— Отстрелялся? – сочувственно спросил фаворит, теребя иконку с чернобородым Григорием Распутиным, подаренную давеча Гундяевым.
— Ой, Жека, заморили просто. Какие-то хреnовации опять, вот пусть Силуанов ищет бабки теперь.
— Пора с Собчачки шубку снять – оскалился повар.
— Да-да, с этих всех. Москва эта осто-дела, одни жирные рожи, лоснящиеся. Опять налились, и пишут что-то пишут в своих телеграммах, стучат в ЦРУ сволочи. Ладно, давай к делу.
— У нас, Вова, главный склад PdVSA горит, Игорёк весь на нервах. Абизяны говорят – это американцы подожгли. Врут, бананщики – сами подпалили, продавать-то некуда…
— Ну, а мы чё?
— Может Гиркина заслать? Штрафбат, Попаданец-2, Холуйков кино снимет…
Мужчины засмеялись.
— Нет, Жека, Гиркина нельзя посылать. Его американцы поймают, выпотрошат, потом судить будут публично. Пусть вон, на Квачкова стучит, еще пару дел сошьём, а то Скабеевой уже и гавкать не про что, сама себя зеленкой обливает…
— Ну, тогда может Глазьева. Все равно толку от старика нет, рвётся в бой?
— О, это нормально. Надоел он мне здесь, все стоит у двери, глаза пучит, все боюсь, чтобы не обоср-лся, а я всех уборщиц замуж выдал за французских миллиардеров.
— Он нас крупно подставил с Украиной. Может и Затулина туда же?
— И казаков своих пусть возьмет.
— Абизяны им головы пооткусывают, ггг.
— Это мало. Я как про Украину вспомню, аж этот, авангард в посейдоне чесаться начинает…
— Чего-чего?
— Неважно. Что еще?
— Из Панамы звонят – когда нашего виолончелиста ждать с концертом?
— Как бухла в Сочи продаст, хотя бы на лям, тогда и поедет. Халявные полёты кончились, время нынче опасное. Пусть хоть немного отработает.
— Ясно. Ладно, смотри, ты там про детские садики говорил…
— Да, вроде что-то было…
— А жрачку кто будет туда продавать?
— Ну, конечно ты, Жека! Норма благодарочки обычная.
— Вот, это то, что я хотел услышать. Устал ты, Вова, иди-ка отдыхай. А утром в баню к Гундяеву покатим, он уже Юнармию подготовил.
— И то хлеб, утро, оно, хрю-хрю, вечера мудренее…
Занавес.
Максим Михайленко / Facebook
