает по командам политиков.
Но даже ленивый политтехнолог, который понимает, что необходимые действия для нынешней победы – это их отсутствие, осознает, что любой стандартизированный текст нужно разбавлять новыми ингредиентами. Или условно новыми. Это как если вчера была вермишель, то сегодня — суп с ней же. В нашем случае, из-под сукна достали тему медиации, то есть досудебного решения хозяйственных споров с помощью медиаторов, а также применили интеллектуальное оружие возмездия в виде «экономических паспортов» простых украинцев, на которые должны зачисляться прибыли государства от реализации природных ресурсов.
Остановимся на детенизации. Теневая экономика в Украине по официальным данным постоянно снижается и уже практически опустилась до уровня 30% ВВП. Естественно, в это никто не верит и правильно делает. Ведь оценивая уровень «тени», наш МЭРТ использует агрегированный показатель, на который больше всего влияет рост торгового оборота на 6-7%, динамика которого на 3-4% опережает прирост ВВП. Считается, что в таком варианте, часть теневых доходов попадает в легальную розничную торговлю и детенизирует экономику. На самом деле, такой подход лишь учитывает детенизацию расходов, но не замечает теневых доходов. Да и сама торговля это своеобразный буфер между «темным» и «белым».
Как показывают исследования известного экономиста Фернандо де Сото, который изучал историю теневой экономики в латиноамериканских странах и ее успешное преодоление в США, борьба с тенью бесперспективна. В странах с неэффективной фискальной системой, теневой сектор выполняет роль буфера, который принимает на себя излишнее давление «экономического котла», обеспечивая работой миллионы людей и сохраняя минимальный уровень предпринимательской эффективности для тех участников рыночной игры, которые не могут выдержать конкуренцию в легальном сегменте. Благодаря «тени» мы пережили два кризиса 2008 и 2014-2015 годов. И ликвидация данного сектора приведет лишь к социальному взрыву, а не к увеличению поступлений в бюджет. И одновременно к росту расходов: ведь придется содержать новых безработных и увеличивать суммы субсидий.
Где наш «Грязный Гарри»?
Таким образом, необходимо максимально сближать уровень квазифискальных издержек в официальном и теневом секторах, с тем, чтобы перегородки между ними разрушались естественным путем. Сегодня, «тень» для Украины – это типичная институциональная ловушка и она преодолевается лишь созданием условий, при которых теневое существование бизнеса не приносит существенных конкурентных преимуществ. Как это когда-то произошло с бартерными расчетами. Концепция микрофакторов роста западного экономиста Уильяма Истерли показывает нам тот путь, с помощью которого можно избавиться от «проклятия бедности». Украине нужно от тирании экспертов-«плановиков» перейти к модели «поисковиков», когда новый формат экономической политики разрабатывается исходя из «низовых» потребностей микроуровня. Проблемы нужно искоренять там, где они реально появляются, а не там, где они якобы должны быть. Бедность – это техническая проблема, требующая адекватного технического решения. Именно так произошла аннигиляция теневой экономики в США, когда практики Дикого Запада были адаптированы на уровне общенационального прецедентного права. Украина – это тоже своеобразный Дикий, но Восток ЕС со своим продажным шерифом, бандитами в салуне. Нет только «Грязного Гарри», способного внести живость в тишину коррупционного болота.
Что же предлагает президент Владимир Зеленский? Провести налоговую амнистию. Но приведет ли это к детенизации. Разумеется нет, ведь сама по себе амнистия не устраняет предпосылки формирования теневой экономики в виде диспаритета квазифискальной нагрузки в белой и серой экономиках, а также никак не влияет на снижения уровня монополизма, который по данным АМКУ сейчас поразил 60% живой ткани рыночной среды. В этих условиях налоговая амнистия будет использована лишь коррупционерами, старыми и новой волны, которые заплатив государству 5-10%, станут законными миллионерами и их возможности по манипулированию нашей действительностью существенно усилятся. Полученные же от них несколько миллиардов долларов будут тут же украдены с помощью бюджетного перераспределения и вновь окажутся на их счетах буквально через считанные месяцы.
