Перефразируя Стивена Дедалуса, Мюнхенские посиделки 80-летней давности – это один из наших кошмаров, от которых Украина не может проснуться пятый год.
Уже в зубах навязло очевидное сходство тех мало порядочных событий с девиациями Путина. И с европейскими потугами остановить его. О них написаны тысячи книг и памфлетов. Поэтому остановимся на человеческом факторе Мюнхенских встреч.
И было их, по сути, три. На первую британский премьер Невилл Чемберлен тайно вылетел в город-колыбель германского нацизма на заре 15 сентября 1938 года. Тайно. Поскольку, близкое общение с Гитлером уже тогда дурно пахло.
Чемберлен до Мюнхена добирался семь часов. Случайно сохранился его билет на самолет. Представляете, британский премьер летит на мега-важную встречу – частной авиакомпанией по обычному билету. До этого, как сказал по прилету Чемберлен, он ни разу не садился в самолет. После семи часов британский сэр – в свои без полугода 70 лет – три часа ехал к резиденции немецкого ефрейтора в Бергхоф.
Говорили три часа и договорились – пусть судетские немцы самоопределяются, с кем они хотят дальше жить.
Это историки нынешней советской России по сей день уверяют, что Чемберлен так унизился, чтобы раскрутить Гитлера. Мол, пусть он подомнет Восточную Европу и будет буфером между нормальным миром и Сталиным.
Британские толкователи действий своего премьера однозначны в том, что он внимал настроениям своей партии и, соответственно, избирателей. Страна еще жила с послевкусием Большой войны, и провоцировать новую бойню – было самоубийством.
На этой фотографии еще не Мюнхен. Это Годесберг, курортный городок на Рейне (сейчас район Бонна). Во второй раз британский премьер-министр Невилл Чемберлен пытается уговорить своего германского визави Адольфа Гитлера не захватывать силой так называемые судетские территории Чехословакии.
Встреча началась 23 сентября 1938 года в 23.00 в отеле Дреезен в лагере фюрера. Чемберлен занял гостиницу на против, через Рейн – Петерсберг. Весь день переговорщики обменивались письмами. Видимо, кому-то нездоровилось. «Мой дорогой Рейхсканцлер» – обращался премьер к коллеге. Какой стиль! Наверное, последний раз такой тон от британцев.
Посмотрите. Чемберлену – 69 лет, Гитлеру – 49. У сэра Невилла – рак, правда, этот диагноз он узнает через полтора года, когда уже ничего нельзя будет сделать. У Гитлера – кажется, все диагнозы сразу.
Судя по вазону на столе – уже за полночь.
Ранее договорились о самоопределении Судет через референдум. Под давлением Франции и Великобритании на это согласился даже президент Эдуард Бенеш. Теперь Гитлер хочет, чтобы перед плебисцитом этнические чехи эвакуировались из Судет за 48 часов.
Ему – как за двое суток можно собраться? Крестьянам, например? Предпринимателям? Школам?
Он – это Бенеш не хочет! Это провокация! Мы введем войска!
Ему – подумайте, просто подумайте, это же приведет к конфликту. Вы же говорите, что не хотите войны!
Он – … впрочем на лице все написано.
Разошлись после двух ночи. И Чемберлен улетел в Лондон думать, как дальше быть с ефрейтором и как еще уговаривать Бенеша.
Утром 28 сентября к Гитлеру пришел британский посол Вильсон с сообщением от Чемберлена: «Если Франция, выполняя свои обязательства, будет активно вовлечена во враждебные действия против Германии, Соединенное Королевство сочтет необходимым для себя поддержать ее».
Гитлер впал в ступор. В течение двух-трех часов его можно было добивать. Но об этом знало только его окружение. А там если и были шпионы, то у них не было мобильных телефонов.
А к полудню 28-го британская политика умиротворения стала политикой избежания войны. И на следующий день случился Мюнхен.
Олег Шама / Новое время
