Как бы российское руководство не внушало своим гражданам, что аннексия Крыма весной 2014 г. была «защитой русскоязычного населения от фашистов», очевидно, что одной из главных причин аннексии была военная.
Россия рассматривала и рассматривает полуостров исключительно как выгодную в стратегическом плане военную базу, которая, по мнению генералов, должна усилить южные границы. И позволит контролировать Черное море.
Поэтому, несмотря на ожидания местных жителей, что полуостров станет «витриной русского мира» и «всероссийской здравницей», Россия начала активную милитаризацию полуострова.
Очень быстро российскими военными были заняты не только все военные объекты, ранее принадлежавшие украинским вооруженным силам, но и организованы новые.
В итоге по оценочным данным на осень 2018 г. российская группировка в Крыму насчитывает почти 32 тыс. человек личного состава, 122 самолета, 71 боевой корабль, 16 зенито-ракетных комплексов. Причем есть информация, что в Крыму, возможно, уже размещено ядерное оружие. Причем не только в расконсервированном в 2016 г. советском еще объекте «Феодосия-13», но и на российских военных кораблях. По понятным причинам проверить эти сообщения не представляется возможным.
Особенно российская военная активность возросла после нападения на наши суда в Керченском проливе 25 ноября. Практически сразу разные открытые источники стали говорить о резко возросшем накоплении как войск, так и предметов снабжения. Причем, что интересно, большая часть войск направляется на север полуострова – ближе к административной границе АРК с континентальной Украиной.
По всей видимости, центром тут становится аэродром Джанкой. В начале ноября сюда были передислоцированы относительно новые зенитно-ракетные комплексы С-400 (с дальностью поражения целей до 400 км).
Затем 6 декабря сюда демонстративно были переброшены десантные части из Новороссийска на четырех Ил-76МД, которые совершили перелет по маршруту Таганрог-Анапа-Джанкой. Причем интересно, что произошло это синхронно с событиями на полигоне Озерное в Житомирской области, где президент Украины Петр Порошенко торжественно отправлял 170 человек из состава 95-й десантно-штурмовой бригады на границу на таких же четырех Ил-76МД. Кто кого тролил, совершенно непонятно, но не удивлюсь, если рано или поздно всплывет факт того, что это был ответ наших военных на российский вызов.
Параллельно россияне начали увеличивать свою немалую авиационную группировку — так, на аэродром Саки был переброшен летающий радар — самолет управления А-50, а в Бельбек — гидросамолет Бе-200 (двигатели для которого, кстати, производились и производятся в Запорожье). А на аэродроме Джанкой впервые на спутниковых снимках были обнаружены тяжелые военно-транспортные вертолеты Ми-26Т.
Все эти телодвижения могут свидетельствовать о двух вариантах развития событий. Либо россияне реально боятся начала каких-то активных действий со стороны ВСУ на крымском направлении (и тогда понятным становится, например, переброска такого относительно оборонительного оружия как ЗРК С-400) либо россияне сами готовятся к «окончательному решению украинского вопроса», о чем последние две недели буквально с каждого утюга вещают российские пропагандисты.
С другой стороны, атака россиян с Крыма (даже скоординированная с ударом из Приднестровья и высадкой морского десанта в районе Одессы) выглядит с военной точки зрения крайне сомнительной операцией в плане количества потерь. Тут задача может быть как локальная (условно говоря, обеспечение Крыма водой), так и глобальная — полный разгром украинской группировки и нанесения максимального урона.
Притом локальная задача вряд ли может быть решена на нынешнем этапе — ведь очевидно, что даже если взять под контроль Новокаховское водохранилище, это не даст никакой воды для Крыма. Россиянам нужно брать под контроль все водораспределительные станции по Днепру чуть ли не до Славутича Киевской области. В ином случае перекрытие воды и проблемы неизбежны.
Решение же вопросов стратегического плана — это полномасштабная война с применением тактического ракетного оружия и авиации. И в этом случае Европа вынуждена будет реагировать.
Потому все списать на гражданскую войну даже на уровне пропаганды уж точно не получится. Фактически это будет полное разрушение послевоенного устройства Европы, на которое ни ЕС, ни тем более США пойти не могут.
И еще один чисто военный вопрос — логистика такого наступления. Россияне, конечно, собрали огромные запасы военного снаряжения и имущества в Крыму, но даже при локальном наступлении 20-тысячной группировки понадобятся сотни тысяч тонн горючего, патронов и прочего. И тут встанет вопрос — каким образом перебрасывать. Морем через Азов — долго. По воздуху — с большим риском быть сбитыми и не очень понятным результатом. Есть еще, конечно, Крымский мост, но это, во-первых, всего лишь автомобильный мост (железнодорожный еще только в проекте), а во-вторых, неизвестно, как долго он простоит после начала активных боевых действий — ведь в этом случае он станет законной целью для нашего любого авиационного налета или для ракеты. А «Точки-У» в наших арсеналах все еще есть, да и несколько летчиков для самоубийственного вылета еще найдутся.
И да — потери в случае наступления даже при относительно слабом сопротивлении нашей армии (в чем лично я сомневаюсь) будут колоссальные, и это доказывает опыт второй мировой и гражданской войн. И если тогда потери исчислялись десяткам тысяч, то сейчас при наличии артиллерии (а тем более реактивной) вряд ли они будут меньше. А вопрос — как воспримет караваны гробов погибших «за Путина» российское общество — остается открытым. Особенно сейчас на пике падения популярности режима.
Нет сомнений и в том, что в случае начала операции из Крыма в Черном море могут появиться корабли НАТО, а на украинских аэродромах — американские самолеты (пусть даже и из состава Национальной Гвардии). Почти не вызывает сомнений, что практически сразу будет как минимум установлена «бесполетная зона», а уж остальное — это дело техники, отработанной в Ираке, Югославии и Ливии.
В общем, подводя итог, стоит сказать, что, несмотря на довольно угрожающие масштабы подготовки, вряд ли стоит опасаться прямого военного вторжения. По крайней мере, до весны следующего года.
Михаил Жирохов / Деловая столица