В идеале начинать нужно с определения новой равновесной точки фискальной нагрузки, при которой и бюджет наполняется, и мотивация уходить в тень пропадает. Такая точка должна быть определена как новый консенсус государства, населения и бизнеса. Кроме этого, нужно снять с малого и среднего бизнеса железобетонную плиту монополий. Затем можно проводить налоговую амнистию, но не только теневых капиталов, но и теневых активов, ведь ключевой недостаток серой зоны – это невозможность продуцировать капитал и мультиплицировать свои активы. После этого, важно предоставить бизнесу и населению переходной период для адаптации к новым условиям, а затем – жесткие, почти драконовские инструменты контроля, но на принципах всеобщего, а не избирательного правосудия. Вся программа могла бы занять до пяти лет, но для ее активации, нужна серьезная дискуссия бизнеса и государства, и разработка математических фискальных моделей. Ничего этого пока нет, да и бизнес, стоящий за Зеленским явно не заинтересован все так «усложнять».
Десоциализация всей страны
На данный момент, окружение нового президента пытается запустить в общество несколько мифологем: президент не отвечает за экономику, главная задача – максимально устранить государство из экономической жизни страны, честный человек – это таки да, профессия.
Не вдаваясь в политологические «штудии» по поводу роли президента в истории, остановимся на будущем «разгосударствлении», которое будет, скорее всего, прикрываться фигурой нового президента и его окружением, так называемыми «новыми лицами», которые стали «новыми» лишь после изрядной порции политического «ботекса».
Эти эксперты и должны пустить в «низы» дымовую завесу вульгарного либерализма. Почему вульгарного? Потому что чистый закончился на рейганомике в конце прошлого века. А мир сейчас перешел к миксовым идеям, и та же мегалиберальная Эстония не гнушается с помощью государственных инструментов стимулирования помогать малому бизнесу, в том числе и компенсируя часть платежей по кредитам, хотя с точки зрения «вульгарных либертарианцев» – это грубое вторжение в естественное течение рынка.
Насаждаемый в Украине либерализм в условиях засилья монополий, олигополий и компаний с единоличным доминированием, приведет лишь к «либеральным» условиям существования нескольких ФПГ, то есть к снижению социальной ответственности большого бизнеса.
Но согласно Конституции, Украина – государство социальное. Понятие социального государства зародилось еще в XIX веке в период «прусского социализма». Недаром этот термин звучит по-немецки – Sozialstaat. Французский экономист Мишель Альбер классифицировал следующие виды капитализма: неоамериканский/ангосаксонский и рейнский, он же «социальный». В любом варианте, государство должно обеспечить базовые условия для экономического роста: защиту прав собственности, эффективные суды, низкий уровень коррупции. Сегодня, экономическую модель Германии называют термином «социальный либерализм», который предусматривает с одной стороны – обеспечение максимальных экономических свобод и раскрепощение духа предпринимательства, а с другой – наличие мощного блока социального обеспечения населения, гарантированного государством.
Концепция социально-рыночной экономики, впервые была сформулирована, немецким экономистом Альфредом Мюллер-Армаком. Согласно ее постулатам, ни государство, ни частный бизнес, не должны обладать монополией на принятие глобальных решений и в своей конечной цели все они должны служить простым людям и их интересам. Эта теория стала антиподом доктрине Laissez-faire или «позвольте делать», в которой роль государства сводится к минимуму (прекрасно описана в книге Айн Рэнд «Атлант расправил плечи»).
Движение «желтых жилетов» во Франции показало, что и на Западе люди живут с бациллой патернализма. Они также как и мы хотят индексации пенсий, снижения налогов, улучшения уровня социальной защиты. Разница лишь в том, что в Европе таких «невидимых людей», которых не замечает власть, 10-20%, а в Украине все 70-80%.
Даже в таком оплоте англосаксонского капитализма, как США, применяют социальные проекты «Обамакер» или новую миксовую модель «трампономика» с жесткими инструментами поддержки принципа «производи и покупай американское».
