Первый раунд трехсторонних консультаций между Украиной, Европейским союзом и Россией относительно условий, по которым с 1 января 2020 года в страны ЕС будет транспортироваться по украинским газопроводам российский газ (и будет ли он транспортироваться вообще), все-таки состоялся. Кстати, трехсторонняя встреча по факту стала четырехсторонней: в формат активно включился представитель Германии – министр экономики и энергетики Петер Альтмайер, пишет Тарас Паньо для Деловой столицы.
Как и следовало ожидать, никаких весомых результатов стороны на этот раз не достигли – реально принято только решение о следующей встрече в середине сентября, в которой примут участие высокопоставленные эксперты всех заинтересованных сторон.
Но определенное представление о переговорных позициях сторон этот первый этап и заявления, которые сопровождали его проведение, все-таки дали.
Первым и ключевым моментом является то, что транзит через Украину после 2020 года все-таки будет сохранен. На это после переговоров намекнул глава российского минэнерго Александр Новак. Хотя сам этот факт и не является полной новостью – о необходимости сохранить транзит говорил и глава «Газпрома» Алексей Миллер, и даже Владимир Путин.
Причин для сохранения российского транзита через Украину существует несколько. Альтруизм туда, понятное дело, не входит. Во-первых, и сам «Северный поток-2» Россия не сможет достроить до 2020 года, как планировалось изначально, – как из-за задержки с оборудованием и строительством, так и из-за позиции Дании, которая до сих пор не выдала разрешение на прохождение газопровода через территориальные воды. А газопровод EUGAL, который должен стать сухопутным продолжением «Северного потока-2», и по первоначальному плану должен был вступить в действие в декабре 2020 года, в реальности может еще больше опоздать. При этом выход его на полную мощность тоже происходит далеко не мгновенно, а занимает несколько месяцев.
Во-вторых, по оценке главы российского Минэнерго, спрос на российский газ может вырасти на 10-15% (то есть на 17-25 млрд кубометров в год) в ближайшие три года. Что приведет к невозможности удовлетворить этот спрос исключительно «Северными потоками» и другими газопроводами, работающими в обход Украины. Кроме того, газ – товар сезонный, и если летом даже имеющихся транспортных мощностей России будет достаточно, то зимой «потоки» с перекачкой не справятся.
В-третьих, есть и политический компонент сохранения транзита. Он заключается в том, что и президент США Дональд Трамп, и канцлер Германии Ангела Меркель пообещали сохранить прокачку через Украину. И если Владимир Путин сейчас отдаст команду «закрыть вентиль за любую цену», то он не только не сможет охватить спрос, но и поставит в неловкое положение западных партнеров. Поэтому транзит будет сохранен. Вопрос – лишь в цене этого решения.
Глава российского Минэнерго заявил, что прежде чем подписывать новое соглашение о транзите, Россия хочет урегулировать все судебные споры между «Газпромом» и «Нафтогазом». Как относительно выплаты «Газпромом» $2,6 млрд в рамках уже вынесенного решения Стокгольмского арбитража (российская компания обжалует его в апелляции), так и относительно $11 млрд в рамках нового иска. Несложно догадаться, что имея возможность использовать аргумент сохранения транзита (а также размеров этого транзита), Путин и его подчиненные воспользуются им сполна.
Еще одним интересным местом являются как раз объемы прокачки. Потому что сейчас российская сторона говорит о 15-20 миллиардах кубов в год. Да еще и с возможными сезонными колебаниями. Такое предложение кажется откровенно фантастическим, поскольку находится, по мнению украинских и европейских экспертов, ниже точки безубыточности украинской газотранспортной системы. С другой стороны, и 140 млрд кубов прокачки, которые предлагает россиянам «Нафтогаз» в обмен на цену ниже стоимость прокачки «Северным потоком», также выглядят мало реалистичными. Скорее всего, сторонам предстоит долгий торг, в конце которого будет получено соглашение на прокачку 40-60 миллиардов кубометров. Что меньше, чем имеющийся уровень, но заметно больше, чем ничего. Вопрос лишь в том, сумеет ли украинская сторона прийти к такому соглашению, не потеряв те преимущества, которые уже были добыты над «Газпромом» в Стокгольме.
