«В обозримом будущем» Россия не вернется в клуб самых развитых индустриальных держав мира из-за аннексии Крыма, потому что это было «явное нарушение международного права». Ангела Меркель ясно сформулировала главную претензию «большой семерки» к официальной Москве.
«Предсказуемый» Китай и «обиженная» Россия
Одновременно федеральный канцлер убеждена: с Кремлем необходимо говорить. Она привела в пример свой недавний визит к Владимиру Путину в Сочи. Новый уполномоченный правительства Германии по межобщественному сотрудничеству с Россией, странами «Восточного партнерства» и Центральной Азии Дирк Визе тоже считает, что главная задача – «говорить, говорить, говорить, пытаться понять аргументы друг друга».
Парадокс – с одной стороны, Путина исключили из числа «рукопожатных» политиков именно потому, что не принимают его аргументы по Крыму, а также по Донбассу, Сирии, кибервойнам, правам человека, делу Скрипалей и малайзийскому «Боингу». В сущности, окончательное превращение G8 в G7 стало следствием принципиальной разницы мировоззрений коллективного Запада и российского президента. О чем, собственно, недвусмысленно заявила Меркель.
По некоторым сообщениям, на встрече «большой семерки» в Канаде Тереза Мэй может предложить создать специальную группу быстрого реагирования на действия России. Но я не уверен, что это предложение получит единодушную поддержку собеседников британского премьера на встрече в Квебеке.
Потому что, с другой стороны, призывы не оставлять попыток диалога с Кремлем звучат беспрерывно, особенно в странах Западной Европы. Значительная часть общества там убеждена, что главной угрозой международному миру и безопасности являются… США. Политики, журналисты, университетские профессора все как один призывают «не навязывать западную модель цивилизации» другим странам, восхищаться «предсказуемостью» Китая, сочувствовать иранским муллам и, конечно, понять Россию, «обиженную» расширением НАТО. Путин активно использует этот не вполне латентный антиамериканизм.
«Повышение Вашингтоном тарифов на сталь (повышение пошлин на продукцию из стали и алюминия для производителей из стран ЕС, Канады и Мексики – ред.) это, фактически, санкции», – заявил он, сорвав аплодисменты многих в ЕС.
Кремль повышает ставки
Проблема части стран Запада заключается в том, что они не хотят признать принципиальный характер противоречий с путинской Россией. Глубоко укорененная эпохой просвещения рациональность заставляет их искать в действиях Кремля понятную им логику. Например, «если мы не пустим Украину в НАТО, то Путин оставит ее в покое». Или: «Нужно прекратить требовать ухода Асада, и тогда ВВС России перестанут бомбить сирийские города и начнут бить по исламистам».
Но логика российского руководства совершенно иная: «Если вы не пустите Украину в НАТО, то мы потребуем, чтобы она, вдобавок, стала федерацией и предоставила особый статус самопровозглашенными «ДНР» и «ЛНР». Если вы перестанете требовать ухода Асада, то мы настоим, чтобы вы признали его союзником по борьбе с терроризмом. А бомбить все равно будем тех, кого захотим».
Несменяемый политический режим нуждается в постоянных конфликтах. Они требуются, чтобы отвлечь население от внутренних проблем и доказать ему, что во всех его бедах виноваты внешние враги. Неуступчивость, а при случае, повышение ставок – единственно возможная для Кремля стратегия.
И вообще, зачем Владимиру Владимировичу G7, если только за последний месяц Меркель приезжала к нему в Сочи, Макрон – в Санкт-Петербург, с японским премьером Синдзо Абэ (который тоже был в Питере) он встречается чуть ли не на квартальной основе, а новый итальянский премьер Конте, требующий отмены санкций ЕС, сам примчится в Москву в любое время? Вдобавок, удалось съездить в Вену к канцлеру Себастьяну Курцу, лишний раз показав россиянам, что «никакой изоляции нет». Правда, с Терезой Мэй и другим премьер-министром королевы Елизаветы Второй, канадцем Джастином Трюдо, встреч не предвидится, но это лишь докажет аудитории российского Первого канала и ВГТРК то, что она и так твердо знает – «англичанка гадит».
Однако главный приз – встреча с президентом США – пока в руки не дается. Путин даже просил канцлера Курца ее организовать. Но Белый дом сразу ответил, что этого не будет. Точнее будет, но при определенных условиях. А условия эти Москва никогда не выполнит.
Исключение из » большой восьмерки» в каком-то смысле освободило Путина от необходимости лицемерить и быть в кругу других лидеров не тем, кем он хочет быть, – главнокомандующим сил неосоветского реванша, мировым чемпионом по борьбе со «сменой режима», защитником всех, кому не по душе демократия.
Константин Эггерт / DW