Программа либеральных изменений, базирующуюся на достижениях австрийской и чикагской школ экономики (Фридрих фон Хаек и Милтон Фридман) рассматривает рыночную систему как самопроизвольный порядок, возникший под воздействием людей, но не как их изобретение. Этим он, кстати, предсказал появление теории нейронных сетей в процессе обучения (автор — Дональд Хебб, канадский нейропсихолог). Хебб считал, что в результате стимуляции нервной системы человека формируются скоординированные нейронные структуры или ансамбли клеток, которые и отвечают за процесс обучения индивида. При этом внешние события, которые сопровождают каждого человека, формируют иерархию этих нейронных ансамблей. Либеральная модель стимулирования экономики, таким образом, сводится именно к формированию этой самой иерархии здоровых клеток экономической системы и построению автоматического «мыслительного» процесса, в котором роль государства сводится лишь к уровню простой стимуляции, но не в коем случае не «трепанации черепа».
Как видим, любая модель, будь-то социальный капитализм Германии или либертарианская модель США требует планомерной работы, при условии консенсуса элит. В Украине же, и идеи либертарианства, и идеи проектционизма искусственно используются и вульгаризируются для доминирования одной части «элит» над другой. В предыдущие периоды это происходило с помощью чистого протекционизма. Сейчас инструментарий станет заметно изощреннее и его закамуфлируют под либеральную экономику, но очень одностороннюю, когда под видом либерализации проведут обычную десоциализацию функций государства.
Новый общественный договор и президент-хоббит
В Украине не принято читать Конституцию и тем более – не в чести ее исполнять. Большая часть населения никогда не изучала Основной Закон и все что знает о нем, так это то, что «где-то в июне», есть одноименный праздник. Зато у нас власть и народ всегда могли достаточно эффективно обмениваться невербальными средствами общения. В 90-х годах, это «перемаргивание» привело к тому, что народ махнул не глядя имущество на сотни миллиардов долларов на «чечевичную похлебку». Все мы тогда, отдали свое «первородство» за набор базовых услуг в виде низких тарифов, сносных пенсий, возможность скрывать часть доходов. И поменяли этот «суповой набор» на молчаливое согласие в проведении приватизационного дерибана. Так появился негласный общественный договор, который крепче любых печатей связывал власть и население. Эта система невербального общения закончилась одновременно с затуханием волны первичного накопления капитала. Новые собственники украинских компаний были далеки от негласного договора 90-х. Тем более не желали его исполнять те, кто создал нечто новое. В результате, уровень «чечевичной похлебки» в народном казане начал резко падать. Усиленно способствовали этому и внешние кредиторы, которые предпочитали публичные соглашения вербальным. Начиная с нулевых, экономика росла, но это не привело к медианному распределению заработанного. Имущественное расслоение общества лишь усиливалось. Отказ власти от негласного общественного договора и привел нас к двум Майданам. Каждый Майдан – попытка общества заключить с «элитами» новый общественный договор. Десоциализация государственной экономической политики в Украине всегда происходила под пикантным соусом борьбы с популизмом и патернализмом.
Зеленский, как и когда-то президент Франции Эммануэль Макрон, идеально подходит для ужесточения социальной политики. Каждый позиционировал себя как контрсистемный кандидат, но на поверку оказалось, что за их спиной возникло вполне «системное» окружение. В нашем случае, речь будет идти даже не об ужесточении, а о практически полной ликвидации негласного общественного договора, при чем в одностороннем порядке. То есть параллельно с сокращением социальных функций государства и снижением фискальной нагрузки на ФПГ, которые хотят сохранить норму рентабельности своего бизнеса, никто не предложит пересмотреть результаты приватизации. Здесь нужен человек, который, находясь в системе будет призывать к ее разрушению. Одновременно говоря о том, как все запущено и нужно «резать». Например, повышать пенсионный возраст, ужесточать систему субсидирования, применять самые невыгодные для страны модели раскрытия рынка земли. И конечно безропотно отдавать долги внешним кредиторам. Тут без вариантов: «он вам не Голобородько».
Для этой модели, идеально походит условная экономическая теория «Цилинь», по имени химеры, мифологического рогато-чешуйчатого существа древнего Китая. Видят только избранные, последствия ощущают все. Антиутопия, в которой обещают повысить пенсии и снизить налоги. Одновременно. Удаление нового президента в «открытый офис» за пределами столицы, позволит максимально «фрондировать» парламент, удовлетворив все запросы отечественной «магнатерии». Зато «президент-хоббит» сможет понятным языком объяснить, что его функция заключаются не в улучшении жизни обычного украинца, а в предоставлении гарантий, что это возможно в будущем..».
Алексей Кущ / Деловая столица
