Сейчас будет «многабукв».
Я, конечно, репетитор азбуки и проповедник таблицы умножения, но бывают такие странные времена, когда Капитану Очевидность надо присваивать внеочередное звание генерала, чтобы его наконец услышали.
Начинаем.
Алексей Навальный – мужественный человек и сильный политик, и он заслуживает всяческой нашей поддержки в неравном противостоянии с Кремлем, который фактически держит его в заложниках. Но это не значит, что Навальный вправе хамить людям и заниматься подлогом.
Сергей Пархоменко – мой друг и выдающийся общественный деятель современной России (не ищите, пожалуйста, иронии в моих словах). Его «Последний адрес» – прижизненный памятник тем, кто приподнял эту глыбу забвения и сделал память поименной, а заботу о ней – ежедневной. Но это не значит, что он имеет право оскорблять Маргариту Симоньян, каким бы отвратительным ни было ее общественное лицо.
Олег Кашин едва не поплатился жизнью за свои слова о губернаторе Турчаке, – и какого бы литературного качества ни были эти слова, мы должны требовать наказания для заказчика уголовного преступления. Наше сочувствие Кашину было внепартийным и абсолютным – такой же ясной и недвусмысленной должна быть сегодня и наша оценка его расистских высказываний.
Ряд можно продолжить, но дело не в персоналиях, а в том, что (увы или слава богу) жизнь объемна и не-двуцветна. N. – очень прогрессивна, но неумна. Z. – чрезвычайно одарен, но полная скотина. Ну, и так далее. Да взять хоть меня (здесь ставим смайлики по вкусу).
Конечно, по вкусу! Объективности нет и быть не может – на то мы и субъекты, чтобы оставаться субъективными. У каждого есть свои и чужие, и это нормально. Слово «нормально» я употребляю без какой бы то ни было коннотации – это именно что норма, понятная всякому, и вопрос только в качестве «водораздела» (он ведь может проходить почти по любой линии).
Перс — грек, католик — протестант, южанин — северянин, Северянин — Блок, либерал — государственник, хуту — тутси, «Спартак» — ЦСКА, белый — черный, белый — красный, голубой — неголубой… В образцовой «брежневской» дивизии «чернопогонники» при встрече метелили «краснопогонников». Почему? По кочану. Ксенофобии нужен только повод, дурное горючее всегда в нас самих…
Водоразделы переплетаются, и кто свой, кто чужой, вопрос всегда открытый. Твой лучший друг, с таким же, как у тебя, красно-белым шарфиком на шее, может оказаться нацистом, а твой товарищ по борьбе с проклятым режимом — вором или просто мудаком. А в стане противника, как назло, найдется тонкий человек, откликающийся на ключевые цитаты…
Водоразделы вступают в конфликт за приоритетное право, и тут начинается самое интересное. Потому что, в принципе, всех нас (ну почти всех) в детстве учили добру и любви, а корпоративные симпатии и обязательства пришли позже.
И наступает час несовместимости, и надо выбирать. И эсесовец из концлагерной охраны кончает жизнь самоубийством, потому что в детстве, к своему несчастью, успел усвоить заповедь «не убий». А его боевой товарищ продолжает верно служить водоразделу «ариец — неариец»…
Почти абсолютными кажутся семейные ценности, но для семейства Курдюковых из бабелевской «Конармии» (и тысяч и тысяч других семей, уже не в литературе) приоритетным оказался классовый подход, не пощадивший ни отца, ни сына.
Сплошные проблемы с любовью: одна корпоративная неприятность такого рода хорошо описана в сюжете про Монтекки и Капулетти. Правда, бывают и счастливые финалы — вот Маша Алехина взяла и вышла замуж за Энтео, опозорив разом и мракобесие, и панк-культуру…
Что для тебя то главное «свое», ради которого ты попросишь подвинуться другие ценности? Вопрос, в сущности, ключевой: человек всю жизнь находится в процессе выбора. Выбора, затрудненного тем, что проблема, чаще всего, не осознается. И только душа человека — именно душа, а не мозг! — что-то тихо попискает ему из глубины организма.
Ее, душу, рекомендуется слушать. Она, как правило, наивна. Она приотстала в развитии и не знает элементарных корпоративных правил, зато помнит детские, давно забытые вещи…
И вот тут, в этом месте текста, выходит обещанный Генерал Очевидность и начинает громко говорить.
Хамить людям нельзя, говорит он. Никаким. И оскорблять их нельзя, говорит он. Никаких. Даже Путина. А подлог и вранье — недопустимы. А любое оскорбление по расовому или нацинальному признаку — это очень, очень стыдно. Фу.
Ну и так далее.
Вот что говорит, очень громко, Генерал Очевидность — и еще много раз повторяет это, в надежде, что его все-таки услышат…
А что стыдно быть Путиным, Турчаком и Маргаритой Симоньян, он не говорит. Это мы и так знаем.
Виктор Шендерович / Facebook
