В конце августа 1949 года было произведено испытание первой союзной атомной бомбы. Точнее, еще не бомбы, а некоего устройства, с помощью которого получился ядерный взрыв. Бомба как оружие появится в СССР в декабре 1949-го.
Сталин узнал об успехе своих ядерщиков якобы только в сентябре и якобы из газет. Точнее, из обзора иностранной прессы, составлявшегося для него. Во всяком случае, так утверждают современники тех событий, на которых ссылается американский историк Влад Зубок.
В том обзоре были отрывки речи президента США Гарри Трумэна. Американцы узнали об августовском испытании в Союзе случайно. Их метеорологи, пролетая недалеко от Камчатки, взяли там пробы воздуха. А в них обнаружили изотопы радия. Просчитав пути движения воздушных потоков, американцы доложили своему президенту о взрыве атомной бомбы в СССР. Даже указали относительно точное место испытаний.
В Вашингтоне пришли в шок. Там предполагали, что Советы изобретут бомбу не раньше 1952-го. Трумэн выдержал паузу в 20 дней в надежде, что Москва сообщит о рождении своего ядерного потенциала. Но не дождался и 23 сентября сделал заявление: «В течение последних недель в Советском Союзе произошел атомный взрыв… Где-то между Казахстаном и Уралом», – сообщил прессе Трумэн. При этом, процитировал сам себя: «Почти четыре года тому назад я указал, что ученые фактически единодушно считали, что существенно важные теоретические сведения, на которых основывается открытие [ядерного оружия], уже широко известны».
Четыре года тому назад – это в 1945, когда лидеры стран-победителей договаривались об устройстве мира в Потсдаме. На той конференции родилась знаменитая легенда. Трумэн якобы сообщил Черчиллю по секрету, что 16 июля, накануне открытия встречи, в пустыне под Аламогордо удачно прошло первое испытание атомного устройства. Британский премьер якобы тут же отправился посплетничать со Сталиным и все ему выложил якобы в расчете вызвать у хозяина Кремля замешательство. Но вождь и усом не повел – тоже якобы – а распорядился справиться у Курчатова: «Как идут наши дела?».
Игорь Васильевич Курчатов во время войны нашел способ размагничивания кораблей, что позволило советским судам обходить немецкие магнитные мины. Он считался живым божеством на олимпе советских физиков. И уже с 1942-го приступил к теоретическому созданию атомной бомбы для Кремля.
Понимал ли Сталин хотя бы в принципе, с чем будет иметь дело? Эффект ядерного взрыва мир увидит только в начале августа 1945-го через несколько дней после окончания Потсдамской конференции – по фотографиям уничтоженных Хиросимы и Нагасаки. А Трумэн комментировал бомбардировки японских городов, словно оправдывался. Мол, теперь каждая страна может иметь такое оружие.
Каждая, но не совсем. В Союзе продюсером ядерного проекта Сталин назначил Лаврентия Берию. И не потому, что имя этого главы НКВД боялись лишний раз произносить вслух. Ему фактически подчинялась внешняя разведка. А советская агентура в США медленно, но уверенно воровала для Москвы основные секреты создания бомбы.
До сих пор неизвестно в деталях, что было украдено. Но чертежи радиовзрывателя точно появились у советских изобретателей из Америки.
В 1947-м Кремль попытался было пустить бывшим союзникам пыль в глаза. Нарком иностранных дел Вячеслав Молотов, как бы подтверждая слова Трумэна, несколько раз заявлял, что СССР уже давно владеет секретом бомбы.
Но за пределами понимания Кремля было то, что о реальном взрыве где-то под Семипалатинском, где на сотни километров – ни души, можно через пару дней узнать на другом конце света. Там ведь военные успехи или поражения привыкли оценивать физическим присутствием солдат – своих или вражеских. Сталин прочитав речь Трумэна был убежден, что произошла утечка. Никто за это не поплатился только потому, что вождю пришлось поверить объяснениям ученых: с определенной аппаратурой это, в принципе, возможно. В Союзе такие данные тоже смогут получать, но уже спустя много лет.
И как ни печально, второе десятилетие владения Путина Россией подходит к концу с оголенными сталинскими нервами. Все тот же блеф. Все те же технологии, за которыми не угнаться, – а их-то и воровать уже нет надобности. Просто свой успех и значимость Кремль по-прежнему измеряет физическим присутствием своих солдат.
Олег Шама / Новое время
